Договорённость о том, что Константин придёт в гости в редакцию «АиФ в Омске», была получена больше месяца назад, но заполучить такого интересного собеседника удалось только сейчас, когда молодой педагог приехал в Омск для встречи с врио губернатора Омской области Александром Бурковым.
Неудивительно, что именно с этого сюжета корреспондент «АиФ в Омске» и начал диалог с молодым учителем.
Александр Набатов, «АиФ в Омске»: Константин, раз уж мы разговариваем после вашей встречи с временно исполняющим обязанности губернатора Александром Бурковым, нельзя не поговорить о впечатлении от нового руководителя. Для наших читателей нынешний глава региона – тёмная лошадка…
Константин Диянов: Если честно, я был на встрече с губернатором первый раз в жизни, поэтому мне просто не с чем сравнить! (Улыбается). Но вообще Александр Леонидович показался мне человеком энергичным, деятельным, знающим современные проблемы. Для нас ведь действительно актуальной проблемой является отъезд молодых специалистов и молодёжи из региона. Не случайно он много об этом говорит и думает. Поэтому наш разговор был построен в таком проблемном ключе. Мы делились своим видением ситуации и тем, какие пути решения мы могли бы предложить. Даже не хватило времени, несмотря на то что диалог продолжался почти час. Всё-таки слишком глобальная и серьёзная тема.
Омск должен стать конкурентоспособным
- А какие выходы из положения вы обсуждали с губернатором? Тема-то всех волнует!
- Я солидарен с идеями, которые высказывали директора самых наших успешных школ: мы молодых людей в любом случае не прикуём цепями к родному дому. Свобода выбора места учёбы и места работы – это благо, но и регион может создать конкурентную среду, конкурентные вузы. Причём не только на фоне университетов в Сибирском федеральном округе, но и по российским меркам. Эту мысль высказал и Александр Леонидович. Если в Омске будет конкурентное образование, это уже поможет оставить молодёжь в регионе! Я же говорил о селе, проблемах сельских школ. В первую очередь - о нехватке молодых специалистов. В селе молодой специалист всегда на виду. Он чуть более на виду, чем в городе, и возможностей для саморазвития и профессионального роста, как ни странно, в селе бывает больше, чем в городе. Но многое сдерживает молодых людей, окончивших вуз, от возвращения в район. Понятно, с городом инфраструктуру сельских территорий не сравнить. Есть и определённые сложности с жильём. Программы жилищной поддержки молодых специалистов – то, что может поспособствовать возвращению молодёжи в районы области. Но это не единственный необходимый шаг. Одной квартирой или рублём человека тоже не привязать. Второй шаг – нужно создать среду, в которой они будут работать. Нужна профессиональная атмосфера, только в ней есть возможность для роста педагогов, в ней он может почувствовать себя успешным и свой успех реализовать, превратив свои навыки и таланты в те или иные достижения.
- Говоря о самореализации, нельзя не вспомнить о том, что вы участвовали в федеральном этапе конкурса «Учитель года-2017». В телевизионных новостях показали лишь небольшие сюжеты, причём в основном с торжественной церемонии награждения победителей и лауреатов…
- Действительно, картинка отражала далеко не всю конкурсную действительность. Конкурс – очень большое и статусное мероприятие. Не случайно же председателем жюри является министр образования и науки России Ольга Васильева, в составе большого жюри ректор МГУ Виктор Садовничий и другие выдающиеся педагоги и учителя. Конкурс ценен тем, что позволяет собрать пусть и не на долгое время, уникальных, интересных и увлечённых учителей со всей страны. Конечно, присутствовали нервозность, волнение, особенно перед испытаниями, но в целом создалась атмосфера профессионального общения. Такое событие - яркое пятно в жизни каждого участника.
Урок без спецэффектов
- А какие задания пришлось выполнять лучшим представителям уважаемой профессии?
- Федеральный этап начинается с написания эссе победителями региональных конкурсов. Мы писали его в Москве в течение пяти часов. Этот текст не готовится заранее, тему мы узнали за несколько минут до начала работы: «Человек, благодаря которому я стал учителем». Потом мы переехали в Сочи, на очный этап. Что стало для участников большим подарком, поскольку мы жили в Олимпийском парке! Хотя напряжённость работы позволила мне лишь увидеть море, искупаться даже не успел. Испытания включали в себя подготовку к методическому семинару, где учитель представляет свою систему работы, а также сам урок. Последний мы давали в одной из новых школ города Сочи. Естественно, очень большая подготовка предшествовала этому очному этапу. И эта подготовка помогла мне чувствовать себя уверенно: то, что разработано, подготовлено и прожито за эти шесть лет моего педагогического стажа, в полной мере будет реализовано в уроке, методическом семинаре, мастер-классе.
