Омск, 21 декабря – АиФ-Омск. Его версии известных фильмов, среди которых трилогия «Властелин колец», по мнению видеопиратов продавались в России лучше, чем порнография. Хотя сам Дмитрий Пучков признаётся, что «версия Гоблина» - это «ахинея за кадром и пародия на плохие переводы фильмов».
Сейчас бывший оперуполномоченные занимается исключительно «правильными» переводами, хотя на вышедшего «Хоббита» уже строит планы. В Омск же Дмитрий «Гоблин» Пучков прибыл на открытие нового кинотеатра «Слава», который имеет право транслировать фильмы с его переводами.
«Хоббит» прекрасен!
– Дмитрий Юрьевич, с выходом в прокат «Хоббита» так и хочется спросить – гоблинского перевода фильма от вас ждать?
– Да! Я летом ещё начал думать о том, что сделаю перевод. Книжку уже обработал, материал – богатейший. Фильм тоже вчера посмотрел – «Хоббит» прекрасен! Если вам нравится «Властелин колец», то здесь всё тоже самое, только ещё лучше в плане технологий. Мастерство сотрудников фотошопа достигло невиданных высот. Так всё ловко нарисовано, что глаз не оторвать.
– Вы эти 48 кадров в секунду имеет ввиду? Говорят, что многих людей от реальности картинки на экране начинает тошнить…
– По поводу 48 кадров в секунду мнение разделились. Одни визжат от восторга, другие плюются. Оно как телевизор, очень хороший телевизор, который очень странно выглядит. Да, многим не нравится. Но меня не тошнило, мне понравилось.
– Вы представили у нас в городе фильм «Семь психопатов» по пьесе известного театрального режиссёра Мартина Макдонаха. Расскажите о нём?
– Я два фильма привёз. «Старая добрая оргия» – американская комедия, которая проходит у нас по разряду как тупое американское кино. Потому что переводят его всегда плохо и зрители не понимают, о чём там говорится? В результате лента ни денег не собирает, что важно для прокатчиков, ни зрителей не радует, что важно для зрителя. Будучи переведённым правильно кино получается исключительно смешным, бодрым, собирает полные залы и серьёзное количество денег. Что, естественно, всем на радость.
«Семь психопатов» – это фильм по пьесе Макдонаха. Он, в общем-то, театральный режиссёр и фильм больше похож на театральную постановку. Это такой специфический арт-хаус, который обычно никто не смотрит. С правильным переводом мгновенно превращается в бриллиант. Фильм настолько замечательный, что нахваливать его бесполезно. Посмотрите его, разочарованы точно не будете.
– Кстати, вы берётесь за переводы тех фильмов, которые вам нравятся?
– Да, но тут надо понимать, что предлагают мне далеко не всё. Если речь идёт о мегаблокбастерах, например «Аватар» или «Трансформеры», то, поскольку их создают гигантские транснациональные корпорации, вопросы доступа к ним очень трудно решить. К таким фильмам я пока не подобрался. Но подбираюсь.
– Что в вашем понимании «правильный» перевод фильма? Это целое направление в киноиндустрии?
– Да. Хорошо работать – это правильное направление, но у нас оно не сильно развито. С профессионализмом в стране вообще серьёзные проблемы. Везде – в строительстве автомобилей, ракет, запуске спутников, в том числе, в переводе фильмов. Большинство профессиональных переводчиков воспринимают меня как говорящую собаку. Никому нет дела до того, чем я занимаюсь, потому что у них производственный процесс построен иначе. Там всё выглядит так – есть переводчик, которому дают текст. Он переводит его на русский и в 90% случаев фильм не смотрит. Выглядит это всегда странно. Если персонаж в фильме кричит «Common!», то зачем он это кричит? Заходи в автобус? Выходи из лифта? Наливай? Понять невозможно. Далее этот текст попадает к режиссёру озвучки, который кино не смотрит принципиально, он вообще английский не понимает, смотреть этот бред ему ни к чему. Он берёт русский текст, как правило, среднего качества, и исправляет его так, как, по его мнению, он на русском будет лучше звучать. Не понимая того, что говорят в оригинале. После этого зовут актёров, которые кино тоже не смотрят. Режиссёр ставит боевую задачу – вот твои 17 фраз, скажешь их так и так. Повторяю, что режиссёр кино не смотрел, о чём оно – понимает плохо, но задачи ставит легко. Далее все хором кино наговорили, звукорежиссёр это в кучу склеил. Вот и всё. Получается несколько другое произведение.
