Егор Дружинин: «Клоунада – это актёрство в таблетке»

Когда Егор Дружин ставил свой первый спектакль, то в процессе репетиций неоднократно хватался за голову и говорил: «Господи, что происходит?»

О том, что впоследствии хореографический спектакль «Всюду жизнь» будет собирать в столице аншлаги, а ребята будут строить планы на зарубежные гастроли, никто и подумать не мог. Независимый театральный проект известного московского хореографа Егора Дружина показал свой профессионализм на театральном фестивале «Академия». О том, почему так популярны спектакли без слов, рассказывает хореограф-постановщик Егор Дружинин.

«Свой театр не хочу»

- Егор, может уже пора создавать собственный хореографический театр? Публике, кажется, союз современного танца и драматургии по душе.

- У меня никогда не было своей труппы, и я всегда работаю с людьми, которых хорошо знаю. Так что создавать хореографический театр я бы не хотел. Если говорить о танцевальных проектах, то в нашей стране трупп современного танца очень мало, и все они существуют очень… тревожно. Им тяжело выживать. У нас ведь тоже независимый театральный проект, который никакому театру и никакому репертуару не принадлежит. И мне хотелось бы в будущем сделать пару-тройку таких же спектаклей.

- А поставить в драматическом театре что-нибудь хореографическое и танцевальное не хотите?

- Нет. Да простят меня мои актёры, но они в данном случае инструмент. И я такого инструмента ни в одной драматической труппе не найду. Не потому, что их нет, они есть. Но вместе с тем инструментом, который тебе необходим, есть ещё инструмент, которым ты бы не пользовался, но не можешь этого не делать в репертуарном театре. Таковы правила игры. И если меня пригласит репертуарный театр, то я же не могу привести за собой толпу приглашённых актёров, это будет как минимум не рентабельно для самого театра. Говорят, что грядёт какая-то реформа, что театры будут заключать исключительно договора с актёрами… Что ж, если будет – тогда и посмотрим. Но хореографические спектакли сейчас стали появляться. Вслед за нами в театре им. Вахтангова поставили Каренину. И вообще, сейчас стало почему-то очень модно ставить спектакли без слов.

- «Всюду жизнь» создавали в рамках международной театральной школы СТД РФ, как его удалось перенести на сцену?

- Начальная версия была 40-минутная, больший хронометраж мы со студентами просто не успели сделать. Это был самый короткий спектакль за всю историю школы. Когда мы говорили, что он будет смотреться хорошо, нам никто не верил. Когда переносили спектакль на сцену, в нём многое поменялось. Поймите правильно, но пластические возможности многих студентов были достаточно ограничены. И мы сами, придумывая спектакль, ловили себя на мысли, что нам хотелось бы ставить более изощрённую и интересную хореографию. Но иногда это шло в ущёрб драматургической составляющей спектакля. За хореографией терялись взаимоотношения, конфликты, все эти петельки-крючочки… И когда мы начали ставить этот материал с другими актёрами, которых позвали в проект, поймали себя на мысли, что очень сложная хореография здесь и не нужна. Главное образы. В окончательной версии мы придумали новых героев, актёрам всегда приятно, когда что-то придумывают специально для них. Они тогда становятся отзывчивее, внимательнее. А когда ты пытаешься одеть на актёров образ, который уже был когда-то кем-то создан, они интуитивно сопротивляются. Мы даже пару раз хватались за голову и думали, господи, что происходит? Мы же позвали более опытных людей, и вдруг нам кажется, что мы вообще ничего не понимаем. Нам казалось, что история улетела куда-то.

- Если не ошибаюсь, у вас в спектакле танцуют драматические актёры?

- Скажем так, у нас драматические актёры, которые неплохо двигаются, и танцовщики, которые неплохо играют. Они составляют костяк клана музыкальных актёров в том понимании, к которому рано или поздно российский музыкальный театр придёт. Без них эти театры уже не обойдутся. Этих людей без сомнения возьмут в любую бродвейскую труппу, но в театральных институтах их не готовят. Безусловно, театральное образование у них есть, но у всех в разной степени: у кого-то превалирует актёрское образование, у кого-то вокальное… Это синтетические артисты и в нашей постановке раскрывается лишь часть их способностей. Наш спектакль - клоунада. А клоунада – это актёрство в таблетке. Жизнь в таблетке, скомпрессованная до мгновения. И мне кажется, что они немного с этим справляются.

От примет времени ушли

- Вы поняли, почему ваш спектакль имеет такой огромный успех в столице? Чем удалось зацепить публику?

- Мы ещё не все механизмы этой машины понимаем. И сами удивляемся, что люди, например, выходят после нашего спектакля с хорошим настроением. А ведь спектакль про одиночество, про ожидание, про то, что люди редко понимают друг друга, если вообще способны понять.

- Зарубежный зритель сможет оценить «Всюду жизнь», где так много русских реалий?

- Надеюсь, что в декабре мы поедем на гастроли и покажем спектакль не только нашей публике. Что это положит начало нашему роману с зарубежным зрителем. Мне кажется, они должны нас понять, по крайней мере, делали мы его так, чтобы он и в Африке был понятен. Там нет конкретных русских реалий. Многим это кажется в силу стереотипов – вот мы видим ватник, ушанку, красную звезду. Уверю вас, что любой нигерийский повстанец красную звезду прочтёт также как и мы. Мы сознательно уходим от всех примет времени. Оно обозначено очень условно – 50-60-ее года прошлого столетия, Восточная Европа. Но это может быть и наше время. Мы пытались брать обстоятельства, которые были бы актуальны и вчера, и сегодня и будут актуальными завтра. Я думаю, что именно поэтому спектакль находит отклик у зрителя. Мы избегали сиюминутности. Всё, что может говорить о какой-то привязке ко времени – это радиола. Мы существуем в театральной условности, на каком-то поросшем зеленой траве холме, окружённом болотами и туда не пробраться. Вы не слышите ни звуков самолета, ни звука подъезжающего автобуса, хотя всё это можно сделать. Именно поэтому мы и отказались от декораций.

- Егор, а за что всё-таки вашему герою все женщины в спектакле дают по морде?

- (задумывается) Наследил. Но не на все вопросы в этом спектакле нужны ответы. Вы же не знаете имён этих героев, они абстрактны. В жизни каждой женщины может появиться такой пижон, который внесёт сумбур в жизнь и всё поставит с ног на голову. А потом исчезнет. Этот глагол здесь самый главный. И конкретизировать тут не стоит.

 На память нашему изданию Егор оставил автограф:

Весь Дневник фестиваля

Смотрите также:

• Александра Юркова: «Русской культуре никакой кризис не страшен» →
• Евгений Миронов о Калигуле, Достоевском и нефтяной трубе →
• «Золотая маска» в Омске. Что показали столичные театры? →