В преддверии 301-й годовщины со дня заложения первой Омской крепости корреспондент «АиФ в Омске» встретился с известным историком и краеведом Алексеем Сорокиным и узнал, как не поддаться постъюбилейному похмелью и сохранить любовь к родному краю.
URBI ET ORBI. Городу и Миру
Александр Набатов, «АиФ-Омск»: Алексей Петрович, вас небезосновательно называют известным в Омске краеведом. А чем вообще занимается краевед? Складывается ощущение, что сфера интересов такого специалиста может быть невероятно разнообразной…
Алексей Сорокин: Я родился в 1972 году в Омске и 45 лет здесь прожил. Соответственно, моё взросление и окончание школы пришлось на перестройку. Что и предопределило мою судьбу. В школе я интересовался математикой и естественными науками, но в то время меня, как и многих других, заинтересовала история. И я выбрал исторический факультет педагогического института. Начинал карьеру в краеведческом музее у Петра Петровича Вибе. Там-то я и стал профессиональным краеведом. Хотя как любитель темой родного края увлёкся с юности. До сих пор продолжаю интересоваться всем, что происходит в научном мире в целом. Чистого гуманитария из меня не получилось. Поскольку я родился и рос в догугловскую эпоху, меня интересовала энциклопедическая совокупность знаний обо всём. Все то, что сейчас можно найти с помощью одного щелчка мышкой, так или иначе приходилось держать в голове. Держу и сейчас. В итоге желание получить энциклопедические знания сконцентрировалось на Омске. То есть я действительно хочу всё знать о нашем городе: об Омске историческом, Омске современном, о регионе, Сибири в целом. Вообще получается такая матрёшка интересов, которая у краеведа растёт снизу вверх: от Города к Миру.
- Энциклопедистам интересно всё обо всём. А широкие массы вообще хотят узнавать что-то о родном городе?
- Многие люди занимаются краеведением, но не знают, что это так называется. Например, составление генеалогического древа, изыскания по истории семьи тоже можно отнести к краеведению. Интерес к месту, в котором мы живём, и даже местный туризм – это всё краеведение. Это всеобъемлющая отрасль, особая форма взгляда на мир, это судьба. Краеведы, даже профессиональные, – всегда любители, потому что любят своё дело. Конечно, круг профессионалов достаточно узок, но я всегда говорю школьникам, которые с любительских позиций изучают родной край, что краеведение похоже на любительскую астрономию. Ловцы комет и метеоритов, а также первооткрыватели новых и сверхновых звёзд и астероидов часто именно любители. У профессиональных астрономов руки до этого не всегда доходят, зато у простого человека есть шанс прикоснуться к научному открытию.
В краеведении тоже любой увлечённый человек способен сделать уникальное открытие, которое никто ни до, ни после него не сделал бы. С другой стороны, конечно, вы правы в том, что чистое краеведение не всегда нужно человеку в обыденной жизни. Хотя я бы вводил специальные краеведческие занятия для полицейских, таксистов, почтальонов, людей иных профессий. Им не помешало бы понимание того, как строился и развивался Омск, как формировались его улицы. Это может им сильно помочь в профессиональной деятельности.
Знатоки истории стали инвестиционным капиталом
- Минувший юбилей, как и вся подготовка к 300-летию города, выдвинули историков и знатоков Омска на первые роли. К их мнению стали прислушиваться. Не боитесь ли вы того, что после юбилея интерес может пойти на спад?
- Сибирское краеведение прошло многие этапы развития. Когда-то оно было уделом немногих любителей. Например, ссыльный декабрист В. И. Штейнгель начал метеорологические наблюдения сначала в Ишиме, затем в Таре. Тарчанам вероятно в голову не приходило, даже если бы у них была такая возможность, записывать погоду. В начале прошлого века эта дисциплина стала внедряться в гимназическое образование и использоваться для подготовки в учительских семинариях. «Отец омского краеведения» Александр Седельников сто лет назад, в 1916 году издал в Омске учебник для школ «Родиноведение». В 20-е годы XX века, в «золотое десятилетие» советского краеведения, оно стало помощником советской власти. СССР взял курс на автаркию, на построение социализма в отдельно взятой стране. Соответственно, нужно было знать ресурсы каждого региона, иметь возможность использовать имеющиеся полезные ископаемые и др. Потом советская власть краеведам отплатила - как людям интеллигентным, неблагонадёжным и неуправляемым – массовыми репрессиями. И вот специалисты того поколения, от которого нас отделяет больше половины столетия, отличаются от современных краеведов тем, что они за это самое краеведение были неоднократно биты, арестованы, некоторые даже лишены жизни, но всё равно продолжали им заниматься.