«Мультики – безумный труд»
– Вы стали известны как автор комедийных переводов, почему вообще решили начать их делать и почему сейчас завязали с ними?
– Раньше я переводил старые фильмы, которые все уже по сто раз смотрели. Они на самом деле несколько не о том, потому что при синхронном переводе масса всего проезжает мимо. Хотелось привести фильмы в надлежащий вид. Это вызвало волну возмущений в Интернете. Как же так, там были смешные шутки, а у тебя их нет. Начинаешь объяснять, что в оригинале их и не было, а тебе говорят, что переводили талантливые переводчики, у них была божья искра, они могли сами пошутить, и любой американский фильм становился смешнее. А ты серый ремесленник. В один момент я решил доказать, что тоже могу пошутить. Эта ахинея за кадром поверх оригинального текста задумывалась как пародия на плохие переводы. Сделал шесть фильмов – три части «Властелина колец», «Звёздные войны», «Матрицу», «Бумер». На мой взгляд, подходит под идею только «Властелин колец», так как должен быть очень понятный сюжет – они несут кольцо из точки А в точку Б. Но это тоже нелегко – привязать перевод к сюжету и чтобы это было смешно. У мнея по 4-5 месяцев на это уходит. Денег за это, как вы понимаете, не платят. Продать тоже нельзя. Запал кончился. Хотя вот сейчас «Хоббит» вышел, богатейшая почва для шуток. Всё те же люди, накал идиотизма обеспечен изначально. Так что месяца через два-три будет готов мой перевод.
– Никогда не было обидно, что пираты наживаются на продаже дисков с вашими переводами?
– А что с этим можно сделать? Ничего. Был один достопримечательный момент, когда сами пираты сказали: «Дима, мы всякое видели, но «Властелин колец» - единственное произведение в нашем кинематографе, которое продается лучше порнографии. На мой взгляд, серьёзная похвала. Но победить это невозможно. Бегать с саблей за кем-то? Этим милиция должна заниматься, а не граждане. У нас недавно на Невском проспекте было пять магазинов, в которых торговали пиратскими дисками. Как вы понимаете, делать это без «крыши», в общем-то, нельзя. Скорее всего, сама «крыша» магазины и открывала. Сейчас, правда, их уже нет. В Америке проще. Включаешь американский ДВД и там сразу написано, что за всеми потугами пиратства следит ФБР, и вас накажут минимум на 250 тысяч долларов. Придут домой и скажут: есть у вас тут имущество на 250 тысяч? Сейчас продадим. И ещё пять лет тюрьмы в придачу дадут. И всё прекращается по щёлчку.
– Дмитрий Юрьевич, вы свои старые переводы переделать не хотите или они идеальны?
– Никаких идеалов нет вообще, когда ты чем-то занимаешься, то совершенствуешься непрерывно. То, что я делал пять лет назад, на это без ужаса смотреть не могу. Потому что, когда пишешь, сомнений в гениальности не возникает. Когда читаешь вслух – ужас! Начинаешь что-то лихорадочно исправлять, и только после пятого раза оно становится удобочитаемым. Кстати, после Нового года выходит на экраны «Криминальное чтиво». Американцы сейчас расчухали, что старые фильмы можно выпустить снова, и собирать на этом нормальные деньги. Я взял перевод десятилетней давности, утёр слёзы и фактически начал с нуля. Фильм, конечно, отреставрированный, с более качественным изображением. На подходе «Страсть и ненависть в Лас-Вегасе», «Крёстный отец», «Однажды в Америке».
