Гоша Куценко: «В Израиле предлагал туристам эротические приключения с Аватаром»

Омск, 18 декабря – АиФ-Омск. В Омск известный «антикиллер» Гоша Куценко привёз фильм «Джентльмены, удачи!», допремьерный показ которого (фильм выйдет в прокат 27 декабря) прошёл в КЦ «Галактика». Перед показом Куценко, сыгравший в ремейке советской комедии роль Гаврилы Петровича, порадовал местные СМИ рассуждениями о российском кинематографе, новогодних праздниках и историей о том, как «Юра стал Гошей».

Про эротические приключения с Аватаром

– Гоша, многие люди несколько негативно относятся к ремейкам советских фильмов, не страшно было на «Джентльменов удачи» замахнуться?

Гоша Куценко: – Я не хочу называть эту картину ремейком, хотя, наверное, так оно и есть. Уместнее сказать, что мы сняли фильм по мотивам великой советской комедии, на которой все выросли. «Джентльмены, удачи!» сделаны на энтузиазме, на хорошей энергии. А я специалист по комедиям, особенно после трёх частей фильма «Любовь-морковь». В новой ленте есть дух того времени, есть тот видеоряд, который заточен под частоту восприятия современного зрителя – погоня, экшн, любовь, приключения…Мы понимаем, что на нас обрушится много критики, но готовы к этому. Советские комедии ассоциируются с прошлым, а прошлое – самое ценное, что есть у человека, в том числе, кино. Да, сейчас в России нет того уровня драматургии, который был в Советском союзе. Поэтому если мы обращаемся к первоисточникам, к классике, то это хороший знак. Почему бы и не позаимствовать хороший сюжет? В этом нет ничего плохого.

– Вас сразу утвердили на роль Гаврилы Петровича?

Г.К.: – Нет, пробы были очень честными. Слава Богу, что главная роль Доцента досталась не мне, а Серёже Безрукову. Доценту нужно перевоплощаться, а у меня и так этих перевоплощений на экране предостаточно. «Джентльмены, удачи!» могли превратиться в «Любовь-морковь 4». Так что Безруков отдувался за всех нас, я же в фильме – Гаврила Петрович, которого когда-то сыграл Вицин. Кстати, для Безрукова эта роль – козырная карта. Мы привыкли его в последние годы видеть в глобальных ролях. Здесь же всё по-другому. И со своей задачей он справился блестяще. Безрукова вы увидите таким, каким никогда не видели.

– А вы со своей задачей справились?

Г.К.: – Я сыграл характерную роль, хотя, по сути, являюсь недоделанным характерным актёром. Это не эксплуатация штампов. Помню, как во время службы в армии в 1985 году, я, молодой сержант с рублём в кармане, пошёл в увольнение и попал на творческий вечер Вицина. Это был первый актёр, с которым я пообщался.

– «Джентльмены удачи» в 1971 году посмотрели 65 млн человек. Думаете, удастся повторить рекорд?

Г.К.: – Я не продюсер и не инвестор. Я сторонник того, чтобы российское кино развивалось, создавало конкуренцию для Европы и Америки. Кино для России и Советского союза – тема важная. Ещё Ленин сказал, что оно является важнейшим искусством. Все запомнили эту реплику и очень ревностно к кинематографу относятся. Зритель у нас особый. Мне кажется, что «Джентльмены, удачи!» – хороший вклад в современное кино. Россия сейчас учится правильно высказывать свои мысли. Думаю, в ближайшие десять лет нас посмотрят 65 млн человек. Новогодний рынок хорош тем, что он абсолютно не коррумпирован. Не буду называть конкретные картины, но в прокат на Новый год хотели попасть многие.

– Зрители пойдут в кино на новогоднюю историю или на популярных актёров?

Г.К.: – Я думаю, что все придут на салат оливье, который сделают из вышеназванных трёх ингредиентов и добавят ещё четвёртый – сарафанное радио. Когда люди посмотрят, позвонят друзьям и скажут, что это реально весело.

– Что-нибудь реально весёлое со съёмок расскажите?

Г.К.: – Меня нигде так не унижали, как в этом фильме. Египетскую часть мы снимали в Израиле, поскольку в самом Египте началась революция. В фильме есть эпизод, когда у героев нет денег, чтобы уехать в Россию. И сценаристы, гады, придумали нам образы. Безрукову, естественно, достался образ достойный, он был Джеком Воробьём. Нас с Антоном сделали Шреком и Аватаром. Я был Аватаром. Два съёмочных дня происходили следующим образом – ты приходишь, тебя раздевают догола, одевают на тебя унизительные трусики, после чего гримёры небрежно измазывают тебя синей краской. И в этом виде, со шваброй в руке, выталкивают на пляж. На тебя, как на идиота, смотрят тысячи израильских и российских туристов. Я подходил ко всем со шваброй в руке и серьёзным уставшим голосом говорил: «Эротические приключения с Аватаром. Дорого». Какая-то англичанка спросила: «У вас проблемы в семье?». Я сказал: «Да». Она дала мне денег.

Ещё я изначально хотел в фильме говорить, как Вицин, но Безруков сказал: «Гоша, давай ты будешь не сипеть, а заикаться». Те, кто занимается кино, понимают, что заикание – сильная чёрточка, которую нужно оправдывать. У меня, кстати, вырезали все длинные реплики, потому что когда ты заикаешься в кадре – это долго. Я Серёже говорил, что он останется один в фильме со своими репликами, а меня, согласно моей фамилии, всего вырежут.

