Поставить точку в деле. Следователь должен быть аналитиком и психологом

Владимир Ярков занимает высокую должность – заместитель начальника следственного управления областного УМВД.

В своё время у него была возможность пойти работать в другие правоохранительные органы, но наш герой решил, что следствие – это его призвание. Видимо, не ошибся, раз, начав в 1992 году рядовым следователем, в 2011-м он уже занял сегодняшнюю должность.

Наш разговор в преддверии Дня образования следственных органов в системе МВД России о том, что побуждает выбрать эту профессию, и о том, с какими трудностями приходится сталкиваться при расследовании преступлений.

Свои и чужие

Ольга Коробова, omsk.aif.ru: Владимир Владимирович, Вы учились в ОмГУ на престижном юридическом факультете. Почему же выбрали для работы милицию?

Владимр Ярков: Ещё учась в школе, решил, что буду работать в милиции. Думал по окончании учёбы поступать в Высшую школу милиции (нынче Омская академия МВД. – Ред.), но тогда в этот вуз брали только после службы в армии, поэтому пошёл на юрфак университета. Это сейчас юридических вузов и специальностей в городе множество, а тогда особого выбора не было. И так сложилась учёба, что с 1989 года у меня уже началась «служебная» практика: сначала в уголовном розыске, далее в прокуратуре, затем в следствии. Когда я прошёл все три этапа, понял, что больше всего мне по душе именно следственная работа. И с 1992 года у меня начался официальный следственный стаж.

– Работали Вы на той же территории, где и проживали, – в городке нефтяников. Приходилось ли «по ту сторону баррикад» встречать своих знакомых? И как это происходило?

– Действительно, я часто называю Советский райотдел (ныне ОП № 8. – Ред.) своей малой родиной – 15 лет там служил. То обстоятельство, что ты вырос в этом районе и знаешь все закоулки, нередко помогает: понимаешь, где, что и как надо искать для доказательства вины. Но вот что касается отношений со знакомыми… здесь на первый план выходит принципиальность. По ходу расследований мне не раз доводилось сталкиваться с подозреваемыми, с которыми рядом вырос. И с потерпевшими, которым по каким-то причинам не удалось помочь, что вызывало с их стороны большие обиды. Были среди приятелей детства преступники, которых самому приходилось арестовывать. Но я отдавал отчёт своим действиям, старался относиться к подобным ситуациям спокойно. И люди это понимали: никто не обещал, отбыв наказание, ударить ножом в спину или отомстить по-другому. Я думаю потому, что все аресты и дела, которые направлял в суд, были обоснованными и имели веские доказательства.

– Помните свои первые дела?

– Это были 1990-е годы: нагрузка на следователей выпадала запредельная. Мы сутками находились на работе – грабежи, разбои, кражи случались не по одному разу на день. Именно тогда у меня было интересное дело, о котором я говорил, что, выйдя в отставку, книгу о нём напишу. Мы начали расследовать обычную квартирную кражу, а закончили дело… заказным двойным убийством. Суть такова: в Советском округе проживала благополучная и достаточно зажиточная семья: имелись аудио- и видеотехника, много золотых украшений. Сначала неизвестные убивают жену, через время – мужа, оба трупа вывозят и прячут. Дочке повезло, она гостила у родственников. Затем похищают всё имущество из квартиры, а чтобы это скрыть, поджигают её. Мы работали вместе с сотрудниками уголовного розыска без сна и отдыха. Установили, что кража и поджог квартиры с последующим исчезновением владельцев могут быть связаны с более тяжким преступлением – их убийством. Вышли на подозреваемых. Расследуя обстоятельства кражи, я провёл немало допросов. В итоге удалось определить место, где могут быть спрятаны тела хозяев квартиры. Мы вместе с оперативниками довели преступника до той лесопосадки... Когда трупы откопали, уголовное дело передали прокуратуре – убийства в то время находились в её подследственности.

В 1990-х годах вообще было много «серий»: кражи, грабежи, вооружённые разбойные нападения… Наверное, поэтому те 15 лет службы пролетели для меня незаметно.

Между городом и деревней

– Насколько серьёзно поменялась преступность за последние 20 лет?

– В 1980-1990 годы была актуальна тема грабежей, когда шапки с людей срывали. Помните?

