Лето - самая подходящая пора припомнить о ССО, студенческих строительных отрядах, о том, какими были стройотрядовцы далеких 80-х годов.
Своими воспоминаниями с "АиФ в Омске" поделилась Светлана Борисова - бывшая "студентка, комсомолка и спортсменка". В составе стройотряда "Исида" она выезжала в Чечено-Ингушетию. Их лагерь располагался в станице Ассиновской неподалеку от Грозного. Тогда эта маленькая горная республика входила в состав СССР. А после войны от студенческого лагеря, наверное, не осталось и следа...
"Чушь прекрасную несли"
Шел 1984 год. Мы были студентками Омского пединститута. Времена стояли голодные и строгие - в магазинах кроме пельменей и банок с морской капустой ничего не было, но партия и комсомол твердили о светлом будущем. Нам было по 18, мы жили в общаге, были молоды и, как поется в песне, искренне любили, верили в себя и чушь прекрасную несли. Нас называли "филологинями". Наши хорошенькие головки были напичканы "золотыми" цитатами из классиков, а понятие "романтика" ассоциировалось с гитарами, кострами и чистой любовью. Было у студентов той эпохи, в каком бы вузе они ни учились, одно заветное стремление - попасть в стройотряд. Именно там романтика била, что называется, через край, проверялись на "прочность" друзья, а кто-то встречал там свою любовь...
Кавказ зовет
С началом летней сессии филфак залихорадило: объявили набор в стройотряд, и мы бросили все свои девичьи силы на досрочную сдачу сессии. И вот мы в зале ожидания на железнодорожном вокзале. В стройотрядовских формах - брюках и куртках защитного цвета с нашивками. Ждем поезд, горланим под гитару песни. На нас все смотрят, и, кажется, страшно завидуют! Но вдруг подходит мрачный мужик: "Совесть имейте! Зачем же так орать?! Вон люди на похороны едут, а вон у матери на руках больной ребенок". Мы обиделись и замолчали... Гораздо позже я поняла, что молодость часто слепа.
...Наш лагерь оказался огромным и разделялся на "верхний", состоящий из жилых корпусов и "нижний", палаточный. В озерах плескались студенты, повсюду бренчали на гитарах и пели песни "про любовь". На нас, не нюхавших стройотрядовского "пороху", снисходительно поглядывали "старики". Инесса, самая красивая девочка из нашей компании, успела вскружить голову нескольким стройотрядовским "зубрам", пока мы шли в наш "нижний" лагерь.
Девушки и чудовище
Нам досталось шестиместное "бунгало": кирпичное основание, брезентовый верх. Часов в девять вечера вдруг наступила кромешная тьма. Мы, открыв рот, смотрели на низкое бархатное небо, на огромные звезды - не такие, как в Омске. Соседи, студенты из Мурманска, приглашали нас посидеть у костра, но мы гордо отказались: "Мы сюда не шашни приехали заводить!". Но, пока укладывались, независимо хохотали так, чтобы мальчишки слышали.
В палатках были деревянные топчаны, но мы ведь ехали сюда не за отдыхом, а за романтикой! Ночью нас разбудил жуткий визг Маринки Казаковой: на брезент палатки прыгнуло чудовище. Прибежал дежурный и со смехом объяснил, что это большая, но безобидная ящерица. Не стоит бояться также гигантских бабочек, жуков и прочую фауну. Мы долго не могли угомониться, хохотали и обсуждали происшествие. До подъема оставалось часа два...
Встреча с плантатором
Подняли нас в пять утра. Проклиная ящериц, мы побрели к умывальнику - длинной металлической трубе с дырками, из которых постоянно лилась вода. В столовой нам дали каши и хлеба с чаем. Потом мы запрыгнули в кузов грузовика и с песнями поехали в неизвестность - в свой первый стройотрядовский день. В шесть утра мы приступили к работе.
"Вот поле, вот ящики", - напутствовал нас бригадир, знойный чеченец лет 30, одетый в белые брюки и рубашку. На работу он приехал на "Волге". Он определил норму, посоветовал поберечься солнца - работать в рубашках с длинным рукавом. И уехал.
Слабым здесь не место
До горизонта простиралась изумрудная помидорная "плантация". Эльбрус-красавец с белоснежными вершинами величаво вздымался вдали. "Эх, девчонки, вот где красота!" - завопил кто-то. Но когда мы опустили глаза вниз... Ботва - чуть не по грудь, а помидоры - размером с дыню. Мы не разгибались шесть часов, делая перерыв лишь на обед - те же помидоры. Когда в 12 часов приехал грузовик, мы еле забрались в кузов - обгорели и сильно устали.
На второй день самые обгоревшие взяли освобождение от работы, а мы поехали на прополку морковных полей. Мы стерли в кровь все ладошки - перчатки не взяли, а сорняки на бесконечных полях были здоровенные. Вечером на третий день у Наташи из нашего отряда случилась истерика. "Я больше не могу так! - рыдала она. - Провались она пропадом, эта романтика! Мы здесь как рабы! Я хочу домой!". Утром она отказалась ехать в поле, а когда мы возвратились с работы, то узнали, что Наташа сбежала... "Это очень слабый человек, - сказала комсорг. - Таким не место среди нас". Если честно, я бы тоже уехала с той Наташей: было очень тяжело, страшно болели руки, ноги и спина, а ведь я и в школе, и в институте занималась спортом. Кавказское солнце нещадно палило и сжигало кожу даже в пасмурную погоду. На растрескавшуюся от зноя землю нельзя было ступить босиком. В столовке был съедобным только помидорно-огуречный салат, а картошка с жирной бараниной и плов были невыносимыми. Негде было как следует помыться, постирать...Что же меня удержало? Совесть. Не комсомольская, а человеческая. Мне было бы стыдно сбежать и подвести моих девчонок. Я не хотела прослыть белоручкой, которая испугалась трудностей.
Мы выжили!
Шел день за днем, и постепенно мы окрепли и стали меньше уставать от работы. Со скучных помидорных полей нас перевели на сбор яблок. Они висели прозрачные на солнце, даже косточки были видны. Мы ели их "до посинения". На всю жизнь вперед мы напробовались тут груш, абрикосов, персиков и слив. А в выходные мы ездили на экскурсии в горы, на водопады, на Голубые озера со сказочно изумрудной и даже в жару ледяной водой. Там, по легенде, на дне живет дракон. В том городке я купила пластинку, которую не могла найти в Омске - сборник рок-н-ролла. Местные жители, вопреки опасениям наших мам, вели себя очень достойно, не приставали и даже угощали шашлыками и фруктами.
...Наш девчачий отряд "Исида" стал любимцем стройотрядовской "публики" на лагерных КВНах и вечерах. Мы подружились-таки с мальчишками из Мурманска и вечерами сидели с ними у костра и пели песни. "Улыбаюсь, а сердце мается: ты в пожарном ведре стираешься!" - писала наша красавица Инесса хулигану по кличке Вьюн.
Мы стали худыми, загорелыми как черти и выносливыми. Мы заработали деньги, правда, небольшие. Мы научились ценить настоящую дружбу. Кстати, после расставания Инеска и Вьюн переписывались, а через год поженились...