Чтобы сделать воздушный теракт, не обязательно взрывать самолет - достаточно парализовать работу авиадиспетчеров. Наша безопасность в небе зависит не только от пилота.
В тот день на смену в районный центр (РЦ) "ЗапСибаэронавигации" заступили 12 специалистов. Начальник РЦ Дмитрий Косолапов показывает мне рабочее место диспетчера - пульт - и приглушенным голосом рассказывает: "Экран называется дисплеем. Движущимися крестиками или квадратами обозначены самолеты. Круги - это метки дальности". Я тоже перехожу на шепот: посторонние, появляющиеся в диспетчерской, должны разговаривать тихо - любые раздражители мешают. "Орудия труда" этих специалистов - микрофон и голос.
"Взлет разрешаю, набирайте 1200, работайте с "Кругом", - отдает команду диспетчер Александр Иккерс самолету, который выполняет рейс "Омск-Норильск". Александр работает здесь почти два десятка лет. Передав управление судном своему коллеге, он делится со мной некоторыми профессиональными секретами. В дневное время диспетчеру работать гораздо легче, а вот ночью, когда на связи с омским центром одновременно до 100 самолетов, наступает самое напряженное время. "Пачками" они летят из Европы - Италии, Германии, Франции, Финляндии. Одни напрямую в Омск, другие в Азию. Но поскольку путь судов пролегает в небе над нашей областью, курировать их - прямая обязанность омских диспетчеров. И тогда в "центре управления полетами" звучит исключительно английский язык: он принят для общения как международный. Но бывает, что омским диспетчерам дают отдых от чужой речи азиаты - корейцы, китайцы. Большинство из них учили русский язык и довольно сносно общаются на "великом и могучем". Правда, со смешным акцентом. Но отвлекаться на такие пустяки нельзя. Любая мелочь может обернуться бедой.
Самое крупное ЧП
Начальник филиала "ЗапСибаэронавигация" Юрий Сергеев вспоминает, что до сих пор у всех на памяти ЧП 1984 года, когда ТУ-154 потерпел крушение в Омском аэропорту. При посадке судно столкнулось с машинами, которые вели обработку взлетной полосы, но не были, как это полагается, включены мигалки. Кроме того, еще и диспетчер РЦ подвел: он... уснул. На борту самолета было 184 человека. Спасся экипаж и двое пассажиров, которые потом остались инвалидами, остальные погибли.
С тех пор требования к сотрудникам сильно ужесточились. Как мог задремать диспетчер, ведь он не имеет на это права? Вопрос наивный: диспетчер - тоже человек. Ему приходится трудиться напряженно - его смена длится с 10 часов вечера до 8 утра. Одновременно у него на связи находится до 25 самолетов, и для каждого надо просчитать траекторию. Эта деятельность приравнивается к особо вредной, особо тяжелой, их отпуск составляет 70 дней. А на пенсию диспетчеры уходят в 50 лет. Но не существует никаких оправданий тому, кто устал, уснул, "пустил пузыря" - так, немного презрительно, называют диспетчеры это состояние.
К Путину отношение особое
Воздушный "гаишник" распоряжается жизнями не только "рядовых" граждан. В его руках судьбы президентов. Через омский РЦ - уже давно - проходил самолет "Конкорд" Франсуа Миттерана и - совсем недавно - "ИЛ 62" российского президента Владимира Путина. При движении президентского судна обязательны двойные интервалы. Конечно, омские диспетчеры осознают при этом особую ответственность, но чинопочитания или "трепета" они не испытывали никогда: для них любой самолет - не более чем движущаяся отметка на экране дисплея.
"У нас работают классные специалисты, - говорит начальник РЦ Дмитрий Косолапов. - Действия наших диспетчеров доведены до автоматизма. Но это очень грамотный, умный и профессиональный автоматизм. Омичи могут не бояться летать: когда они поднимаются в небо, пусть помнят, что на земле их "ведут" грамотные "ангелы-хранители".
За нецензурщину наказывают
Общение диспетчера с экипажем ограничивается "Типовыми правилами фразеологии радиообмена". Эта неказистая на вид книжица "написана кровью", как говорят специалисты. Диспетчер обязан использовать только проверенные временем, установленные речевые команды, ведь каждое лишнее слово отнимает время и может привести к трагедии. За нецензурщину и "неуставные" реплики, которые в эфире случаются, но крайне редко, строго наказывают.
По убеждению специалистов, самый сложный элемент полета - посадка. "Не верьте голливудским фильмам!" - говорит Юрий Сергеев, специалист с более чем 20-летним опытом работы. В мире только два аэропорта (Шереметьево-2 в Москве и Хитроу в Лондоне), которые оснащены почти волшебной аппаратурой и могут принять на посадку самолет со включенным автопилотом, но...только на определенных эшелонах. Чтобы приземлить воздушную машину, нужно, образно выражаясь, две руки - пилот в воздухе и диспетчер на земле.
"Вошел в глиссаду, шасси выпущено, к посадке готов!" - звучит в радиоэфире команда омского диспетчера. Самолет касается бетона, выкатывается на рулежную дорожку. Под ногами - надежная земная твердь. Каждый взлет, каждая посадка - новое испытание для авиадиспетчера. А на экране дисплея - еще 50 движущихся отметок, и за каждой из них - сотни жизней...
"В жизни я всего добивался своим хребтом" 
Никита Михалков: «Если есть что-то чистое в нашей стране, то это регионы»