– Конечно.

– Сейчас шапки, поверьте, никто не срывает. С 2000 года началась и продолжается эпопея с сотовыми телефонами – происходят кражи, разбои, грабежи, мошенничества.

Экономические преступления сильно отличаются от тех, что были раньше: они стали сложнее, изощрённее. Недавно был вынесен обвинительный приговор 46-летнему омичу, который похитил у шести иногородних предпринимателей посредством электронной связи более 1 млн руб.: заключал по Интернету фиктивные договоры на поставку кондитерских изделий. Пришлось провести три судебно-компьютерные экспертизы, и его вину всё-таки доказали.

– А есть ли разница между городским следователем и деревенским?

– В селе нагрузка на следователя поменьше, в городе больше, но… в селе приходится быть универсалом. Основной городской «набор» – это кражи, грабежи, разбои, причинение тяжких телесных повреждений. Ещё, конечно, есть экономические преступления и дорожно-транспортные происшествия (ДТП), но этими у нас отдельные подразделения занимаются. В селе – всё то же самое, но ещё незаконные вырубки лесных насаждений и хищения скота. И если следователь в городе работает в своём округе, то в селе ему за 100 и больше километров приходится выезжать! И даже в другой район, куда нередко воры вывозят похищенный скот. Помните кражу коровьего стада (169 голов) в Исилькульском районе? Оно было обнаружено через двое суток у границы с Казахстаном. Вот и судите, кому сложней работать: городскому или сельскому следователю.

– Какими навыками обязательно должен обладать каждый следователь?

– Достаточно жёсткие требования у нас по физической подготовке. И в плане психологии к следователю требования выше, чем к другим. Обязательное владение табельным оружием. Также содержимое «чемоданов», с которыми выезжают эксперты в сериалах, следователь должен знать от А до Я: в любой момент он обязан заменить эксперта.

За последние годы, конечно, многое изменилось в лучшую сторону. Сейчас в техническом плане несравнимо легче.

О форме и «гражданке»

– Среди следователей сегодня много молодых девушек. Станет ли такому лейтенанту подчиняться, скажем, майор?

– Эта «девушка» в следственно-оперативной группе является старшей. Все поручения, которые она даёт, обязательны для остальных. Даже если исполнять их будет майор.

– Кто, на Ваш взгляд, главный помощник следователя в процессе работы?

– И друг, и помощник, не в обиду другим службам будет сказано, – это сотрудник уголовного розыска. Нельзя здесь не отметить экспертов, и к участковой службе мы обращаемся, и к ПДН, но в большей мере, конечно, розыск.

– Традиционно следователь чаще всего ходит не в форме, а в «гражданке». Почему так заведено?

– Когда следователь на дежурстве в составе опергруппы, он будет только в форме. А в остальном – следователь должен быть психологом. Бывают такие моменты, мне самому приходилось не раз ими пользоваться, когда следственные действия надо только в форме выполнять, «давить» внешним видом. А где-то не надо показывать погоны, если понимаешь, что человек может замкнуться от официального вида.

Сын за отцом

– Каждая служба в полиции имеет свою значимость. Если не углубляться в специфику, можете выделить главную особенность следствия?

– Следователь подводит итог огромной работы всех задействованных служб полиции. Фактически ставит точку в расследовании преступления и, соответственно, решает судьбу людей. Причём не только обвиняемых, но и потерпевших. В этом его миссия, и за это он несёт высочайшую ответственность.

– Вам, много лет отработавшему «на земле», в кресле начальника теперь комфортно?

– Я чувствую, что занимаюсь своим делом. Хотя были опасения, потому что отвечать за следствие округа – это одно, а масштаб управления – совсем другое. Блок вопросов, который я курирую, – это вся область от Усть-Ишима до Черлака, весь город и специализированные городские подразделения – по расследованию экономических преступлений и ДТП. Пришлось, конечно, серьёзно пожертвовать личным временем. Но близкие всё понимают, поддерживают.

– Ваш сын тоже поступил на юридический факультет. Хотите создать династию?

– Я рад, что он учится на юрфаке, но не буду настаивать, чтобы он пошёл по моим стопам. Главное, что он сам сделал выбор. А практика у него ещё впереди, и есть время для самоопределения в профессии.