Из воспоминаний оперуполномоченного. Под прицелом – бандиты и дезертиры

80 лет назад, 30 сентября 1941 года, в структуре милиции были созданы ОББ – отделы борьбы с бандитизмом.

О работе московского ОББ снят фильм «Место встречи изменить нельзя», одесского ОББ – сериал «Ликвидация».

А работа омского отдела по борьбе с бандитизмом ещё ждёт своего кинематографического часа. Основа для сценария есть: Сохранившиеся в музее УМВД рукописные воспоминания Владимира Ращупкина – старшего оперуполномоченного ОББ с 1941 по 1944 годы.

Слон в осаде

Несколько месяцев в 1943 году деревни и села Омской области подвергались ночным налётам: пропадал скот, похищались товары из магазинов, взламывались склады колхозов. С одного склада похищено аж 30 тонн фуражного зерна, пять фляг с медом. Оперативники поняли, что действует сплочённая группа – в просторечии, банда. То, что у налётчиков есть оружие, никто не сомневался.

28-летний Владимир Ращупкин опрашивал жителей пострадавшего селения, и кто-то, вспомнив выходки жителя деревни Базариха Викуловского района (тогда Омской, ныне Тюменской области) по кличке Слон, предположил, что он может быть причастен. Предположение оказалось реальным – по сообщению военкомата, Слон не доехал до места назначения по призыву. Но где его здесь искать? Хотя, заметишь – не пройдёшь: запоминающееся лицо – плоское, как корыто, оттопыренные уши и длинный нос, напоминающий хобот. Кличка точная.

Установили адрес наиболее возможного появления подозреваемого и организовали засаду. Несколько дней и ночей караулили подходы-выходы вокруг частного дома – безрезультатно. С санкции прокурора пошли на обыск.

«Когда я осматривал подпол в доме с переходом в коровник и другими ответвлениями, заметил замаскированный лаз, – вспоминал Владимир Иванович. – Лаз шёл из подпола в нижнюю часть большой крестьянской печки – в курятник (в морозы там держат кур). Стал орудовать палкой и тут крик: «Не надо! Я сам вылезу!». И вылез измазанный грязью и гарью Слон».

Столько дней просидеть в «осаждённом» доме и не выдать своего присутствия – какой страх поимки! Вскоре задержали ещё троих (в банду входило четверо): дезертира-земляка Слона и двух уклонистов. У них изъяли четыре карабина и 200 патронов. Все понесли наказание по законам военного времени.

Слепцы и инвалиды

С момента образования ОББ через «руки» Ращупкина пошли уклонисты разных мастей. Одни оформляли бронь через работников отделов кадров военных предприятий, другие похищали штампы военкомов о негодности к службе, третьи…

Услышав однажды мельком, что кто-то где-то смог сделать справку о слепоте, Владимир Иванович не пропустил слух – напротив, очень заинтересовался. И нашел по цепочке всех: передавшего, говорившего, «незрячего», а в итоге – разоблачил окулиста-взяточника Анисимова, работавшего во врачебно-призывной комиссии, расположенной в ДК имени Лобкова. Более 20 омичам поставил он в военный билет липовую отметку о плохом зрении. Понятно, что все сразу «прозрели» и отправились на передовую, а Анисимов, по причине непризывного возраста, – в колонию.

Некоторые уклонисты шли на членовредительство, используя такой дикий способ, как введение в мышцы ног инъекции тёплого машинного масла – после затвердения воспалялась ткань, и человек не мог больше ходить.

«Вначале мы пошли по ложному пути, – признавался Ращупкин, – искали преступника среди медработников. Пока один из уклонистов не признался, кто и как причинил ему инвалидность, показал дом, не зная фамилии. «Помощником» оказался 70-летний Каныгин, работавший возчиком в артели гужевого транспорта».

Страшные уколы возчик сделал и двум дочерям, не захотевшим работать на военном объекте в качестве трудармейцев по направлению райвоенкомата. Дважды себя наказал: инвалидностью родных и приговором суда.

Всего в первые годы войны омским ОББ выявлено более 2000 уклонистов.

Ряженые

В 1942 году на приём в горисполком записался Мишин, глухонемой моряк Балтийского флота, получивший контузию в морских боях, – обратился за материальной помощью. Во время разговора, вернее переписки (как же ещё общаться с глухонемым), у работников горисполкома возникло сомнение в боевой биографии – не по-флотски выражался посетитель в своих ответах. Позвонили в милицию – выехал Ращупкин.

По воспоминаниям оперативника, он почувствовал, что контузии нет и пытался нормально разговаривать с Мишиным, но тот безмолвно мотал головой. Лишь на четвёртые сутки разговорился! Даже слух появился. Выяснилось, что рядовой пехоты Мишин, имевший также судимости за кражи, дезертировал из воинского подразделения, приехал в Омск и обосновался у одинокой владелицы дома на Съездовской улице, представившись ей боевым моряком, – какое женское сердце устоит. Но по факту обрёл новое жилье в местах лишения свободы.

Ряженые среди дезертиров не гнушались примерять на себя разные звания, в том числе Героя Советского Союза.

В начале 1943 года Ращупкин «познакомился» с Героем Советского Союза Щукиным и окунулся в мир художников. Герой любил выпить и вёл странные разговоры, после одного его и задержали для выяснения личности. Выяснили, что это не Герой, а профессиональный художник, дезертировавший с фронта.

«Он сам сделал Звезду героя из латуни, как настоящую, – отмечал Владимир Иванович. – Попросил у нас бумагу и сделал набросок картины, как солдаты идут в атаку. Подтвердил, что настоящий художник…».

По материалам музея КЦ УМВД России по Омской области.