- Проще говоря, вы не делали ставку на «спецэффекты», а провели один из обычных уроков, которые ведёте и в своей родной школе?
Мы учим не роботов!
- Считается, что нынешнее поколение детей особенное. Да, так говорили про каждое из поколений, тем не менее сейчас школьники действительно имеют значительно больше возможностей, чем их предшественники. Из-за этого их якобы не так-то легко заинтересовать. Профессионалы говорят, что учитель и учебник не настолько авторитетны для учеников, как раньше. Какие требования к учителю предъявляет время?
- Будучи совсем недавно членом жюри конкурса «Дебют», я сформулировал несколько советов молодым педагогам. Они, может быть, ещё оформлены в «сыром» виде, но это самим было пережито. Учитель не может оставаться в стороне от того, что преподаёт. Он должен сам верить в то, что говорит. Педагог должен быть убеждён, что урок имеет гораздо больше смыслов, чем в него заложено учебником или учебными пособиями. Учитель должен добавлять в урок что–то от себя. Он обязан слышать ученика, уметь его понять, развить его мысль. Часто мы слышим лишь то, что нам хочется услышать. Я, помимо истории, веду обществознание. В этом предмете есть очень много тем, где не существует правильных ответов. Значит, учитель должен быть готов услышать много разных мнений от учеников, а также помочь им сформировать своё мнение, научиться его защитить и отстоять. Я говорю о гуманитарных предметах, хотя диалог должен быть составляющей любого урока.
Конфликтная история
- Спорить можно не только из-за разного понимания действительности в обществознании. Исторические перипетии тоже вызывают массу споров и конфликтов, особенно в последние годы в нашей стране. В школе такой же накал дискуссии на исторические темы?
«Не ко всем фактам общество готово»
- Что это за ценности такие, которые не терпят дискуссии?
- Например, семейные ценности. Хорошо ли иметь семью? Да, действительно это замечательно. А кто-то скажет, что это плохо! И что, на уроке будем спорить вокруг этих двух позиций? Тогда теряется воспитательный момент, а школа должна воспитывать!
- А что, кстати, в этом плохого? Есть люди, не готовые заводить семью, а есть те, кто, наоборот, мечтает об этом. Так и пусть те, кто хочет иметь семью и детей – добьются своего, а кто не хочет этого – также достигнут своего желания. Да и в истории эта логика, кажется, имеет право на жизнь. В той же истории Великой Отечественной войны, очевидно, не всё так просто, как хотелось бы учителям и государству. Да, на нашу страну напал враг. Это просто задокументированный факт, и я не думаю, что с ним кто-то будет спорить. И народ действительно сплотился против этого врага. Но что нам мешает обсуждать недостатки советского командования, репрессии в армии и неопытность офицерского состава, проблемы оккупированных территорий, ситуацию с прибалтийскими народами… Почему ради большого консенсуса, мы скидываем с шахматной доски все эти значимые «мелочи»?
- На учителе очень большая ответственность: он работает со школьниками, с детьми. Мы, взрослые, можем спорить, читать и понимать факты, найти дополнительную литературу. В конце концов, у нас есть жизненный опыт, и мы вышли на определённый этап развития, чтобы сопоставлять какие-то сложные вещи! Неподготовленному уму это сложно, а ребёнок впервые изучает войну в 9-м классе. Я часто вспоминаю одну из встреч учителей с Ольгой Юрьевной Васильевой, на которой присутствовал. Она рассуждала о том, что у учёного-историка должна быть определённая этика: некоторые факты, если они ставят под сомнение тот образ прошлого и ту картину прошлого, которая сложилась, стоит попридержать, потому что общество может быть к этим фактам не готово. И если учитель знает факты о той же Великой Отечественной войне, которые выходят за пределы школьной программы (а я их, безусловно, знаю), он должен понимать, что ученики не готовы эти факты адекватно воспринять. Думаю, когда они будут к этому готовы и при наличии интереса – они сами всё узнают и выяснят!
- А что значит «неадекватно воспринять»? Я помню себя 14-летним и не думаю, что мне было бы сложно оценить тот или иной вопрос во всей его полноте… даже с неприглядной стороны.
