"Какой это стресс!" - закатывая глазки, поделилась со мной 17-летняя соседка Маша. Она поступает в престижный вуз, не спит ночами, не ест - зубрит. Конечно, стресс. Только у Машки и других омских школяров есть большая подмога - дом. Они в родном городе, а рядом родители, друзья, учителя, которые помогут. А вот у меня не было никого.
Нет, я не сирота. Просто я в свое время подала документы в вуз, расположенный за три тыщи верст от дома. Это была чистой воды авантюра, завершившаяся... моим триумфом. Вот про это я хочу рассказать. Зачем? Чтобы сегодняшние абитуриенты верили в себя и шли напролом - в хорошем смысле этого слова. Учиться - это, правда, здорово. И учиться надо так, чтобы потом было о чем вспомнить!
Мы тоже не лыком шиты
..."Ты с ума сошла! - округлив глаза, шептала подруга. - Это же Москва! Ты же не поступишь - вообрази, какой там конкурс!!!".
Да, я выросла в провинции, но была смелой и бесшабашной. Увидев в центральной газете сообщение, что Высшая комсомольская школа при ЦК ВЛКСМ объявляет очередной набор, я рванула в Москву. Подумаешь - столица! Мы, сибирские, тоже не лыком шиты. А я с седьмого класса мечтала стать журналистом и написала целую кучу заметок в районную газету.
И вот я в Москве, у ограды знаменитой на весь мир ВКШ. Сколько же идеологических вожаков, которые со временем переквалифицировались в партийную элиту, а потом - в представителей крупного бизнеса, вышло из этих стен? Но об этом я узнала позже. А в тот момент стояла со своим клетчатым чемоданчиком перед КПП.
Бунтари из провинции
Был конкурс 20 человек на место, "Ах, ВКШ! Ах, вон идет Марущак, а вон - Любимов и Лысенко!.." - восклицали бойкие девушки и юркие молодые люди, дожидаясь экзаменационной очереди. Они быстро знакомились и громко спорили о Горбачеве, о судьбе России и о смелой журналистике. Был конец 80-х. Бунтарство и смелый взгляд на события были в большой моде. Тут же сновали иностранные молодые люди - их присылали учиться в Россию свои партии...
"Стало быть, вы в журналистике с младых ногтей?" - изрек председатель приемной комиссии известный журналист Вадим Голованов, перебирая мои "статьи". Все свои творения - вырезки из районной газеты я аккуратно сложила в картонную папку со шнурками. Ни у кого из поступающих не было такой кучи публикаций. За творческое испытание я получила "пять", потом успешно сдала еще несколько профильных экзаменов и уехала домой, в деревню. Надо было помочь родителям копать картошку.
Когда мы выгружали мешки с урожаем, пришла почтальонка и вручила конверт с надписью "ЦК ВЛКСМ". В письме сообщалось, что я зачислена в ВКШ. Мама заголосила, а папа сказал: "Молодец, дочка!". Клетчатый чемодан снова вытащили из чулана...Я скакала от радости. Кто сказал, что у деревенской девчонки одна дорога - на ферму? В то время по стране уже во всю "шагала" перестройка. Связи и знакомства не помогали. Ценились смелость, талант и молодость, еще не успевшая "закостенеть"...
Вуз для избранных
Здесь сразу дали понять, что мы - избранные. Здесь растили журналистов, социологов, психологов. Перестройка еще не коснулась святая святых тех лет - комсомола и партии. Все верили, что необязательно рушить стены - достаточно изменить умы...
ВКШ считалась "закрытым" заведением, поэтому была окружена высоким кованым забором. Я вышла на прогулку. Большой спорткомплекс с бассейном, корты, площадки, магазины, кафе, кинотеатр, несколько учебных корпусов из стекла и бетона... "Мама дорогая! - восклицала я про себя. - Неужели это не сон?".
В учебных корпусах огромные лекционные залы были оборудованы передовой техникой, удобными мягкими креслами, микрофонами. Даже мебель одного цвета, поэтому в расписании было указано: "Коричневый" зал, "Зеленый" зал и т. д.
Начало свободы слова
Лекции и семинары у нас вели известные журналисты. Мы встречались с живыми легендами журналистики: "патриархом" советского ТВ Анатолием Лысенко (тем самым, кто много лет назад придумал программы "КВН", "А ну-ка, девушки" и проч.) и безумно популярными тогда ведущими программы "Взгляд" Владом Листьевым, Александром Любимовым, Дмитрием Захаровым. В эфире они обращались друг к другу по именам, и с нами беседовали на равных. В программах они затрагивали темы, о которых раньше нельзя было и помышлять. Тогда это было вызовом казенной закостенелой журналистике, началом свободы слова.
Мы бегали на творческие встречи в молодежные журналы, на радиостанцию "Юность", в иностранные информационные агентства. Учиться было интересно, весело, но... неимоверно трудно. Помню шок, когда я услышала свой голос в записи на радио "Юность": кто-то гундосил и картавил. Зато месяца через два мой голос был признан лучшим на курсе: каждую свободную минутку я вслух, как ненормальная, произносила скороговорки и упражнения.
Каждый студент получил своего куратора-журналиста. Моим наставником стал редактор газеты "Правда" Геннадий Николаевич Селезнев. Тот самый...Вернее, этот самый.
ВКШ "кишела" иностранными студентами. Молодые африканские лидеры в зимних шапках, надетых задом наперед, кутались в выданные школой болоньевые куртки и клетчатые пальтишки. На каждом шагу они кланялись русским, ослепляли белозубыми улыбками, отрабатывая произношение: "Привет, как дела, до свидания!!!". Летом они не давали общагам спать, празднуя свой новый год под бубны и ритуальные крики. Датчане часто выпивали и, горланя скандинавские песни, швыряли из окон на асфальт пустые бутылки. Китайцы жарили соленую селедку, и соседние этажи "вешались" от запахов. Американцы ходили в рваных джинсах и недоумевали, почему в Москве нет колы...
Русские студенты-журналисты пили мало и не хулиганили. Они целыми днями носились по пресс-конференциям и прорывались то к Травкину, то к Новодворской. Самой большой удачей считалось опубликоваться на страницах какого-нибудь "бунтарского" издания...
Переворот
Мы получили дипломы летом 1991 года. Мне обещали место на радио, но все полетело в тартарары: в августе случились ГКЧП и государственный переворот. Наши судьбы сложились по-разному. Света Мацагор вышла замуж и уехала со своим избранником на его родину - в Болгарию. Ирка Кондрашова встретила американского банкира и подалась в Штаты. Сева Помыткин стал священником. Саша Милкус попал в "Комсомолку". Роберт Байрашев стал корреспондентом "Собеседника". Я тоже работаю в журналистике и часто вспоминаю школу. Она стала для нас в прямом смысле школой жизни. Комсомола давно нет, ВКШ переименовали в Институт молодежи. Но воспоминания-то не переименуешь!..
От французов спрятали омскую деревню 
Леонид Парфёнов: «Не бывает так, что публика глупая, а журналисты умные»