Стоило переделать финал известной сказки, как трагедия превратилась в хэппи-энд, а с самой истории мигом слетела "классическая пыль", накопившаяся за столько лет.
Режиссёр Руслан Шапорин поставил в Лицейском театре почти "Снегурочку". Почти по Островскому. Но в этом "почти" оказалось столько всего, что спектаклю даже придумали другое название - "Ладо моё...".
В полушёпоте и полудрёме, в игре теней и эхе голосов родилось сказочное действо про безумную любовь. То ли спите вы, то ли нет, то ли видите костёр на Ивана Купалу, то ли он вам кажется. Не в декорациях тут дело - свет и звук заменят все эффекты. Не слова, которые произносят на сцене, тут главное - их и так почти не разобрать - сплошное бормотание и шептание. "Ладо моё..." - это про чувство, которое пробуждается здесь и сейчас. И зритель - самый непосредственный наблюдатель этого чуда. То ли любовью его назвать, то ли ещё как. Главное, хорошо от него на душе делается - ну просто колдовство какое-то.
Актрисам достаточно надеть на головы венки и чуть намочить волосы, чтобы мы поверили в юных славянок, ждущих праздника во славу солнца, в лесных красавиц в царстве берендеев и в русалок одновременно. Актёрам хватит одного круга хоровода по крошечной сцене Лицейского, чтобы мы почувствовали "славянское" веселье по всей русской земле в канун самой волшебной ночи в году.
В многочисленных "недо" и "пред" вы проводите почти два часа, которые заканчиваются для героев (а вместе с ними и для вас) самым благополучным образом. Всем хорошо, все молоды, все любят друг друга, а главное - Снегурочка жива и здорова.
"Какие молодцы, Снегурочку не растопили!" - радовалась какая-то чувствительная зрительница после спектакля. Ну так на то она и сказка, чтобы Снегурочки живыми оставались.
Дневник подлеца: В драме прошла премьера спектакля по пьесе Островского 
«Искупление и жизнь». Две премьеры, два режиссёра