Протоирей Свято-Никольского собора в сане дьякона уже 22 года. Духовным воспитанием осуждённых по благословению митрополита он занимается уже давно и твёрдо уверен, что и за колючей проволокой есть люди с добрым сердцем. Недавно отец Михаил получил серебряную медаль от УФСИН по Омской области за вклад в развитие уголовно-исправительной системы. Накануне этого события «АиФ в Омске» встретился с протоиреем, и поговорил о специфике работы Русской православной церкви «за решёткой».
И ничего зазорного
- Отец Михаил, Вы поздно связали свою жизнь с церковью - в 29 лет. Чем до этого занимался будущий церковнослужитель?
- Много чего в жизни было - и в строительстве работал, и в воинской части радиомехаником. А что касается «поздно», то здесь вы неправы. Есть церковный устав, по которому, к примеру, в сан дьякона человека не посвятят раньше 24 лет. К тому же к этому выбору надо подойти сознательно, да и в храмы я ходил с детства.
- Традицию ходить в церковь должна закладывать семья?
- Безусловно. Но дело не в том, чтобы «ходить - не ходить» для галочки. Бог должен быть в душе каждого человека, ведь каждый из нас - храм Святого духа. Кстати, я с уверенностью могу сказать, что большинство омичей - верующие люди. И храмы в городе не пустуют.
- А в колониях верующих много?
- Понимаете, здесь надо учитывать то, что в местах лишения свободы тоже люди. Такие же, как и мы с вами. Для православной церкви в такой работе нет ничего зазорно, и обходить колонии стороной не нужно. От этого явления нашей жизни не уйдёшь. Минусы ведь есть у каждого человека, да и без ошибок жить сложно. Хотите спросить, как мы относимся к таким людям? Сочувственно. Жалко любого человека, но порой понимаешь, что они сами себя не жалеют, когда идут на преступление.
- А если осуждённый вдруг сядет, подумает, искренне раскается во всём и исповедуется - ему любой грех простится?
- Проблема в том, что осуждённые редко идут на исповедь. Могут стоять, на храм смотреть издалека. Но и это - первые шаги. Грехи отпускаются, кроме одного - хулы на Святого духа. Когда мы уже начинаем Бога ругать, то этого нельзя простить. Вспомните пример из Святого Писания, где наглядно показано, что Господь прощает любого грешника. Главное, чтобы лицемерия не было.
Хуже смертной казни
- Интересно, а огонёк раскаянья в глазах осуждённых часто приходилось видеть?
- Это можно понять только при личном общении с человеком. А осуждённые же обычно в строю стоят. Вот когда они сами начинают подходить и вопросы задавать, пусть и житейские, то тут и виден итог нашего духовного воспитания. Но таких людей в колониях, к сожалению, мало. Мы приезжаем к ним на многие праздники - будь то Рождество или Пасха. Стараемся донести эту радость тем, кто стоит по ту сторону стены. Храмы или молельные комнаты в Омске есть практически во всех местах лишения свободы. И появление священника на территории колонии на 90% меняет мировоззрение осуждённых и вызывает мысль, что так жить нельзя.
- А как Русская православная церковь относится к смертной казни?
- Это провокационный вопрос. Но я могу рассказать один случай из своей службы, который наглядно демонстрирует, что бывают вещи и хуже смертной казни. Один человек ехал на машине и насмерть сбил прохожего. И машина-то не его была, но он начал скрываться, уехал в другой город и там… попал в аварию. За свои поступки человек должен нести ответственность, отбывать наказание. К тому же суда Высших сил никто не отменял.
- Иначе, как судьбой, описанный случай не объяснишь. А вы сами в судьбу верите?
- Конечно. Но не забывайте, что и её можно направить в нужное русло. Другими словами - стучите, и вам откроют.
Юрий Шевчук: «Пока в зале будет больше человек, чем на сцене – мы будем петь» 
Борис Гребенщиков: «Я с удовольствием пожил бы в Омске хотя бы три дня» 
Мухтар Гусенгаджиев: «Я – идеальный гастарбайтер» 
"В жизни я всего добивался своим хребтом" 
Лирика без страстей. Евгений Евтушенко о графоманстве, политике и поэтах