Евгений Дятлов: «У нас в стране прибыль получают ещё до того, как кино выходит»

Сериальное «закулисье» для Дятлова – и жизнь, и работа, и удовольствие. Одновременно. Вдобавок к этому, известный в народе ролью майора Дымова из «Улицы разбитых фонарей», Евгений успевает колесить по стране с концертами. С таким творческим визитом он оказался и в Омске.

«Мои сериалы – не слесарная мастерская»

Omsk.aif.ru: – Евгений, ваши концерты – это отдых для души в перерыве между съёмками? От чего больше творческое удовлетворение наступает – от кино или от музыки?

Евгений Дятлов: – От всего, потому что никакого разделения у меня нет. Скажем так, зоолог Иванов в свободное от работы время прыгает с парашютом. Что ему больше нравится – за животными ухаживать или с парашютом прыгать? Может, он тоже скажет: мне и животные нравятся и парашют. Или слесарь Иванов, который в свободное от работы время поёт оперные арии. В данном случае мои сериалы – это не слесарная мастерская. И концерты – не отдых, а продолжение моей творческой активности. Восприятие моего мира через музыку. Послание со сцены. Наверное, громко звучит, да? В общем, это взаимообмен с миром, с людьми. И в равной степени мне нравится и музыка, и кино, и театр, и телевидение. Что касается концертной деятельности, то с ребятами мы сыгрались, у коллектива появилось музыкальное дыхание. Иногда бывает, что в отдельности все музыканты замечательные, а когда собираются вместе, то получается казённо, вычурно, а внутреннее музыкальное тепло не транслируется.

Omsk.aif.ru: – В свой родной город на гастроли-то приезжаете?

Е.Д.: – В Хабаровск, где я родился, приезжал уже дважды. Это счастье! Внутри всё сразу переворачивается. Я даже нашёл дом, где мы жили. Он барачного типа, двухэтажный, на восемь семей. С туалетом на улице и без воды вообще. Так вот, я приехал сейчас туда – а там НИЧЕГО не изменилось. 40 лет прошло, а всё то же самое! Там люди до сих пор живут, носят воду из колонки. Туалет по-прежнему на улице. Кошмар. Я вот недавно был в Норвегии, и не понимаю одного. Там всё население – это пол Москвы. Ну что такое, пол Москвы, а? Но они умудрились в своей стране и нефть найти, и газ, и фонды различные сделать… Почему тогда у нас пол Москвы на них не похожи? Разве что только треть столицы, которая на Рублёвке живёт. Там да, покруче будет.

Omsk.aif.ru: – А как, кстати, с дорогами в Норвегии?

Е.Д.: – Хорошо. Дороги, по большому счёту, лицо нации. А наши губернаторы обычно думают – дороги для всех или кайф для одного? Конечно же, кайф для одного. Вот и вся политика. Печально всё это, потому что в некоторых городах дороги просто нереальные. Страшно ездить. Знаете, в Америке есть теория разбитого окна. Если вы видите одно разбитое окно, которое, если завтра не застеклить, то послезавтра появится ещё два разбитых окна. Это как эпидемия. Я узнал об этом, когда в конце 80-хх годов прошлого века приехал в Нью-Йорке по студенческому обмену. Помню, как нам тогда сказали: «Вот за это «авеню» и за эту «стрит» не заходить, за вас там никто отвечать не будет». Но русским же закон не писан. Мы с другом сразу камеру на плечо и поехали город смотреть. То, что творилось на центральных улицах – не описать. Горы мусора, вонь везде стоит… И тогдашний губернатор Нью-Йорка как раз с этим бороться. Начал с граффити, которые были признаком асоциальной молодёжи. Он просто начал их смывать. Смывает, а мальчишки рисуют. Смывает, они снова рисуют… Особенно заметно это было в метро. Готовится новый вагон к выезду, мальчишки пробираются туда и трое суток его разрисовывают, всю фантазию на него выплёскивают. В власть его потом быстренько перекрашивает! Мальчишкам обидно – они трое суток из метро не вылезали. В конце концов, губернатор их поборол. И тут стало меняться сознание. Та же ситуация с мусором. К дорожной отрасли нужно относиться серьёзно. Сделайте нормальные дороги, и у людей в мозгах что-то начнёт меняться, они уже не захотят кидать на обочину бутылки. Но, видимо, это никому не надо и мы живём по принципу «После нас хоть потоп».

«Утром труп – вечером деньги»

Omsk.aif.ru: – Вы часто говорите, что криминальная тема в сериалах уже поднадоела, но ведь именно благодаря роли Дымова из «Улиц разбитых фонарей» вы заработали основную популярность.

