Прошедший День знаний запомнился не только радостными первоклашками, спешившими на свою первую линейку, но и годовщиной трагических событий прошлого.
А 3 сентября 2004 года, ровно 10 лет назад, была проведена антитеррористическая операция в Беслане, в ходе которой были освобождены сотни заложников. Тем не менее, 334 человек спасти не удалось.
Сегодня о той трагедии рассказывает Олег Денисенко, депутат Государственной думы от Омской области, заместитель председателя комитета Госдумы по безопасности и противодействию коррупции, ветеран спецподразделения «Альфа». 10 лет назад он плечом к плечу с другими бойцами освобождал заложников школы № 1 в Беслане.
Это был не праздничный салют
Игорь Крамарь, omsk.aif.ru: Расскажите о своей роли в спецоперации в Беслане?
Олег Денисенко: В тот момент я был одним из руководителей управления «Альфа». 1 сентября мы как обычно пришли на работу. По телевизору мы узнали, что в Беслане произошел теракт. В течение короткого времени была объявлена тревога, определенные силы от группы «Альфа» выехали в аэропорт Чкаловский, там мы соединились с подразделением «Вымпел» и на военных самолетах вылетели в Беслан. По прибытию туда было проведено совещание, в ходе которого местные подразделения ФСБ проинформировали нас о текущей обстановке. Вначале говорили о 200 заложниках, но когда мы прилетели в Беслан, эта цифра перешла далеко за тысячу.
Надо отметить, что школа находилась в 70 метрах от отделения милиции, тогда еще служба называлась так. Когда террористы открыли огонь, появились и первые жертвы – милиционер и несколько родителей, но на стрельбу и крики не было фактически никакой реакции со стороны отделения МВД, видимо решили, что это праздничный салют. Террористы смогли в течение короткого времени загнать практически всех в школу, закрыть двери. Лишь потом от сумевших убежать оттуда детей и родителей все узнали, что произошел захват заложников. Потом террористы отвели всех взрослых мужчин-заложников на второй этаж, расстреляли и сбросили из окна. Большую часть детей и женщин загнали в спортзал, заминировали его и ограничили вход-выход. Вот в такой ситуации мы оказались, когда прилетели в Беслан и приступили к той задаче, которая нам была поставлена. Наша группа должна была пройти через библиотеку и освободить от террористов первый этаж.
– В то время вы были полковником. Насколько судьбоносными были ваши решения в отношении подчиненных?
– В группе «Альфа», как и в группе «Вымпел», есть определенные особенности в плане отношений командир-подчиненные. Командир, кроме того, что отдает приказы подчиненным, также еще и выполняет точно такую же задачу, как и они. Если это освобождение заложников, то командир имеет свое место в боевом порядке и свою конкретную задачу. Сотрудников групп «Альфа» и «Вымпел» готовят именно на спасение жизни заложников, пусть даже и ценой своей собственной. Поэтому наша первая задача – спасение людей, а вторая – спасение жизни своих товарищей. Моя задача была такая же, как и у всех, и я ее выполнял.
– Обратите, пожалуйста, внимание на эмблему группы «Альфа». Щит и меч. Меч находится за щитом у ФСБ, а у подразделения «Альфа» меч находится на щите. Группа «Альфа» является карающим мечом, последней точкой во всех действиях, когда уже никакие аргументы не работают и все возможности закончились. Остается только одно – решение проблемы с помощью группы «Альфа». Вывод один: группа «Альфа» должна использоваться как можно реже, а для этого каждая служба должна бдительно и качественно выполнять свои обязанности. Хоть в 2004 году и была проявлена всевозможная бдительность и направлены указания в российские школы о возможных терактах, к сожалению, в Беслане этих мер предпринято не было. И случилось то, что случилось. Это стало уроком: МВД и ФСБ должны постоянно работать в напряженном режиме, в независимости от того, есть угроза теракта или нет.
– А как вы оцениваете работу журналистов в те дни?