– Чёрно-белые фильмы они тоже раскрашивают как у нас?
– Они первые это придумали. Но в Америке чёрно-белые фильмы такого качества, что и сейчас их смотришь, подвязав челюсть.
– Пятёрку самых ожидаемых фильмов 2013 года назовёте?
– В основном я смотрю только то, с чем работаю. Ближайшие ожидаемые фильмы «Неудержимые» с Сильвестром Сталлоне и «Последний герой» с Арнольдом Шварценеггером. И то, и другое вызывает светлую ностальгию и собирает приличное количество денег в России. Вот эти фильмы я их жду.
– Вы кроме фильмов переводите ещё и мультики, работать с ними сложнее?
– Да. Во-первых, они смешные, а шутки переводить трудно, поскольку завязаны они на всякой языковой фигне. Поскольку у нас слова другие, языковой игры не получается. Во-вторых, привязка к тамошним реалиям, которые нам не известны. Это всегда печально. Есть такой хороший фильм «Кто убил кролика Роджера?». Начнём с того, что его зовут Роджер, а фамилия у него – Кролик. Точный перевод фильма «Кто убил Роджера Кролика?». Нашему зрителю иногда вообще непонятно, над чем смеяться? Как донести культурные реалии другой страны? Это в книжке можно дать сноску на полстраницы и объяснить, что это за персонаж и почему над ним смеяться надо. В кино никаких сносок нет, только если трёхтомник с объяснениями к каждой серии вручать. Мультики – это безумный труд, с ними пока у меня не складывается.
– На ваш взгляд, куда у нас российское кино катится? Или, может быть, уже прикатилось?
– Оно существует в своём мире. В СССР государство считало так называемых инженеров человеческих душ важнейшим элементом пропаганды. Церквей же не было, мозг нужно было промывать более цивилизованным способом. Книги, песни, кино – всё было поставлено на службу государства. На кино выделяли серьёзные деньги. Кинематограф сейчас – это то, что у нас осталось после СССР. Они уже не являются инженерами человеческих душ. Кино наше отечественное отбивается на этапе производства. Все зарплату получили, а что будет дальше уже никому не интересно. Соберёт какие-то деньги – хорошо, не соберёт - ну и не надо.
– Ещё вопрос про отечественную культуру. Это правда, что в 2012 году вы вошли в состав общественного совета при Минкульте РФ?
– Правда. Я двигаю российскую культуру (смеется). Только ни разу туда ещё не доехал.
Старший гоблин
– У вас красивый голос, заслушаться можно. Вы его постановкой когда-нибудь занимались?
– Это всё участие в круглосуточных допросах (смеётся). Нет, с голосом специально ничего не делал.
– Вы с какого-нибудь переводчика пример брали? Коллеги у вас в России имеются?
– У меня нет знакомых переводчиков. Никого не знаю, и в глаза никогда не видел. Как у бывшего оперуполномоченного круг моих знакомств – это уголовники и милиционеры. Переводчиков нет. Даже не сажал ни одного ни разу (смеётся).
– Раз уж мы затронули тему вашей работы в органах, расскажите про появление имени Гоблин. Оно же оттуда?
– Да, со службы. В то время как раз по ОРТ показывали мультик про мишек Гамми, как к ним из леса приходил маленький гоблин и приводил с собой великанов-огров. Но переводчик, почему-то, всех перевёл именно как гоблинов. В понимании русских людей это что-то большое, тупое, агрессивное. Так называют бойцов ОМОНа и сотрудников уголовного розыска. Поскольку я был старшим оперуполномоченным, то меня иронически называли старшим гоблином.
– Вы столько лет уже не работаете в уголовном розыске, но часто о нём вспоминаете. Бывших оперов не бывает?
