«Свобода лошадей» и па-де-де. О партнёрстве на цирковой арене

Не секрет, что люди ходят в цирк за сильными эмоциями. Клоуны вызывают смех, акробаты выполняют головокружительные и порой смертельно опасные трюки, которые вызывают восхищение и щекочут нервы. Изюминка цирка – дрессированные животные, опасные и не очень, но все безмерно милые.

Дрессировщик Мурад Хыдыров и акробатка Екатерина Венегас в тандеме работают уже шесть лет. В программе «Шоу звёзд цирка» они представили зрителям два номера: «Шимпанзе в ресторане» и «Свобода лошадей». Шимпанзе Микки способен обаять за доли секунды, а лошади покоряют своей мощью и слаженностью действий на арене.

Мурад и Екатерина рассказали корреспонденту «АиФ в Омске», как находили общий язык с першеронами, стоит ли совмещать воздушную гимнастику с верховой ездой и делать из шимпанзе наездника.

Кто больше, тот и прав?

Светлана Казанцева, АиФ в Омске: Мурад, Екатерина, сколько лошадей принимает участие в аттракционе?

Мурад Хыдыров (М.Х): В общей сложности их 10, в том числе два французских першерона.

– Першероны считаются самыми рослыми среди своих собратьев. Какой рост у ваших подопечных?

Екатерина Венегас (Е.В.): В холке примерно 1,75 м.

– Эту породу специально вывели для перевозки тяжестей. Что першероны делают в цирке?

М.Х.: Они у нас заняты в номере «Па-де-де», части нашего мини-аттракциона «Свобода лошадей», – мы на их спинах делаем акробатические этюды.

– Не мешает, что один першерон немного мельче другого?

Е.В.: Так и должно быть.

М.Х.: У першеронов разница в росте 2 см. Для работы на арене это очень удобно – более крупный идёт по краю манежа, выравнивая ход.

– Екатерина, не страшно работать на спине скачущей лошади?

Е.В.: Каждый раз, когда выходу на манеж, боюсь, как, наверное, любой артист.

– Лошади – пугливые создания, к ним нельзя подходить сзади, а в номере есть моменты, когда вы находитесь совсем рядом с задними копытами…

– На самом деле во время выступления мы больше всего переживаем за лошадей, потому что успех зависит в первую очередь от них. Мы, люди, сделаем всё от нас зависящее в любом случае, а лошадь может испугаться лопнувшего шарика, мигающих огоньков и прочее. Самое страшное, что может произойти, если лошадь взбрыкнёт из-за испуга, – мы просто полетим сверху. Такие случаи бывали, поэтому стараемся приучать лошадей к внезапным звукам, постороннему шуму, аплодисментам.

– С першеронами сложно работать?

– Першероны приехали к нам из Белоруссии. Несмотря на то, что они братья, по характеру совершенно разные – один дикий, второй более добродушный – и между собой ладили плохо. Когда завели их в один вольер, они начали выяснять между собой отношения, снося стенки. Мурад решил их успокоить, зашёл в вольер, один из першеронов сломал ему челюсть, ударив копытом, – пришлось накладывать швы. Так прошло первое знакомство.

– Сколько понадобилось времени для того, чтобы отрепетировать номер?

– Два месяца. Першероны сами по себе ленивые создания, в отличие от тех же рысаков, которые готовы рвануть с места в карьер, поэтому с новичками мы быстро нашли общий язык. Главное было показать, кто в доме хозяин и что никто никого не будет обижать.

– Как правило, в отношениях между лошадью и всадником кто сверху, тот и главный…

– На манеже всё иначе. Члены группы должны чувствовать друг друга, без этого номера не получится. В аттракционе «Свободе лошадей» на арену одновременно выходит шесть лошадей, они чётко знают: конь, идущий первым, - вожак, за ним следуют все остальные, а главенствует над вожаком человек, стоящий в центре манежа.

Главное – манёвры

– Как вас судьба свела с лошадьми?

– Я пришла в цирк из спорта. Думала, что буду заниматься акробатикой, летать под куполом, а мне дали лошадей. Я не знала, с какой стороны к ним подходить. Сначала пришлось привыкать друг к другу, общаться в вольере, потом переместились на манеж, затем начались репетиции акробатических этюдов. Лошадей нужно чувствовать, предугадывать их действия, иначе ничего не получится.

– Першероны вас признали за главную?

– Общий язык мы нашли, хотя периодически они меня проверяют на прочность. Один из них, бывает, идёт-идёт, наступает мне на ногу и косит глазом: «Мол, извини, случайно вышло». А вес у него больше тонны. Правда, он бережно наступает – просто напоминает, что он огромный страшный зверь, а не хомячок. У каждого, конечно, свой характер. С животными очень интересно работать – гораздо интереснее, чем с людьми.

– При движении по кругу сложно удержаться на спине лошади…

– Да, это так. Сила инерции просто выносит за пределы манежа, приходится это учитывать.

– Было желание объединить работу с лошадьми и воздушную акробатику?

– Нет. Классика должна оставаться классикой, не стоит смешивать несовместимое.

– Екатерина, Мурад на спине лошади работает с вами в паре. Он больше гимнаст или дрессировщик?

– Мурад дрессировщик, хотя как гимнаст отрабатывает программу от и до. Помимо лошадей он ещё занимается шимпанзе. Микки – член нашей семьи, Мурад взял его малышом, вырастил, между ними очень трепетные отношения – как между отцом и сыном. Мик очень сообразительный, он всё понимает и делает то, что нужно, без долгих репетиций. Сейчас он вырос, уже ощущает себя мужчиной и артистом и на манеж выходит с чувством собственного достоинства.

– Микки с лошадьми ладит?

– Мы пробовали его посадить на лошадь. Мик очень коммуникабельный, ему понравился новый опыт. Лошади на Мика не отреагировали.

– Как часто нужно менять программу, чтобы она не наскучила?

– Её желательно не менять как минимум три года, чтобы можно было спокойно, стабильно работать и раз в год уходить в отпуск.

– Когда вы отдыхаете, с кем остаются подопечные?

– Лошади всегда под присмотром служащих. За ними нужен глаз да глаз.