Потом советская власть краеведам отплатила - как людям интеллигентным, неблагонадёжным и неуправляемым – массовыми репрессиями.
Но вот наступили 1990-е годы. Когда мы помимо классических краеведческих тем, типа революционного движения, антиколчаковского подполья, Великой Отечественной войны, героев Советского Союза, родившихся в Омске, открыли для себя новые объекты изучения. Мы узнали про купцов, предпринимателей, губернаторов, не просто «царских сатрапов», а выдающихся государственных администраторов своего времени. К этой теме стал появляться общественный интерес. Краеведение всегда чутко реагирует на общественный интерес. Решили возрождать Успенский собор – появилось 14 школьных исследовательских работ на эту тему. Открылась трагическая судьба императора Николая II и его семьи – и она стала краеведческим достоянием не только Екатеринбурга, но и Омска. Вот сейчас готовлю доклад о посещении Николаем нашего города в 1891-м, когда он был ещё Цесаревичем, и в 1918 году. Тогда он едва не доехал до Омска, а ведь комиссар Яковлев пытался его «умыкнуть» у екатеринбургского совдепа, проехав через Омск. Может, и судьба царской семьи сложилась бы совершенно иначе…
Что касается возможного падения интереса, то у краеведения сейчас есть очень важная подпитка. Дело в том, что Россия является по Конституции федерацией. И всем регионам сам бог велел искать региональную идентичность, что-то особенное в своей местности, чтобы сильнее заинтересовать центр, побольше федеральных денег получить. Я часто шучу, что краеведы стали инвестиционным ресурсом. Мы говорим, что Омск – столица Колчака, а новосибирские коллеги тянут одеяло на себя и говорят: «А мы столица Сибири!». Кто лучше краеведов сформулирует, почему нужно вложить деньги в Омск, а не в Новосибирск, например? Вот и 300-летие очень вовремя подвернулось. А ведь за этот юбилейный ажиотаж мы должны быть благодарны предкам, жившим сто лет назад.
- Почему?
- В 1912 году городской думой по предложению Г. Е. Катанаева было решено отмечать 200-летие со дня основания Омска как дату основания первой Омской крепости. А ведь в 1882 году Омск отметил всего лишь своё 100-летие с момента получения статуса города. Нынешние власти также прекрасно понимают, что ждать 2082 года слишком долго, уже с 250-летия в 1966 году сложилась традиция, поэтому и решили, что всю юбилейную программу стоит приурочить к празднованию круглой годовщины именно закладки крепости. Наконец наступило время, когда краеведов стали приглашать в президиумы, на телевидение, выдавать им грамоты, награждать медалями. Правда, деньгами так и не снабдили. Считается, что любить свою Родину за деньги непатриотично. Кто, как не краевед, из сухого хлебного мякиша омской истории радостно наковыряет «изюм» – наиболее занятные и интересные моменты. А это всегда нравится и власти, и жителям – ведь этими изюминками можно похвастаться перед другими регионами. Бухгольц, Колчак, возрождённые храмы… Возникает некая «обойма» представлений среднестатистического омича о своём городе. И в этой «обойме» должен быть обязательный «патрон» – легендарный основатель города. Нам повезло. С одной стороны, Бухгольц - исторический персонаж, а не как у многих городов, когда основатель совсем уж легендарная личность, о которой не сохранилось никаких исторических документов. С другой - о нём мало известно как о человеке и можно придумывать ему любую биографию. Что сейчас и делают журналисты, краеведы и историки. Или взять ту же Любочку. Самый яркий пример омского мифа.
Люба Гасфорд – известнейший омский миф – городская легенда.
- А что, её разве не существовало?
- Нет, она, конечно, существовала. Пётр Петрович Вибе недавно сделал очень хороший доклад о генерал-губернаторе Гасфорде и его жёнах. Он опубликовал его в виде брошюры, кстати, всем рекомендую. Так вот, в своё время писатель и военный инженер Пётр Мартьянов опубликовал в 1895 г. в «Историческом Вестнике» воспоминания о том, как он служил в Сибири при Горчакове и потом при Гасфорде. И в этом журнале из фондов библиотеки им. А. С. Пушкина мы читаем, какой была Люба Гасфорд, жена легендарного омского губернатора. В своих записках он уверяет: «Молодая супруга приехала вместе с ним и оказалась особой очень симпатичной, милой, к нуждам бедных и обездоленных классов внимательной. Генерал-губернаторский дворец оживился, но почтенная губернаторская чета по скромности и беспритязательности представляла собой разительный контраст сменённому правителю, вскоре приобрела всеобщую любовь и уважение». (Под «сменённым» имеется в виду генерал-губернатор П. Д. Горчаков. – Ред.). Но мы понимаем, что у Мартьянова в тексте сплошные аберрации памяти. В Историческом архиве Омской области есть запись в метрической книге о том, что Люба Гасфорд прожила в Омске не более полутора лет и умерла от чахотки 8 июня 1852 года, а Гасфорд назначен генерал-губернатором лишь в в январе 1851 года.