– Журналисты могут быть помощниками, могут быть помехой, а могут занимать нейтральную позицию. Вот для нас лучше, если они занимают нейтралитет. Когда операция в школе Беслана была завершена, 3 сентября 2004 года по возвращению в Москву мы много говорили о том, что после 2002 года, после Норд-Оста, журналисты стали работать по-другому. Но 2002 год характеризовался тем, что журналисты не очень нам помогли, а даже навредили. В 2002 году журналистов максимально допустили ко всему, что происходило, но их проинструктировали, что каких-то тем касаться нельзя. Но утром эти же журналисты начали показывать штурм в прямом эфире, а террористы во главе с Бараевым увидели это по телевизору. Момент внезапности был упущен. В Беслане журналисты ходили вместе с нами, но в этот раз они прислушались к инструктажу, и не выдавали информацию о подготовке спецоперации и предстоящих действиях. И в тот раз у нас никаких претензий к журналистам не было. Хочу сказать большое спасибо ведущему радиоканала «Серебряный Дождь» Владимиру Соловьеву, который в течение трёх суток вел прямой эфир, давая полную объективную, дозированную, не мешающую спецподразделениям информацию. Позже он же организовал сбор денег в фонд поддержки семьи погибших сотрудников «Альфы» и «Вымпела».
– Как на ваш взгляд, сейчас школы достаточно защищены от террористической угрозы?
– Знаете, все зависит от злоумышленников. Как они будут подготовлены, насколько осведомлены, какие меры решат предпринять. С бытовой точки зрения, на прошедших 1 сентября линейках безопасность была обеспечена. Присутствовали сотрудники полиции, контролирующие обстановку – бдительность излишней не бывает. Если это спасет хотя бы одного ребенка, это оправданно. Другое дело, что всё должно быть сделано с умом, без перегибов. Например, таких, когда родитель не может прийти забрать своего ребенка из здания школы или не могут прийти близкие родственники, такие как бабушка с дедушкой. Вот это уже ненужная чрезмерность. Система должна с одной стороны обеспечивать безопасность, а с другой – комфорт и ребенку, и родственникам.
– Сейчас в Киеве ополченцев Донбасса называют не иначе как террористами. Не кажется ли вам, что сейчас происходит некое размытие понятия «терроризм»?
– По их мнению, если назвать повстанцев террористами, то они станут выглядеть страшнее. Тут стоит вспомнить события 1972 года в Мюнхене, когда во время Олимпийских игр террористы взяли в заложники 11 израильских спортсменов. В течение долгого времени понятие «терроризм» было связано с захватом заложников или реализацией некоего торга под угрозой жизни заложников. Чуть позже взрывы и подобные события, произошедшие без предупреждения, стали называть террористическими актами. Я думаю, что если говорить об украинских властях, то они просто хотят придать повстанцам некий другой цвет и значимость, напугать, что эти люди – террористы. На мой взгляд, их можно назвать как угодно, но только не террористами.
– Вы, как участник спецопераций группы «Альфа», видели много трагических событий. Какие запомнились больше?
– По эмоциональному восприятию у меня есть два самых ярких события, в которых я участвовал. Это «Норд-Ост» и Беслан. В тот момент мы понимали, что от качества выполнения операции в какой-то мере зависит судьба нашей страны, отношения к ней, вопросы устойчивости государства. Даже нам тогда было понятно, что вся власть в тот период сходится в одну точку, вершину пирамиды. На этой вершине была группа вооруженных людей, которые могли не только спасти детей и родителей, но и отстоять власть. От наших действий зависело, что в последующем будет происходить в стране. Нам было очень страшно, мы думали о том, что очень хочется жить, о том, что у нас есть семьи, родители. И вокруг были те люди, чьи дети и близкие оказались в эпицентре событий, они страдали, пытались прорваться к школе… Рев и плач, который три дня стоял над городом… Конечно, психологически это очень сложно. Но тем и отличаются люди нашей профессии, что эти чувства мы способны перебороть, сконцентрироваться на выполнении задачи. Я как военный горжусь тем, что оказавшись в центре тех страшных событий, со своими коллегами вышел из этой сложной ситуации победителем.
Сегодня в Омске почтили память жертв терроризма 
Омский суд признал экстремистским сборник Левашова «Возможности разума» 
Эвакуация по ложному вызову оторвала от работы 150 работников завода Омска 
Полиция нашла подростка, который «заминировал» поликлинику в Омске 
Дмитрий Глуховский: «Общество, которое легко спровоцировать, нездорово»