- Например, останемся в истории Великой Отечественной войны. Много говорится о поддержке населением немцев на оккупированных территориях. Кстати, сразу отмечу, что она была не такой уж активной. Но если мы поднимаем эту проблему, то должны говорить о личном выборе людей. Но при этом нужно пресекать попытки оправдывать тех, кто пошёл на сотрудничество с врагом! Мы можем объяснить, почему человек это делает, но простить его за это, наверное, будет сложно. Ведь у них была альтернатива. И у тех пленных немцев под Сталинградом тоже была альтернатива - не участвовать в этой войне. Те, кто был не согласен с политикой гитлеровской Германии, состояли в немецком подполье, в Сопротивлении, сидели и умирали в лагерях. Гибли и советские генералы, попавшие в плен к врагу. Дмитрию Михайловичу Карбышеву предлагали любые деньги и должности, он был ценнейшим специалистом по фортификации и военной инженерии, но он отказался и выбрал для себя самую страшную долю. И этот выбор воспитывает молодёжь! А выбор генерала Власова настолько неприемлем, что нет смысла пытаться оправдывать его. Я считаю, что преступно оправдывать позицию предателя Родины!
- Но мы же снова упрощаем. Есть предатель Власов, а есть те немцы, которые сопротивлялись гитлеровскому режиму, готовили заговор против него. Но ведь и они тоже, получается, были предателями своей родины? А если люди понимают родину отдельно от имени вождя и действующей в тот момент идеологии? Один скажет: «Я немец, я люблю Германию, которую убивает Гитлер». И он бросит ему вызов! А другой был уверен, что Гитлер - это власть, и его нужно поддерживать именно поэтому. И ведь оба считали себя патриотами, пока история не поставила всё на свои места. И вот эти сложные вопросы как раз и расширяет банальное представление о войне как об ошибке, как говорится «наших» против «ихних». Как может ребёнок неадекватно воспринять эту не слишком сложную, но воспитательную дилемму?
- Неадекватное восприятие возникает тогда, когда факты оторваны от ценностей. Когда мы говорим о Великой Отечественной войне – мы говорим о ценности служения Родине. И эта ценность может пониматься по-разному в мирное время, но когда перед страной нависла реальная угроза, то абсолютно разные люди диаметрально противоположных взглядов стали воспринимать её примерно одинаково. Мы можем вспомнить генералов, которые были в сталинских тюрьмах, а потом честно прошагали всю войну. И вот эта ценность служения и самопожертвования должна быть выше, чем личный интерес. Это то, что воспитывает в ученике история войны. Солдаты и труженики тыла отдавали свои жизни и не спрашивали: «А что мне за это будет?»
В атмосфере недоверия
- А мы уже в обществе определили какой-то круг ценностей, который мы воспитываем? Кто это решает: вы, как учитель? Министр образования? Чиновники?
- Эти ценности определяет не один учитель, а очень много субъектов образования. В том числе и родители. Никто не говорит, что ценности, которые разделяет учитель, будет разделять и ученик, только потому, что он общается с этим учителем…
- А если родители ребёнка не разделяют «ценности Ольги Васильевой» и всей современной системы образования?
- Это хорошая возможность для диалога. Чтобы лучше друг друга понять, нужен диалог. Как сейчас мы с вами стараемся разобраться в нюансах наших взглядов на те или иные события.
- Я потому и выступаю «адвокатом дьявола» и задаю неудобные вопросы, потому что мне хочется выяснить все нюансы этой темы. Взять ту же ценность самопожертвования, о которой вы говорили: для всех ли народов России оно является ценностью? Всё-таки нюансы культуры и ментальность многое определяют в отношении к каким-то вещам…
- Безусловно! Но при этом целые народы объявлялись врагами и высылались: чеченцы, крымские татары. При том что многие представители этих народов погибали на фронте, проявляли героизм… Но разговор даже не об этом. Я говорил о том, что не всегда в истории нашей страны ценности понимались одинаково и разделяли их не все. И поэтому я всё-таки сформулирую вопрос предельно просто: почему Ольга Васильева, учителя истории и представители системы образования думают, что знают лучше родителей, что нужно их детям?
- Когда мы приходим в больницу, мы ведь доверяем врачу свою жизнь и здоровье. Вот, кстати, ещё одна из основных ценностей – доверие профессионалам. Нужно доверять тем людям, кому страна доверила воспитывать, лечить и защищать. А если общество будет постоянно во всём сомневаться и стараться всё проверить, то мы как страна и как общество прекратим своё существование.
