26 апреля исполняется 30 лет с момента самой страшной в истории человечества аварии на Чернобыльской АЭС. Но до сих пор многочисленные специалисты и военнослужащие, объединённые ёмким словом «ликвидаторы», с горечью вспоминают те далёкие события. Не только потому, что трагедия исковеркала судьбы тысяч людей. Катастрофа стала настоящим знамением распада некогда великой державы. Последующие события необратимо изменили отношения между людьми, даже самыми близкими, считает Владимир Балахонов, гвардии майор Военно-воздушных сил России, в числе первых вертолётных экипажей принимавший участие в ликвидации аварии в Чернобыле.
Подзабытые герои?
Дмитрий Мазур, «АиФ в Омске»: Владимир Григорьевич, в книге «Солдаты Чернобыля. Герои неизвестной войны» есть отдельная глава о тех, кто внёс огромный вклад в ликвидацию катастрофы, но остался без заслуженных наград. Как такое могло случиться?
Владимир Балахонов: Мне кажется, руководители страны в то время (главным образом генсек Михаил Горбачёв и некоторые персоналии в тогдашнем Минобороны) не хотели придавать аварию широкой огласке. Поэтому действовали по принципу: чем меньше признанных героев, тем лучше. В результате из тех, с кем мне довелось работать, высшее на тот момент звание Героя Советского Союза получил лишь начальник штаба ВВС Киевского военного округа генерал-майор Николай Антошкин. Без званий героев остались вертолётчики, в числе первых тушившие реактор: командир эскадрильи - гвардии полковник Юрий Яковлев; командир полка - гвардии полковник Александр Серебряков; полковник Борис Нестеров. Мой командир Юрий Яковлев, например, так и сказал: «Главное, мне Бог дал жизнь - я живу. Зачем я буду пробивать себе эти награды, льготы?» К 25-летию катастрофы мы пытались опять поднять этот вопрос, дошли до самых верхов, но так ничего и не добились.
- Чернобыльская катастрофа для того времени весьма симптоматична, ведь уже начинался скрытый распад советского государства.
- Да, хорошо помню то странное время. В моду вошли новые слова: «перестройка», «гласность», «ускорение». Но если гласность, по моему мнению, вещь полезная, то ускорение, честно говоря, не совсем понимаю. Ведь ускоряться надо с умом. И вот годы спустя мы узнаём, что на атомной электростанции тогда не были выдержаны временные параметры работы реактора - и случилась эта страшная катастрофа. Есть также мнение, что это была диверсия, но мне кажется, причиной аварии стала банальная халатность. Всё в стране уже было шаляй-валяй.
Счётчик зашкалил
- Сколько вам тогда было лет?
- Мне было 29, я служил в 51-м отдельном вертолётном транспортно-боевом гвардейском полку. Уже был женат, имел сына, а скоро должна была родиться дочь. Мы жили далеко от зоны поражения. Когда реактор рванул, а случилось это во втором часу ночи, я был на аэродроме. Командир по тревоге собрал весь полк. Погода была нелётная: дождь, сильная гроза.
- Вам хотя бы сказали, что там случилось?
- Нам лишь сообщили, что может быть серьёзная авария в районе города Припять. При подлёте к станци нам передали: включить дозиметры - и вот тут-то мы поняли, что ЧП связано с радиоактивным заражением. При этом бортовой дозиметр мог выдавать всего лишь до 500 рентген - не больше. Как только мы его включили, он сразу зашкалил. Командир даже сказал его выключить, чтобы на нервы не действовал. Сначала мы вели аэрофотосъёмку, затем сбрасывали на реактор 100-килограммовые мешки с песком. Всем лётчикам поставили диагноз «клиническое облучение».
- Скажите, скольких ваших сослуживцев сейчас живёт в России, кого уже нет в живых?
- В России живут трое: генерал-майор Серебряков - в Самаре, полковник Яковлев - в Сызрани, а я - в Омске. 28 сентября прошлого года умер наш бортовой техник капитан Сергей Телегин, 2 февраля ушёл из жизни майор Сергей Никитин.
- Если бы можно было отмотать время назад, вы бы вновь пошли служить в армию?
- Наверное, и сегодня я бы принял такое же решение. А в то время - и подавно. Мы понимали, что государство специально готовит нас для выполнения таких сложных задач.
- Как ни крути, а сегодня Чернобыльская АЭС - это территория независимой Украины. Как вы относитесь к событиям, которые там происходят?
- Отрицательно отношусь. После ликвидации аварии на Чернобыльской АЭС нам с женой дали новую двухкомнатную квартиру в Александрии. В 1989 году меня перевели на Дальний Восток, но полученную квартиру я имел право забронировать за собой. Вернувшись в 1995 году на Украину, я обнаружил, что у меня жильё попросту отобрали. Нагло, вопреки всем советским законам.
Миф о советском человеке
- О каких же советских законах могла идти речь, если и Советского Союза тогда уже не было?
- Да, Союза уже не было, на Украине я почувствовал хамское отношение к себе. Там создали какой-то комитет офицеров. Меня лишили квартиры невзирая на то, что я был в числе первых ликвидаторов аварии - и Украина должна быть благодарна советским лётчикам. Возвращаясь в Россию, мы на семейном совете приняли решение переехать в Омск, где жили родственники. Так здесь и живём, но горькая обида тех лет осталась. И вдвойне обидно, что сделали это не только украинские чиновники, а наши бывшие сослуживцы, с которыми мы оканчивали одни и те же училища, летали на одних и тех же вертолётах.
- Помните, нам говорили что за 70 лет советской власти создан новый советский человек. Получается, это миф?
- Судя по настроениям в некоторых бывших республиках Союза, скорее всего, да - миф. Но хотелось бы верить, что в этом больше политики, чем человеческого отношения.
В Омске появилась рябиновая аллея в честь ликвидаторов аварии на Чернобыле 
Быль и боль Чернобыля: воспоминания омича о событиях 26-летней давности 
Ребус судьбы. Солдаты-противники в Первой мировой стали родственниками