"Какие Гавайи? Да нет их уже..."

Статья по теме

Омский капитан о том, чем плох гидроузел, насколько чище стала вода в реках и о речной романтике

Седьмого апреля все подводники России поминают своих сослуживцев, которые не вернулись из походов. "АиФ в Омске" встретился с Леонидом Михеенко, бывшим штурманом подводной лодки "Омск", который когда-то принимал корабль со стапелей и своими руками в 1994 году прокладывал курс подо льдами Северного Ледовитого океана.

"Восемнадцать суток мы шли строго подо льдами по 84-й параллели, на картах её даже не всегда обозначают, - вспоминает Леонид Александрович. - Год тогда выдался снежным, и льды опустились низко - средняя толщина была больше пятидесяти метров".

Звезда героя

При необходимости "Омск" мог всплыть и пробить лед толщиной больше двух метров, но совершать подъём по заданию было запрещено. "До нас по этому маршруту лодки в Тихий океан перегоняли только северные экипажи, мы же были первой и единственной тихоокеанской командой, которая сумела перегнать подо льдами лодку этого класса", - рассказывает штурман. - Очень сложно было пройти желоб Герольда - самый узкую и мелкую часть нашего пути. - Всплыть мы не могли, пришлось форсировать его подо льдом".

Глубиной желоб всего около пятидесяти метров. Около восемнадцати метров была толщина льда, еще восемнадцать - толщина самой лодки. Так что на проход осталось по семь метров сверху и снизу. При длине "Омска" в 154 метра это до смешного мало, но экипаж справился. АПЛ вышла в Тихий океан.

За перегон лодки командир корабля получил звезду героя России, а штурман - медаль Ушакова, он ей очень гордится. А уже через год, 4 сентября, многоцелевая атомная подводная лодка "Омск", за свои характеристики названная "убийцей авианосцев", ушла в море и вскоре появилась у Гавайских островов. "Нас искали минимум четыре корабля, на каждом было по два вертолета, они шли гребёнкой, буквально "вспахивая" море, - вспоминает Леонид Михеенко. - Но мы их прошли". Осенью 1995 года "Омск" вышел на условную ракетную атаку американских островов.

"Гавайи? Да нет уже этих Гавайев, - улыбается капитан-лейтенант. - Вернее, они есть только благодаря тому, что мы выходили в атаку условно". Только 4 декабря, спустя 92-е суток автономного подводного плавания, "Омск" всплыл у родных берегов.

"Какой страх? Это же работа!"

Страшно ли под водой? "Об этом никогда не задумываешься, - говорит Леонид. - Это все равно, что проехать по дороге и нигде не совершить аварии. Вроде ерунда, но каждый день бьются. Чаще всего из-за глупости. Так вот, главное под водой - не совершить глупость. Подводник - это тяжелая работа".

За свою службу штурман принял две атомных лодки: "Орел" и "Омск". И на обеих теперь красуются латунные таблички, где под надписью "первый экипаж" высечено: командир БЧ-1 капитан-лейтенант Михеенко. Кстати, от самих приемок у штурмана остались не очень приятные воспоминания.

Испытания лодки после спуска длятся около двух месяцев, и всё это время на лодке находится не только более сотни членов экипажа, но и двести-триста человек гражданских. "Спать практически невозможно, каждые два часа то всплытия, то учения, при которых весь экипаж должен быть на боевых постах, - рассказывает подводник. - Тогда удачей было поспать два часа в сутки".

Но на суше морякам было гораздо тяжелее, чем в море. Зарплаты офицеров не могли догнать цены, а длительные уходы мужчин в море не очень хорошо сказывались на крепости семей. Однако штурманская профессия, видимо, и тут помогла Леониду. По крайней мере, контрольные точки своего семейного пути он знает наизусть. "В Обнинске под Москвой родился первый сын Игорь, Олег родился в Северодвинске, а Илья появился на Камчатке, - смеется российский моряк. - Я родился в Узбекистане, с женой Мариной учился в одной школе, но познакомились мы в отпуске. Ехали вместе в Ташкент, сидели рядом. Вот так и "сели", надеюсь, на всю жизнь... Всех детей без бабушек воспитала и всегда рядом была. Что тут сказать, я ей очень благодарен".

Страшное слово для моряка

В августовский понедельник 2000 года в семье Михеева было очень тихо. Тонул "Курск". Это была подлодка, абсолютно идентичная "Омску". Она сошла с тех же стапелей через год после своего сибирского предшественника. "Было ощущение, что гибнет кто-то из родных, мне до сих пор тяжело думать об этом, - делится подводник. - Я ведь понимаю, где какой отсек был, где кто находился и был какое-то время жив. Я думаю, взорвалась торпеда, она у них подтекала. Её нельзя было загружать или надо было отстрелить. Ладно, о погибших либо хорошо, либо...".

"Наш подводный флот, в частности "Омск", представляет реальную силу?" - спросил я у моряка. "Конечно, "Омск" вполне боеспособен и он ничуть не устарел, - ответил моряк. - Американцы используют лодки, которые строились в те же времена, что и наши. И у них тоже много трагедий под водой, просто мы об этом не знаем. Лодки у нас более надежные и более совершенные. Ну и в море они выходят с полным боезарядом, никто ничего с того же "Омска" не снимал. Я горд, что служил на этой подводной лодке".

Мы вернулись...