А вот о том, что происходило хотя бы через год, никто не говорил - считалось, что саркофаг построен, утечки радиации устранены. На самом деле всё было, мягко говоря, не совсем так. О том, что происходило на станции в 1987-м, нам рассказал подполковник милиции Юрий Клименко, который сегодня работает в УВД по Омской области.
Четыре солдата и офицер
...После окончания Тюменского высшего военно-инженерного командного училища 22-летний лейтенант отправился по распределению в город Бровары, что недалеко от Киева. 4 сентября Клименко прибыл в часть, а 9-го его отправили на Чернобыльскую АЭС… за солдатами.
- У меня во взводе было всего четыре человека, остальные уже полгода работали на станции, - рассказывает Юрий Михайлович, - мне и сказали: «Поезжай, забери ребят, одним днём обернёшься». Я приехал и… остался.
- ???
- Дело в том, что наше подразделение строило, а потом и обслуживало понтонную переправу через Припять: через этот мост сначала людей эвакуировали, а потом грузы возили. У солдат была так называемая комендантская служба: на ночь с помощью катеров мост разводить (для судоходства), утром опять соединять. Ну и чинить, если что ломалось, конечно. Как раз во время моего приезда на стацию на смену нашей 313-й Берлинской гвардейской бригаде прибыл Киевский понтонный полк, и ребята сказали: «Нам ваши понтоны не нужны, мы свои привезли, забирайте и увозите, а мы собственный мост соорудим». Вот так я и остался с солдатами - наши понтоны собирать.
- Ну это же, наверное, недолго?
- Ну как недолго? Сами посудите: все части переправы доставлялись на КрАЗах, которые тут же и бросали - их в чистую зону вывозить уже было нельзя. Машины стояли как минимум год. Далее: когда какая-то часть понтона выбывала из строя, её просто к берегу привозили и оставляли, заменяя на новую. Нам надо было завести машины, которые год простояли без дела, собрать саму переправу и те понтоны, что вдоль берега болтались, всё это погрузить на машины и вывезти на могильник.
- И там всё оставляли?
- Да, и машины, и понтоны оставляли на могильнике, они же были заражены радиацией.
Настоящий респиратор
- Как я понимаю, работали вы в непосредственной близости к самой АЭС. Какие средства защиты вам выдавали?
- Мы жили в 26 км от станции в деревне Корогод, жили в домах, из которых людей эвакуировали. И каждый день въезжали-выезжали в самую строгую 10-километровую зону. Бедный наш УАЗик, его всё время обрабатывали спецсоставом, и как он выдержал? А у нас были настоящие респираторы (первое время у ликвидаторов вообще были только марлевые повязки. - Ред.) и дозиметры. Каждый вечер мы их сдавали на подзарядку, каждое утро получали.
- Вам сообщали дозу облучения?
- Говорили: «Смотри в дозиметр, видишь красную чёрточку - это твоя доза». Я честно смотрел и ни разу ничего не увидел. И не задумывался тогда над этим.
- Почему?
- Знаете, все вокруг были в зоне по нескольку раз, и это было обыденным. Работа такая - и всё.
- Но хоть что-то вам о радиации рассказывали, предупреждали?
- Говорили ребята, что как только появится металлический привкус йода на языке - значит, это радиация. Я всё ждал, когда будет этот привкус, но так и не дождался.
- Но вы понимали, что радиация есть?
- Понимаете, радиация - опасность невидимая, вроде бы и бояться нечего. Мы знали, конечно, что нельзя ловить рыбу или грибы собирать, но солдаты потихоньку это делали, солдатская-то пища приедается. И на это закрывали глаза. Да и сами… не все ведь гражданские люди из зоны отселения уехали, многие возвращались. В нашей деревне жила тётя Надя, мы у неё молоко покупали, кур, яйца.
- Много оставалось людей?
- В 1987-м ещё не так, а в 90-е уже на самом деле много народу вернулось. Вроде бы зона отчуждения, но, повторюсь, опасность невидима, и люди возвращались. Да, ходила милиция, уговаривали их уехать, но они не соглашались. Правда, молодых там не было, оставались и возвращались в основном пожилые. Так и говорили, что им уже терять нечего.
- Кроме респираторов, как вы защищались от радиации? Может, йодосодержащие препараты вам давали?
- Да ничего нам не давали (улыбается). Пили водку люди, говорили, что это помогает от радиации. А ещё говорили, что если аисты селятся, то бояться нечего. Вот в Корогоде уже были аисты в 1987-м. Правда, деревья в начале сентября уже были ярко-жёлтые, красные и даже как бы ржавые, это в глаза бросалось.
«Партизаны»
- Кроме солдат и офицеров, в Чернобыле ведь работали и гражданские специалисты? В той самой 10-километровой зоне?
- Да, были те, кого призвали на военные сборы, запасники. Мы их партизанами звали (улыбается) - уж очень похожи были. Многие гражданские ехали за «длинным» рублём, потому что за Чернобыль платили на самом деле большие деньги. Мне, например, обещали зарплату офицера в 234 рубля, а когда за две недели выдали 800 руб., я просто остолбенел - огромнейшие по тем временам деньги. Но я-то человек военный, приказали - поехал, а гражданские сами туда рвались. Не понимали тогда, что за их жизнь и здоровье эти деньги платят.
Кстати, именно после Чернобыля, в 1988-м, на базе двух наших батальонов - понтонного и сапёрного - была создана бригада по ликвидации последствий аварий и катастроф, мы потом много куда ещё выезжали: и на землетрясение в Армении, и в Нагорный Карабах, и пожары лесные там же, в зоне ЧАЭС, тушили…
- Официальное удостоверение «чернобыльца» вам когда дали?
- Если бы не наши ребята, которые подсказали, что надо взять выписку из приказа о командировке, справку, где я служил, не было бы ничего. И ликвидаторами вначале считали только тех, кто был на ЧАЭС в 1986 году, при нас вроде радиации не было. Позже доказали, что были утечки и годом позднее, тогда уже «корочки» выдали, где-то в 1993 году.
- А солдаты, что служили на станции по полгода, получили удостоверения?
- Точно не знаю. Люди были рады, что их домой отпускают, никто о бумагах и не думал. А потом все документы были уничтожены как радиоактивные, их нельзя было хранить.
- Рассказываете ли вы о своём чернобыльском прошлом?
- Я стараюсь об этом вообще не вспоминать. Чем тут гордиться? Когда встречаешься с теми, кто там был, есть о чём поговорить. А больше никому не рассказываю.
Досье
Юрий КЛИМЕНКО, подполковник милиции, кадровый военный. Участник ликвидации аварии на ЧАЭС, землетрясения в Спитаке, армяно-азербайджанского конфликта. В настоящее время инспектор отдела боевой и мобилизационной готовности УВД по Омской области.
В США задержали грабителя, 25 лет назад укравшего 7 млн долларов