Протест и позитив
- Это же глобальное упрощение, что в этом хорошего?
- Это не упрощение, а один из способов услышать друг друга, понять и найти позитивное направление, в котором мы можем двигаться вместе. Нам нужна позитивная педагогика - некий созидательный путь. Очень мало в нашей жизни созидающих начал, но очень много разрушительных, которые предполагают выражение недовольства, несогласия, агрессии. Взять хотя бы вот эти акции протеста, в которых участвовали школьники. Ведь это не от того, что они так хорошо разбираются в политике или интересуются ей. Это просто в них говорит протестное и разрушительное начало, которое присутствует в нашей жизни. И нет созидающей альтернативы – того, что было в школе, в которой воспитывались мои родители, а отчасти и я.
- Что это за альтернативы?
- Очень много говорится, что у нас нет общих идей, общих позиций. Мы постоянно спорим и расходимся во мнениях.
- А с чего начинается эта коррупция? Очень многие вопросы, которые производились ранее, говорят о том, что многие люди зачастую готовы сами стать участником коррупционного процесса, сами готовы дать взятку…
- Или иметь возможность её взять, это правда!
- Вот откуда это берётся? Те же люди, которых обвиняют в коррупции, взялись не из космоса. Их тоже учили в школах, они ходили на те же самые уроки, слушали тех же педагогов. И школа, как и учитель, должна научить школьника каждый раз начинать с себя. Поэтому я, как учитель, демонстрирую пример культурной речи, образец гражданского поведения, участвую во многих мероприятиях школьной и общественной жизни, лично подаю пример.
- А почему одно другому должно противоречить? Почему люди, выходящие на митинги протеста и требующие, чтобы чиновники перестали воровать, не могут параллельно быть общественными активистами и добиваться чего-то хорошего для своего многоквартирного дома, микрорайона или даже города?
- Я согласен с вами. Но вы говорите о взрослом человеке, у которого есть выбор. Взрослый человек уже нашёл, каким образом применить свои знания и умения. И если он к созиданию добавляет и протест, то одно может другое дополнять. Но когда ребёнок, не задействованный в созидании, вместо экологической акции идёт на митинг, это говорит о том, что мы его чего-то лишаем. Это не значит, что он совершил свой выбор, часто это значит, что где-то мы не убедили и не заинтересовали его в созидающем выборе. Почему молодые люди выступают против коррупции? Потому что считают или видят, что эта проблема лишает их каких-то аспектов будущего, это мешает им реализоваться. Но мы же понимаем, что проблема взяток на Руси вечная, да и нет такого человеческого сообщества, где эта проблема бы не существовала…
- Масштабы разные бывают…
- Конечно, но, если у нас будет возможность дать молодым людям позитивную жизненную цель, стратегию, тогда они начнут понимать, что у них есть совершенно чёткие перспективы, жизненные позиции и ценности, которые позволят им себя реализовать. Тогда идея протеста не будет заменять собой другие! Я ведь не против выражения несогласия, и на уроках, наоборот, даже поддерживаю их. Пытаюсь провоцировать ребят, чтобы они с чем-то не согласились. Но задача моя не в том, чтобы разбудить бурю, а энергию направить в нужное русло: что мы можем сделать, чтобы преодолеть высказанные проблемы? Каким может быть наш позитивный путь?
В плену антиценностей
- Понимание этих ценностей разное уж точно! Понимание правильного служения родине в 1914-м и в 1937-м всё-таки разное. В первом случае – на патриотическом подъёме люди пошли на фронт или организовывали на свои деньги полевые госпитали, а во втором – это значит написать донос на своего соседа...
- Я предлагаю отойти от истории, потому что в ней много подобных дискуссионных вопросов, и мы в них можем потеряться. Хочу отметить другое: на финале конкурса «Учитель года» обсуждали за круглым столом единое образовательное пространство. Когда мы говорим о том, что в школе мы в позитивном ключе какие-то вещи обсуждаем, говорим о вневременных ценностях, а затем где-то на улице, по телевизору или в социальной сети ученик видит и слышит совершенно другое, то единое образовательное пространство становится не до конца единым. Отсюда и такой разрыв в общем понимании. Нередко в обществе утверждаются антиценности. И значит, до конца реализовать то хорошее, что задумано в нашей системе образования, не получится.