Е.Д.: – В общем, я и материально себя вырвал из беспросветной нищеты. До этого сериала я просто был актёром, который не видел своего будущего. Ни в каком контексте. Конечно, в этом смысле «Улицам разбитых фонарей» я благодарен. Если бы это были, к примеру, не «Менты», а сериал «Мустанги-иноходцы» – о лошадях, природе, жизни людей, которые всё это любят… Если б ещё серий этак на 500 – боже, какое счастье! Но, к сожалению, у меня всё получилось на криминальной истории. В первых сериях там было некое послание – люди, посмотрите на мир этих людей, на то, как они работают. У меня есть знакомые опера, классные ребята, к которым я приходил на работу, мотался с ними по судам. Видел, что это за тягомотина, сколько это поглощает времени. Но когда сериал превращается в «развлекушки», а сценарий пишут и девушки, и бабушки, которые знают, как построить интригу… Серия же из чего состоит – утром труп – вечером деньги. То есть вечером преступление раскрывается. Иногда всё это достигает смешных перекосов. Потому что если в кадре появилась бандитская рожа, мы все понимаем – он и убийца. Ан нет, друзья! А убила библиотекарь! Принцип Агаты Кристи доведён до абсурда. Из серии в серию преступники – вшивая интеллигенция, технические работники, археологи, архитекторы… Все эти бедолаги обколотые, отсидевшие срок, ни при чём.

У нас не выработано внимательное отношение к профессии. В последнее время говорят – хватит про одних ментов да бандюг фильмы снимать. И вот появляются врачи. Но они не столько операции делают, сколько любят друг друга. А между этим делают операции. Главное, чтобы домохозяйка застыла с открытым ртом: вот какой он, подлец, ей изменяет! Прямо на рабочем столе! Или пожарные – выскочит главный герой из огня в начала фильма и всё. Потом он Валю полюбил, Любу бросил, дети прибегают к той и говорят: «Верните папу!»… Какая разница между пожарным и врачом? Никакой. И главное, что я в этом сам участвовал и знаю, о чём говорю.

Omsk.aif.ru: – Сейчас за рубежом много сериалов очень хорошо уровня. Есть ли перспектива снять в России нечто похожее?

Е.Д.: – У нас в стране специфика такая, что прибыль получают ещё до того, как материал выходит. Поэтому никто не заинтересован в том, чтобы сериал был высокого класса. Это требует максимальных вложений. Мы понимаем, что существует система откатов и так далее. Те же хорошие английские или американские сериалы сначала требуют мощных вложений. И потом такой же отдачи, которая железно приковывает к себе внимание. А у нас внимание приковывается влёгкую. Например, Роза Петровна, домохозяйка, влюбилась в проезжего дальнобойщика. Он разбил ей сердце, прищемил штаны, он едет дальше, страдает от прищемленного, а она осталась с разбитым сердцем. И так на 200 серий. Мексиканский сериал победил. Весь эмоциональный контур просчитан и выверен. Сначала мексиканский сериал взбодрил всех домохозяек нашей необъятной родины, чётко поставил их на рельсы, а дальше наши соотечественники просто подкидывают фильмы в этом ключе. И так уже 20 лет. Традиции рабыни Изауры живут и побеждают.

И бороться с этим бесполезно. Хотя двигаться с мёртвой точки нужно, потому что финал, растворяющийся во времени, печально. Надо из этого вырываться. Все надеются, что придёт нормальный паренёк и все исправит, но не при нас. Нам детей вырастить, внуков выучить, дом построить. Может быть, я несу ахинею, но тогда я не понимаю, почему у нас не появляется умных сериалов? Кайфовых, интересных, интригующих, задевающих высокие темы?

Omsk.aif.ru: – А как оцениваете русские аналоги западных сериалов?

Е.Д.: – Может быть, это неуклюжая попытка перевести сериал в новое русло, дать ему какой-то другой уровень. В каком-то смысле я даже за это, хотя ни разу ни в чём подобном не снимался. Пусть это будет калька, но нужно сдвинуть мышление сценаристов. Может, появится эхо от зрителей: «Мы хотим, чтобы наши сериалы были такие. Хватит халтуру гнать, умнейте. Хватит деньги зарабатывать на чепухе». Это я таким суржиков говорю. Всё из-за того, что мы до сих пор торчим в 90-хх годах и не то, что от Запада отстаём, мы никак в настоящее не можем прийти.

Omsk.aif.ru: – И что востребовано сейчас российским зрителем в телевизионном плане?

Е.Д.: – Судя по рейтингам, сериалы, которые идут по НТВ. Это легко фиксируется по всей стране. А вот то, что нужно зрителю – другой разговор. Это лукавство, мне кажется, когда говорят: не нравится – переключи. Куда переключать? С одного убийцы на другого? Реального выбора нет. Один канал «Культура», бедненький, задыхается. За ним канал «Звезда» пытается говорить о каких-то там ценностях. А так, в целом, все ценности диктует рынок. И рынок до такой степени упирается своими рогами в низменные вещи, что его никакой лопатой оттуда не выковырнуть. Тут хвост давно уже виляет собакой. Хотя должна быть какая-то государственная установка, приоритеты, которые заключаются не в том, сколько это принесёт прибыли, а в том, как это повлияет на душевное здоровье нации. У нас же получается ситуация, когда «пипл хавает».

Omsk.aif.ru: – Значит, идея создания в России общественного телевидения не удастся? Это будет очередной заказной канал?