«Гошу придумал на сцене»

– Гоша, Вам кино какого жанра ближе? Комедия?

Г.К.: – Любимого жанра нет, кино для меня – это приключение. Я на самом деле удивлён, что меня ещё снимают в кино. Но если мне что-то предлагают, я не трясу головой и не кричу «Да! Да! Да!». Я читаю сценарии. Для меня всегда интересна та работа, которую я не делал, есть свои мечты. У меня так не бывает, что я о чём-то мечтаю, а потом меня куда-то зовут. Хотя «Антикиллер» был мечтой, которую я реализовал. Мне нравится заниматься картиной от начала до конца, я многостаночник, берусь за многие вещи. Иногда говорят, что я выскочка и везде лезу. Многие шутят по этому поводу. Пусть шутят.

Наверное, режиссёрская профессия – это то, что удовлетворит все мои амбиции. Кинорежиссура – та вещь, в которой ты исчезаешь, уходишь из обычной жизни на месяц, на год. Что касается комедий, то все они, особенно успешные, даются кровью. Все они замешаны на крови и актёрской, потому что результат нужен здесь и сейчас. Мы живём нервной жизнью и комедии у нас несколько иные. «Джентльмены удачи» – это классика, кино другой скорости и другого юмора, что я очень уважаю. Именно из-за подобных фильмов я и полюбил это искусство. Но времена меняются и это нужно признавать. Зритель сейчас воспитан на американском кино, но мы не можем выкладывать по 100 млн долларов и конкурировать с аттракционами 4D! Мы вынуждены искать компромисс, чтобы хоть ненадолго выхватить пальму первенства из рук наших кинотоварищей, используя, в том числе, и ремейки.

– Ваше настоящее имя Юрий, а Гошей вы назвались во время поступления в школу-студию МХАТ. Вы верите, что после смены имени что-то в вашей судьбе поменялось?

Г.К.: – Конечно. Псевдонимы для этого и придумываются. Я со времени МХАТа очень изменился. Раньше думал, ну как так? Вот человек молодой, а потом смотришь, уже старый. Потом посмотрел на себя и понял, что изменился больше всех на свете. Я был совершенно другим – патлатым человеком с торчащим носом, который несёт полную чушь. Ещё хуже, чем сейчас. Гошу я придумал стоя на сцене, когда, картавя, читал Есенина:

«Мне нравится, когда каменья брани

Летят в меня, как град рыгающей грозы,

Я только крепче жму тогда руками

Моих волос качнувшийся пузырь».

На меня смотрели, как на сумасшедшего, хотя я таким, наверное, и был. И когда Олег Павлович Табаков спросил: «Кем вы хотите стать, молодой человек?», я ответил: «Актёром драматического театра и кино!». Все вокруг хихикали. Табаков прочитал мою анкету, где было написано: «Юрий Георгиевич Куценко», попросил ещё раз напомнить, как меня зовут, чтобы я сказал «Юрий». Я подумал – ни фига, не будет такого! И сказал «Гоша». Вспомнил, как мама рассказывала, что в первый месяц после рождения так меня называла. Папа в то время был в командировке в Китае, а она не решалась назвать меня без него. Когда отец вернулся, имя мне дали в честь Юрия Гагарина. Когда стал Гошей, то это сильно сократило дистанцию между мной и людьми, которые на меня смотрят, когда я на сцене. Мне нравится, когда нет дистанции, нравится, когда близко.

– А то, что вашей бабушке не понравилось имя Гоша – правда?

Г.К.: – Я бы всё сейчас отдал, чтобы спросить это у неё. Но, возможно, и не понравилось... Мария Захаровна была крутая женщина, гречанка, конечно, она хотела, чтобы меня звали как-то по-гречески. Хотя бы Евклид. Папу моего звали Жорж. А отечество - Павлович. Я знаю, как папа поменял имя на Георгий. Потому что у него в кабинете было написано «Куценко Ж.П.». А папа – большой начальник, космосом занимался. Кстати, когда я поступал, он в далёком 1988 году позвонил в ЦК КПСС и попросил, чтобы судьбу его сына спасли и не принимали в Школу-студию МХАТ человека по фамилии Куценко. Может, это сыграло свою роль, что меня приняли? Шла перестройка, никто никому указания не давал. Куценко? А кто это? На меня обратили внимание. Хотя в 90-хх меня ни в один театр не взяли, но я не спился и создал рекламное агентство.

– Гоша, через две недели уже Новый год, поэтому стандартный вопрос – как будете отмечать?

Г.К.: – Буду праздновать с друзьями-музыкантами. Мы накроем столы и будем играть шикарную музыку. Я отношу себя к нормальным людям, а не к тем, которые улыбаются по телевизору с шампанским в руке. Новый год – очень интимный праздник. Время, когда тебе не запрещено мечтать. Ты в Новый год превращаешься в мечтателя, творца собственной судьбы.

Смотрите также:

• Дмитрий «Гоблин» Пучков: «Властелин колец» продавался лучше порнографии» →
• Красоты в фильме много. «Реальный» Антон привёз в Омск реальные «Ёлки» →
• Евгений Гришковец: «Сатисфакция» отняла у меня два года жизни» →