Тех историй, которые не были секретными, хватило Ивану Ивановичу, чтобы под своим авторством выпустить три небольшие книги, в которых он вспоминает годы службы в КГБ СССР: спецоперацию в Афганистане, работу в северном порту Тикси, службу на омском участке железной дороги, который он… прошёл пешком.
Гости в квартире Песцовых не сразу поймут, что перед ними настоящий ветеран спецслужбы. Скорее можно поверить, что они разговаривают с художником. Все стены завешаны картинами, хозяин дома рассказывает о своих работах, мечтает о выставке.
«Писать картины я стал два года назад, сюжеты выбираю в художественных энциклопедиях. Я уже пенсионер, тяжеловато выезжать на пленэр, поэтому заимствую идеи у прославленных художников, хотя многое добавляю от себя. Картины пока храню дома или дарю родственникам. Всем очень нравится, можно выставку устроить, если бы это было не так хлопотно».
Вокзал как спецобъект
Александр Набатов, «АиФ-Омск»: Иван Иванович, а как началась ваша карьера в спецслужбах, почему вы решили служить в КГБ?
Иван Песцов: Пришёл я в органы КГБ СССР в 1970 году. До этого окончил омский политех, после вуза работал на заводе им. Баранова. Был мастером, старшим нормировщиком, занимался подготовкой кандидатской диссертации. Но однажды меня пригласили в КГБ и предложили перейти на работу к ним. Я не стал отказываться. Помню, проверяли меня долго, пару лет, наверное. В такие серьёзные ведомства не так-то просто попасть.
- Чем приходилось заниматься на службе? Какие задачи ставились перед вами?
- В советском Уголовном кодексе юрисдикции КГБ подлежали 14 статей. Среди них «измена Родине», «шпионаж», занимались мы и розыском особо опасных государственных преступников, и предотвращением диверсий. Поскольку я до армии работал на железной дороге, то за мной закрепили участок омской «железки». Я занимался выявлением шпионов, агентуры противника, сотрудников иностранных разведок.
- И как удавалось их определить?
- Через Омск следовали поезда, на которых иностранные туристы путешествовали через всю нашу страну на Восток. И в эти группы достаточно часто внедрялись разведчики. Был у нас случай, когда шведский «турист», воспользовавшись временем стоянки, забрался на виадук и начал делать панорамные снимки. А ведь ему в объектив попадали и завод Октябрьской революции, и расположение железнодорожных путей. Заставили эту съёмку прекратить. Поскольку стоянка поезда занимала всего несколько минут, оперативникам пришлось ехать в купе с иностранным гражданином и составлять протокол. Мужчину, конечно, не задерживали, но плёнку изъяли.
- А не слишком ли жёстко отреагировали? Может, турист просто решил полюбоваться видами города…
- Нет-нет, таких совпадений не бывает. Для подтверждения своей уверенности могу рассказать иной случай: в Ленинграде в своё время строили атомную подводную лодку. Так вот, американский военный атташе повадился прогуливаться мимо верфи. Наши прошли по его маршруту - и оказалось, что он следит за строительным краном, который виден из-за забора. По уровню высоты стрелы аналитики могут делать прогнозы о готовности лодки.
Россия справится с мировыми угрозами.
Тревожный штурм
- После нескольких лет работы в Омске вас отправили в командировку в Афганистан…
- Было такое, но, перед тем как отправиться в Афганистан, я прошёл спецназовскую подготовку. В Балашихинской школе из нас готовили разведчиков-диверсантов. Эта информация уже рассекречена, в книгах об этой школе много написано. В 1979 году нас собрали по телеграмме в командировку. Даже родные были уверены, что я в Москве. В Афганистане я попал в отряд, который штурмовал здание генштаба, другие спецназовцы выполняли задачу во дворце Амина. Всего было девять групп из 150 человек, перед которыми были поставлены определённые цели. На всю операцию нам выделили всего 40 минут, и мы успешно уложились в срок: нужные объекты были взяты. Когда штурм начался, было не по себе. Можете себе представить: я же до этого никогда не воевал, не стрелял в противника… Тяжело…
- После успешного штурма вы продолжили работу в Афганистане или спецназ после выполненной операции вернули на Родину?
- Нас стали отправлять домой, оставили в Афганистане лишь небольшую группу. Некоторые из оставшихся пробыли там десять лет, до самого вывода. Меня после Афганистана отправили в Арктику. Работал в Тикси. Я там был начальником горотдела КГБ. Цель на Севере такая же, как и везде: выявлять шпионов. Тикси - маленький посёлок: в нем 15 тысяч человек живёт. Но в 80-х там было 22 воинские части, 36 полярных станций, корабли Северного флота, которые занимались перевозкой леса и угля по Северному морскому пути, гидробазы для исследования дна океана, шесть геологических партий. На аэродроме садились наши стратегические бомбардировщики. И это всё требует пристального внимания. Ведь, например, в каждой геологической партии находится 150 тонн тротила. Нужно было контролировать использование взрывчатки. На островах полярные станции охранялись автоматчиками, а значит, нам приходилось следить за тем, как используется оружие. Даже мирные объекты в условиях Крайнего Севера являются стратегическими. В Тикси работает ТЭЦ, которая снабжает посёлок электроэнергией. Электричеством не только освещают город, но и отапливают. В случае диверсии и выхода из строя станции в суровый мороз всё население просто погибнет!
Успешная внешняя политика
- Многие ваши коллеги, которые продолжили работать в органах, с ужасом говорят о 90-х годах прошлого века. Если читать интервью разведчиков, то они вспоминают, как в то время органы безопасности были фактически разрушены…
- Не соглашусь. В какой-то степени отношение гражданского населения к спецслужбам и даже к армии было испорчено. Но это произошло потому, что силовики мешали первым олигархам разворовывать страну. Против чекистов развернули информационную кампанию. Но несмотря ни на что, в профессии оставались достойные люди.
40 МИНУТ ВЫДЕЛИЛИ НА СПЕЦОПЕРАЦИЮ В АФГАНИСТАНЕ.
- Наверняка вы до сих пор интересуетесь новостями службы и можете вынести своё экспертное мнение о новом поколении защитников Родины…
- На мой взгляд, сегодня работы стало меньше. Минобороны сокращает производство, стало меньше заводов, выпускающих продукцию для ВПК. А ведь именно туда раньше стремилась иностранная разведка, сотрудников которой мы и выявляли. Сейчас шпионам в Омске работать не для чего, добыть секретную информацию можно и в Москве. У нас было целое отделение, которое обслуживало транспорт: авиацию и железную дорогу. А сегодня на объектах пассажирской авиации работают гражданские люди, у которых не так-то много полномочий.
- Не могу не спросить о современной международной обстановке. Наверняка сейчас количество вызовов и опасностей для России не меньше, чем было в 70-е годы…
- Действительно, опасность колоссальная. Вы сами видите, сколько угроз возникло в мире только за последние годы. Иностранные государства ведут отнюдь не дружественную политику, нельзя забывать и об активности террористических организаций. Пока, надо признать, наш президент Владимир Путин достойно ведёт внешнюю политику. Меня очень беспокоит ситуация в Сирии: ни в коем разе нельзя выходить из Алеппо! Прежде чем выводить военных из республики, нужно погасить в Сирии очаг терроризма и нестабильности.
Александр Жиров о «квасном патриотизме», оценках истории и болезненной любви к Дракону 
Возвращение шальных 90-х 
Одержимое искусство: Милиционеры целуются? Великолепно! 
Владимир Сергеев: «Контрразведчик – это профессор!»