Е.Д.: – Конечно. Общественное телевидение должно быть абсолютно независимым и эту независимость должны почувствовать и исполнители, и инвесторы. С другой стороны, телевидение должно будет зависеть от западного капитала, чтобы не было возможности влиять на мнения. Этих возможностей у нас нет. Если кто-то даст денег, государство тут же начнёт шерстить – откуда?! И сразу притянет за уши, дескать, вы – иностранные агенты.

«Чкалов – не алкоголик»

Omsk.aif.ru: – Евгений, много было споров по поводу фильма «Чкалов», где вы сыграли главную роль…

Е.Д.: – Да, я понимаю все эти скрещенные шпаги по воду «Чкалова». Я уже говорил в интервью, что если бы мы назвали фильм «Баллада о крыльях», а главный герой был бы не Чкалов, а какой-нибудь Шаталов, то получилось бы по пословице – и волки сыты, и овцы целы. Название сыграло злую шутку, потому что все считали, что фильм биографический. А это песня о людях с высокой температурой крови. Определённая эпоха, о которой не спорит только ленивой. Своеобразный шаблон, что нужно рассказывать о куче репрессированного народа, о том, что эти гады, а эти молодцы. Что белые идут грабить красных и куда деваться бедному крестьянину? Как в 1917 году всё это началось, так до сих пор мы с этими лозунгами носимся. И ничего не меняется.

Меньше всего фильм был направлен на подливания масла в общий огонь. Нас жёстко обвиняли, такое ощущение, что мы филиал какой-нибудь жёлтой газеты. Что Чкалов алкоголик и других сцен в фильме нет. Да неужели? Прям с самого начала он из самолёта вылез, хряпнул рюмочку и на заплетающихся ногах пошёл докладывать, кого видел? Ну что за бред? У нас нет такого, что Чкалов из самолёта рвался к стакану. Может быть, людям стоит ещё раз посмотреть фильм и сказать: так, плохое я уже увидел и плохим наелся. Может быть, здесь что-то хорошее есть? Но всё равно я очень рад, потому что у этого персонажа есть расстояние. Он как поезд – выезжает из точки А в точку Б. И к чему-то в итоге приезжает. Мы не претендовали на биографическое оживление исторической личности Чкалова. По крайней мере, люди взбодрились, вынули всё, что у них в памяти лежит. Это тоже, наверное, хорошо.

Omsk.aif.ru: – Какая у вас сейчас занятость в театре? В ныне популярных антрепризах играть приглашают?

Е.Д.: – Да, приглашают. Недавно предложили пьесу под названием «Не Гамлет». Я ещё не знаю, что это такое. В спектаклях же участвую всё меньше. Это кропотливая работа, требующая репетиций. И на выходе спектакль должен получиться на долгие годы. Хотя за антрепризам сейчас тянется шлейф репертуарного театра. Спектакли по 5-6 лет катают. В той же Америке всё по-другому – ребята собираются на год-два максимум. Рынок настолько жёсткий, что нужно всё время искать и создавать что-то новое. Поэтому театр у меня в таком лёгком загоне в силу того, что он забирает всё свободное время. Сейчас у меня одна постановка в Санкт-Петербурге («Дни Турбиных», молодёжный театр на Фонтанке) и в Москве («Преступление и наказание», МХАТ им. Чехова).

Omsk.aif.ru: – А какие у вас требования к антрепризам?

Е.Д.: – Критерии… (задумывается). У антрепризы диктат товарности продукта. То есть продукт должен быть товаром, который хорошо продаётся. В первую очередь – это мелодрамы, комедии, фарсы. Меньше всего – трагедии, драмы. И если вы хотите высказаться, то в антрепризе это будет сделать трудно. Поэтому к ней у меня слегка предвзятое отношение. Здесь важен драматургический материал. И режиссёр, который не будет вставлять себе палки в колёса и пригласить в спектакль тех, кого он видит на этих ролях. Может, ребят из его двора, но за которых он отвечает. Что касается команды, то и неизвестные актёры могут оказаться очень талантливыми.

Досье

Евгений Дятлов, российский актёр, певец, музыкант, заслуженный артист России. Родился в 1963 году в Хабаровске. После окончания школы поступил на филологический факультет Харьковского университета, через год был призван в армию. С 1986 по 1990 год учился в Ленинградском государственном институте театра, музыки и кинематографии им. Черкасова.

Занимался рок-музыкой, участвовал в записи альбома группы АукцЫон. С 1992 по 1997 год служил в Санкт-Петербургском государственном молодёжном театре на Фонтанке, с 2000 года играет в самом популярном спектакле Молодёжного театра на Фонтанке «Дни Турбиных» роль Шервинского. Снимается в кинофильмах и телесериалах.

Участвовал в телевизионных шоу Первого канала: «Король ринга», «Две звезды-2». Большинству зрителей артист известен ролями в фильмах и сериалах: «Улицы разбитых фонарей», «Черный ворон», «Белая гвардия», «Копейка», «1814» и многих других.

Смотрите также:

• «Кто говорил, что будет легко?» Режиссёр Борис Гуц о том, как снять кино →
• «Не попасть в сумасшедший дом и снять гениальное кино». Алексей Учитель →
• Евгений Стычкин: «Вне своего сценического образа Охлобыстин спокойный» →