- А антиценности - это что?
- Ну, если для меня ценность – семья, то антиценность, соответственно, - забота о личном комфорте и личной выгоде в ущерб семьи. Да, я могу сказать, что где-то семья значит ограничение комфорта. Я уже должен делить своё личное пространство с близкими людьми. Но что важнее? Иметь близкого человека, на которого можно всегда положиться, иметь детей, которых ты воспитываешь, которые составляют смысл жизни! Или вместо этого иметь новый телефон, покупать дорогой автомобиль, «жить для себя», как выражаются такие люди? Мне непонятен смысл их жизни! Есть примеры и другого рода: я встречаю людей, которые утверждают, что относятся к государству плохо. И они не понимают, что государство бывает разным, а Родина, Отечество и страна – всегда одна.
- История показывает, что никогда Родина без государства существовать не может. Когда люди пытались разделить Отечество, происходили самые страшные вещи: революции, распалась Российская империя, распался СССР. Вот в то время мы и пытались разделить Родину и государство, которое было.
- И что? Люди хотели построить другое государство. И кстати, им это удалось… Они не хотели, чтобы в стране был ГУЛАГ, чтобы прибалтийские народы мучились и нас мучили во время проживания в общих границах... Заставлять отдельные народы жить с собой в одной стране – это как минимум странно. Сейчас всего этого нет, а Россия есть!
- Кстати, я думаю, если сейчас спросить тех же прибалтов, многие из которых работают в Европе уборщиками и сантехниками, они иначе стали относиться к истории 1991 года. Думаю, они бы выбрали другой путь, ведь по прошествии лет мы уже можем проанализировать результаты.
- Тогда бы они работали в Москве…
- Тем не менее вряд ли они рассчитывали получить что-то такое. И вот задача учителя истории как раз донести простую мысль о том, что мы можем заблуждаться, разделять разные позиции, но есть вещи непреходящие! И история наказывает за их незнание. Эти непреходящие ценности позволяют нам существовать как народу, как социуму, как обществу и не позволят распасться на отдельные атомы внутри страны…
Не существует «маленького человека»
- Общие ценности могут расходиться с ценностями «маленького человека», который даже и помыслить не может о таких глобальных категориях.
-Я себя как маленького отдельного человека не ощущаю, я ощущаю себя как частицу огромного большого народа единой страны. А значит, интересы общего должны быть выше интересов отдельной личности. Я могу много в чём сомневаться! Вы думаете, я согласен со всеми вещами, что происходят в нашей системе образования? Но я должен понимать свою меру ответственности! В целом я должен осознавать, что система образования в нашей стране, и та политика, которая реализуется, должны иметь единые основы. Эти основы, как бы нам того ни хотелось, должны быть идеологическими. Мы же говорили про то, что уезжают наши выдающиеся выпускники. Но ещё есть проблема, что многие омичи либо уезжают в другие страны, либо здесь работают на иностранных заказчиков!
- Да, у нас действительно много «айтишных» компаний работают «на Запад», но причём здесь идеология? У «Боинга» для одной из омских ИТ-фирм просто есть заказы, а у условного ОКБ им. Илюшина заказов пока нет! В чём тут идеологический просчёт?
- Я говорю о том, что должно быть единое понимание ценностей. «Единое» и «одинаковое», как вы понимаете, это разные вещи! Есть общая первооснова, общий корень, а в какую сторону идёт ствол дерева не так принципиально.
- Хорошо, единый учебник истории нужен?
- Я понимаю, что существующие учебники истории давали часто совершенно противоположные позиции на те или иные исторические периоды. Я считаю, что эти противоречия стоит профессионально привести в порядок. К тому же нужно добавить элемент идейности. Советские учебники, дореволюционные учебники несли в себе какие-то общие идеи и ценности, и мы от этого не уйдём! Единый учебник – это лишь общее понимание исторического процесса, поступательного развития нашего общества. Что не исключает в этом процессе обсуждение различных дискуссионных и сложных вопросов. К тому же учебник – не просто книга, лежащая на столе. Учебный процесс – это «книга + учитель». Книга без учителя не заживёт. И я, как учитель, могу в каких-то темах, наоборот, провоцировать дискуссии, но на каких-то позициях в итоге, как профессионал, я обязан свести все ниточки, вывести обсуждение в позитивное русло: «Да, были разные спорные моменты в истории, но в итоге мы добились того или иного». И в этом резюме и заключается единый подход.