Бесприютная бабочка. Внук оставил участницу войны без жилья

Надежда Шевченко сбежала из дома весной прошлого года. Сказала родным, что отправляется на собрание боевых подруг, надела своё лучшее платье, прикрепила орден, медали за боевые заслуги и… домой и не вернулась. Потому что жить с внуком под одной крышей стало невыносимо.

С мая прошлого года 90-летняя женщина живёт в геронтологическом центре. Единственный внук решил, что ждать бабушкиной смерти слишком долго, и отобрал у фронтовички квартиру.

Птенчик вырос

– Внуку был год, когда я ушла на пенсию, специально чтобы с ним нянчиться, – вспоминает Надежда Алексеевна. – Я его, как птенца, с руки выкормила. Так получилось, что дочь устраивала личную жизнь, и мальчишка остался со мной. Когда стал чуть старше, я опять вышла на работу. Так и вырос мой птенчик рядом со мной.

Когда в эту маленькую семью, состоящую из бабушки и внука, пришёл разлад, сейчас уже не разберёшь. Незаметно мальчик превратился в мужчину, а она сама – в беспомощную старушку. Внук стал устраивать личную жизнь, и вскоре в доме появилась его жена, потом родилась правнучка.

– В то время мы жили в двухкомнатной хрущёвке, дочь – мать внука – была ещё жива, отношения у них были натянутые, и она как-то сказала в сердцах, что после смерти матери будет делить с ним мою квартиру, – рассказывает Шевченко. – Чтобы этого не произошло, я оформила дарственную на внука. У дочери своя квартира есть, зачем ей моя? А он молодой, семья опять же…

А вскоре вышел указ президента об обеспечении участников Великой Отечественной войны жильём, и Надежда Алексеевна получила сертификат на 990 тыс. рублей. Она добавила немного денег и внук по генеральной доверенности купил бабушке однокомнатную квартиру. Её молодые решили сдавать. Казалось бы, живи и радуйся.

Шанс сбежать

Но всё чаще пожилая женщина стала замечать, что раздражает она внука и его жену. Сначала сноха отказалась готовить для пенсионерки, хотя та отдавала половину своей немаленькой пенсии на продукты, и раньше семья всегда ела за одним столом. Еду Надежде Шевченко пришлось заказывать в кафе с доставкой на дом. К тому времени из дома она уже выходить не могла. Затем ей запретили разговаривать по телефону, а потом начались угрозы. Пожилая женщина предложила разъехаться молодым, ведь пустует её однокомнатная квартира, купленная по сертификату. К тому же дочь умерла, от наследства Шевченко отказалась, и её «двушка» тоже отошла к внуку. Но этот вариант молодых не устраивал. Арендная плата за квартиры приносила хороший доход, от которого отказываться они не собирались.

– Я долго терпела эту травлю, одной мне не справиться, – говорит женщина. – Я почти не хожу и практически слепа. Пыталась найти себе сиделку и уехать в однушку, но никто не соглашается жить со старым больным человеком в однокомнатной квартире. Я тогда ещё считала, что у меня есть хотя бы то жильё!

Но в марте прошлого года случайно выяснилось, что квартиру Женя уже давно переписал на себя. Он собственник всех квартир, а бабушка у него в приживалках.

– Дошло до того, что внук стал в лицо мне говорить: «Возьму табурет да огрею тебя по голове», – делится жуткими подробностями Надежда Алексеевна. – В общем, когда меня пригласили на встречу боевых подруг в горсовет, я поняла что это шанс покончить со всем этим. За мной заехала подруга, помогла добраться, и на встрече я всё рассказала председателю горсовета Галине Горст. Она тут же позвонила в интернат, и вот уже восьмой месяц я живу здесь.

Ничего не страшно!

Надежде Алексеевне 90 (!) лет, она блокадница. Награждена орденом Отечественной войны, медалями «За Победу над Германией», «Жителю блокадного Ленинграда», «За трудовую доблесть». Она простила внуку квартиру, простила, что глумился над ней, простила, что не любит. Не простила, что вызвал психиатра и решил выдать за сумасшедшую.

– Я у внука как-то спросила – за что? Ведь все квартиры и так бы остались ему, у меня нет никого, кроме него. Ничего не ответил. А я не сдаюсь! Написала губернатору письмо, рассказала свою историю, попросила, чтобы дали бесплатного адвоката. Дали! Через суд вернула себе однокомнатную квартиру, надеюсь, и дарственную аннулируют на ту, двухкомнатную, – с горечью произносит фронтовичка. – Мне ничего не страшно, я войну прошла! Правнучку жаль, хорошая девчоночка, 4,5 годика, несмышлёныш совсем. Она меня бабочкой называла. Одна она там осталась.