К тому же генерал-губернаторский дворец Гасфорд заложил в конце своего правления (в 1859 г.) и пожить в нём не успел. И, естественно, рано ушедшая Люба Гасфорд не могла в нём бывать. Да и та благотворительность, любовь и уважение, о котором пишет автор, больше относится к третьей жене Гасфорда - Надежде Николаевне. Но в народной памяти все три жены губернатора совместились в одну. И поэтому возникла Любина роща, а потом проспект, который был построен на месте старого базара, чтобы превратить эту пыльную дорогу в приличную улицу, вскоре стал называться Любинским (хотя официально – Чернавинским. – Прим. А. С.). И сейчас каждый омич знает, в честь кого названа улица. И даже Гасфорда многие помнят лишь потому, что он муж Любочки.
- Не похоже ли это на подмену созданным мифом реальной исторической правды?
- Рождённым мифом. Миф не может быть искусственно создан, тогда это не миф, а что-то иное, может быть пропаганда. Миф же может только родиться. Это то, что никогда не существовало, но для человека более реально, чем существующее. Мы же с вами говорим о старинной городской легенде.
На наше счастье краеведение хорошо тем, что это «дисциплина позитивистская». В основе краеведения всегда лежит факт: вот такой генерал-губернатор, такая жена, такие события, вот тогда-то был построен дворец. Но нужно отличать факты от их интерпретаций, а ведь именно последние поселяются в головах людей. Как в истории с 28-ю панфиловцами. Ничего в этом нет предосудительного. Просто интерпретация тоже иногда становится фактом, но уже общественного сознания…
Сибирь – нерушимая общность людей
- Раз уж вы говорите, что краевед должен любить то, о чём он рассказывает, вы наверняка можете найти преимущества жизни в провинциальном городе перед столицей. За что можно любить Омск? Этим вопросом, как кажется, мучаются многие молодые…
- Обратимся к демографии. Можно посмотреть на распределение населения России. 26 млн человек живут на огромной части страны, в двух федеральных округах, в основном вдоль Транссиба: от нашего Исилькуля до Владивостока. А «где-то между Ленинградом и Москвой», на промежутке между двумя столицами, включительно проживает аж 25 млн человек. Мало того что там, в Центральной России, все друг на друге сидят - так там ещё и решаются судьбы России, в том числе на выборах. А к чему это приводит? И к конфликтности, и к тому, что Москва - это самый дорогой город. Поймите меня правильно: Европейская Россия - это благословенный край наших предков, с широколиственными лесами, туманами… Это прекрасный регион, но Москву, на мой взгляд, разъедает плутократический яд. Яд себялюбия, жажды денег любой ценой, денег ради денег. А ведь они не являются самоцелью. В результате получается, что основу русской души жители столицы, к сожалению, утеряли. В XIII веке греческая Византия возродилась от провинций, в России ситуация похожая. Русская душа сохраняется в провинции, в первую очередь в Сибири. Да, вы можете провести массу контраргументов. По поводу деревянных туалетов, морозов, беспробудного пьянства в деревнях и так далее, Тем не менее у нас сложилась общность – наша, сибирская. Сибирь - страна переселенцев, которым нечего делить. Мы не понимаем, несмотря ни на что, откуда межнациональная рознь. Сибирь – это не совсем Россия, это такая «Россия-2». Это, конечно, не значит, что мы должны проповедовать сепаратизм, в котором областников обвиняли в XIX веке. Ни в коем случае! Речь не об этом. У нас в Сибири у жителей есть свой собственный сплочённый интерес, который не обязательно противоречит интересам жителей Европейской России, это просто разные интересы, они друг друга могут органично и счастливо дополнять.
Когда говорят, что провинция – то место, откуда Россия будет спасена, – это не пустые слова. Имеется в виду, что «новая кровь», лучшие люди, которые переезжают в столичные города, и укрепляют Россию. А она уже, по принципу сообщающихся сосудов, укрепляет Европу и другие страны. Чем мы, сибиряки, двигаем прогресс и развитие для всего мира.
Лишний выходной, или зачем нам день националиста? 
Рыцари времени 
Александр Жиров о «квасном патриотизме», оценках истории и болезненной любви к Дракону 
Надежда Бабкина: «Культура – это иммунная система государства» 
Виктор Корб: «Дело не конкретно в Путине». В Омске прошел митинг «За честную власть»