– Отпечаток профессия накладывает. Обычно говорят про некие профессиональные деформации, то есть вы во всех видите уголовников и негодяев. На самом деле не так. Негодяем может быть кто угодно. Знаете, дружишь с человеком лет десять, а он потом оказывается подонком. Да он всегда таким был, просто сложились обстоятельства, при которых он смог себя проявить. Если ты этого не видел, значит, в людях не разбираешься. Если ты с незнакомым гражданином начинаешь общаться, ты к нему относишься по-христиански, со всей широтой души, но ждёшь от него самых гнусных гадостей. Не совершил гадостей? Моё почтение такому человеку. Но такое бывает редко. Можно ли это считать это за искажение психики? Наверное, нет, это жизненный опыт. В плане понимания человеческой натуры служба очень помогла. Когда сутками с негодяями разговариваешь, а они тебе постоянно врут, то очень быстро становится понятно, кто врёт, как и зачем. Даже если говорить не начал уже понятно – врёт, сволочь.
– Почему вы ушли из органов?
– Как обычно, из-за денег. Это очень интересная работа, на свежем воздухе, с интересными людьми… (смеётся). Но денег платят очень мало. Когда я устроился на работу в органы, в 1992 году, зарплата у меня была 26 долларов. Когда уволился в 1998 году – 180 рублей. Жить на это можно, но это неправильно. Я тогда принялся писать про компьютерные игры, мне за первую заметку заплатили 900 рублей. А за пойманного убийцу премия была – 200 рублей. Есть разница? Ты полмесяца дома не живёшь, спишь в тюремной камере, а тебе за это 200 рублей дают. А за дурацкую заметку – 900. Жесточайшая социальная несправедливость.
– Вы были кинологом, почему у вас дома живёт крохотная собака чихуахуа?
– Я в центре города живу, с собакой гулять негде. Поэтому она должна была быть маленькая, чтобы на улицу с ней ходит не надо было. Когда увидел эту собаку у Пэрис Хилтон, а это чистая правда, то срочно купил такую же. Очень хорошая собака. Я думал, что она маленькая и полная дура, а она оказалась умной и хитрой. Вот точно такая же, как большая собака, только маленькая. Она как кот, всё время при тебе. Так что рекомендую всем заводить чухуахуа.
«Не трогайте меня»
– Вы ведёте программу «Ядовитые гуси», расскажите о ней. С чего её идея возникла?
– Большинство моих почитателей, если они не видели фотографию, представляли меня двухметровым угрюмым жлобом с большими кулаками. На деле я не такой. Когда начал видеоролики делать, то поднялся крик – мы думали ты другой! А зачем ты так говоришь? Не знаю, мне весело, я человек жизнерадостный. Вот и начал снимать ролики, их смотрят гораздо больше, чем читают тексты.
– Как относитесь к тому, что на вашем сайте вас воспринимают как гуру и обращаются за советами?
– Нормально, а что? В стране безотцовщина полная, им нужен папа, который объяснит, что такое хорошо, а что такое плохо. Вы обратите внимание на другое – я их ничему плохому не учу. В своих новостях никогда не ругаюсь матом. Это важно, на мой взгляд. Потому что все наши борцы за нравственность, откройте любой ЖЖ, начиная от Тёмы Лебедева и заканчивая журналистом Кашиным, там ниагары матюгов. И эти люди разговаривают о какой-то там культуре поведения. Мне просто задают вопросы, я даю ответы. Мамы потом пишут – спасибо за моего идиота, привели его в чувства. Более старшие говорят – Дмитрий Юрьевич, благодаря вам я устроился в аспирантуру. Я за это чувствую ответственность, ахинею никакую не несу. А высокомерия не возникает, я уже старенький, мне не интересно ни почитание, ни слава. Как милиционер я не люблю, когда люди ко мне близко подходят, трогают или обнимают. Это вещи специфические, не надо меня трогать.
В чём сила, брат? О чём поют «Смысловые галлюцинации» 
«Актёры-суперлюди». Анна Шепелева о коллегах на съёмках «Реальных пацанов» 
Ольга Дыховичная: «В Омске меня растрогал до слёз памятник матери» 
Гоша Куценко: «В Израиле предлагал туристам эротические приключения с Аватаром» 
Звёздный мальчик