Жильбер Массард, профессор Страсбургского университета, крупнейший в мире специалист по торакальной хирургии. Он неоднократно приезжал в Омск учить наших врачей, а в прошлом году провел в Санкт-Петербурге первую в нашей стране операцию по пересадке легких. Корреспонденту "АиФ в Омске" удалось пообщаться с талантливым хирургом и узнать, в какой стране лечат лучше.
Тариф на все болезни
- Вы в сибирском городе уже несколько дней, какие впечатления?
- Лично у меня от поездок в Омск всегда остаются положительные впечатления. А вот те люди, которые сюда впервые приехали со мной, просто в восторге от сибирского гостеприимства, от того, как здесь нас встречают. Ну и, конечно, их приятно удивили качество обучения в вашей медакадемии, уровень организации здравоохранения. У вас сейчас столько денег выделяется на медицину...
- Господин Массард, простите, что прерываю. Но вы же понимаете, что вам показывают только лучшие больницы и отделения.
- Мы не можем этого не понимать. Но ведь и не можем контролировать, куда нас повезут. Но я могу заявить, что те больницы, которые нам показывают, очень хорошего европейского уровня. Я видел омский онкологический диспансер несколько лет назад и вижу, что он представляет собой сейчас, когда в нем провели большой ремонт. Я также понимаю, что средства у вас ограниченны, как и у всех, и сразу везде невозможно провести обновление.
- Скажите, а лечебные системы Франции и России сильно отличаются друг от друга?
- Основной принцип лечения во Франции - это свободный доступ к бесплатной медицине каждому гражданину. Такой же принцип и в России. Но у вас организация лечебной сети сложнее: есть областные больницы, городские, специализированные диспансеры, ведомственные поликлиники... У нас по-другому. В каждом крупном городе одна государственная больница, которая обычно "связана" с университетом. Помимо этого существует сеть онкодиспансеров и сеть частных больниц.
Пациент во Франции может выбрать, где лечиться. Есть официальный тариф на лечение каждой болезни, но совсем необязательно идти лечиться в государственную больницу, где ты ничего не оплачиваешь. Если человек идет в частную клинику, то платит он сам, но потом национальная страховка вернет ему установленную тарифом сумму.
"Безногие у нас тоже "подтверждаются"
- Когда русский заболевает, он, как правило, лечится сначала сам, и только потом идет к врачу. Французы поступают также?
- Нет, они сразу идут в больницу. Но, будучи врачом, считаю, что не каждый насморк требует медицинской помощи. Во Франции есть поговорка, что насморк продолжается две недели без врача и четырнадцать дней с врачом. Но консультировать при насморке иногда имеет смысл. Врач может сразу выявить более серьезные заболевания.
- Система больничных листов у вас тоже есть?
- Да. Это одна из причин, по которой французы так быстро идут к врачу. Получил лист, и можно отдыхать дома две недели.
- А матери могут взять больничный, когда заболел ребенок?
- Мать может взять четырнадцать или девятнадцать дней в году просто так. Звонит шефу и говорит, что сегодня останется дома.
- В России все инвалиды, даже безногие, должны каждый год подтверждать свой статус. А как у вас?
- Во Франции так же, каждые пять лет. И, как это ни грустно, безногие люди тоже подтверждают статус инвалида. Хотя, полагаю, ноги у инвалида отрасти не могут.
- Слышал на конференции, что во Франции нет туберкулеза. Это правда?
- Мы решили эту проблему пару десятилетий назад. Среди коренных французов туберкулез почти не встречается, только у приезжих.
- Господин Массард, вы хирург с мировым именем, скажите, когда будет изобретено универсальное лекарство от рака?
- Думаю, универсального никогда не будет. Есть ведь разные механизмы возникновения рака. Но то, что будет лекарство, которое станет эффективнее лечить пациентов с разными патологиями, в этом не сомневаюсь. Молекулярная биология у нас даёт уже серьезные результаты. Думаю, скоро что-то существенное появится.
"У французов такая же анатомия..."
- Вы провели вчера в онкодиспансере показательную операцию с русскими ассистентами. Сложно было?
- Анатомия и болезни и у русских такие же, как у французов. Правда, я потратил на операцию минут на десять больше, чем в родном городе. Но всё-таки бригада уже знала мои привычки, где какие ножницы и пинцеты подавать.
- Скажите честно, чьи врачи лучше?
- Хорошие и плохие врачи есть во всех странах. Система образования у вас достаточно сильная. Единственное, что может влиять на качество лечения, так это качество оборудования. Врач знает, что делать, но будет лечить только тем, чем сможет.
Я был поражен, когда в маленьком городке Калачинске познакомился с русским гинекологом, который сам сделал себе один необходимый прибор. Это настоящее чудо.
- А вы знаете, какая зарплата у русских врачей-специалистов?
- Понимаю, куда вы клоните. Знаю. Когда я был в Ленинграде, мой русский коллега стал жаловаться, что зарабатывает только двести евро в месяц, и все его друзья столько же. Я увидел на стоянке у больницы три "Мерседеса". Спросил: "Это машины пациентов?". Оказалось - хирургов. Я ему и ответил: "Да хоть завтра перееду в Россию, если смогу зарабатывать двести евро, платить налоги только на эту сумму, а остальное получать в конвертах". У нас специалист имеет хорошую зарплату, но он заплатит большие налоги со всей суммы. Если мы говорим, что французский врач получает пять тысяч евро в месяц, это значит, что отдаст десять тысяч евро в год на налоги. А если будет холостым, то и пятнадцать тысяч... Думаю, большой недостаток, что у нас во Франции нет зарплаты в конвертах.