Взрослые - те же дети. В Омске побывал главреж театра кукол им. Образцова

Восточная сказка «Турандот», поставленная Театром кукол имени Сергея Образцова, отмечена шестью номинациями театральной премии «Золотая маска». Какой ещё спектакль мог лучше украсить VII Международный фестиваль театров кукол «В гостях у «Арлекина», пусть и во внеконкурсной программе?

Об особенностях этого спектакля, а также о путях-дорожках к профессии кукольника, о жизни и судьбе omsk.aif.ru рассказал главный режиссёр театра, заслуженный деятель искусств Российской Федерации Борис Константинов.

Удача ложная и настоящая

- Борис Анатольевич, есть такое восприятие: если кукла - это ребёнок, детство…

- То есть что-то несерьёзное, игра. А оказывается - нет. Жизнь показала, что кукла в хороших руках с хорошим автором от хорошего художника большое значение и влияние имеет и на взрослого зрителя. Кукла - метафора, знак, символ. Это просто очень тонкий язык, близкий поэзии, наверное.

- Интереснее ставить детские или взрослые спектакли?

- Детские сложнее. С ребёнком не надо заигрывать. Ритм задавай - ребёнок топает, хлопает, но это ложный успех. Тишина в зале - настоящая удача. И когда родителей увлекаешь - тоже. Взрослые - те же дети. Они начинают спектакль с гаджетом в руках, а потом забывают о нём. Видел не раз, как ребёнок к родителю тянется, что-то хочет, а в ответ - не мешай смотреть.

Иногда в соцсетях мамы пишут, что переживали, как ребёнку понравится вроде бы сложный спектакль, а чадо вечером само заводит о нём разговор. Это особенно ценно. Именно такое послевкусие.

- Каким языком лучше говорить с ребёнком? Больше развлекать его?

- Развлекать надо, но не забывать - сказка ложь, да в ней намёк… Порой надо говорить что-то честное, даже нелестное - это может сработать лучше, чем общие слова о плохом и хорошем. В спектакле нашего театра «Питер Пэн и Венди» (о мальчишке, который отказался взрослеть) есть слова, обращённые к Маме: «Ты - жаба, предательница». И я вижу в этот момент, как в зале дети берут своих мам за руку - явно говоря этим жестом «ты не такая».

Сейчас сочиняю сказку о Леонардо. Чтобы дети хотели летать. Потому что Леонардо мечтал полететь. В финале, знаю, он скажет: «Я не успел, а у тебя обязательно получится. Попробуй, не сдавайся… Сделай, лети!»

«Тыл», плётка, шишки

- Как в вашей жизни появились куклы?

- Случайно. Нашему педагогу на курсе в Восточно-Сибирской академии культуры и искусств великолепному мастеру Туяне Бадагаевой предложили стать главным режиссёром в театре кукол «Ульгэр» в Улан-Удэ. Так в репертуар театра вошли наши студенческие постановки, мы стали частью труппы. В «Ульгэре» шёл спектакль «Кто заплетает гриву лошадям»: вязаный костюм, в руках плётка, она же хвост. Это образное решение произвело на меня впечатление, и я остался.

- Ваша первая роль?

- Играл заднюю часть коня в этом спектакле. В ростовой кукле. Всегда так: под одной попоной ведущий артист сцены - голова, а молодой, только что пришедший - «тыл». Мы были молоды, было очень весело.

- Малая родина при давнем отъезде, сегодняшнем профессиональном статусе и столичном проживании как откликается в вашей судьбе?

- Только говорится «малая», для меня это просто родина. Она есть у каждого человека, она ему дорога. Моя привязанность к ней заметна в моих постановках и, конечно, в постановках Иркутского театра кукол «Аистёнок». В сентябре этого года состоялась премьера спектакля «Праздник шишки». Пьесу написал специально для сибиряков. Чудесных, разных. Придумал для них сказку - кукольную.

На премьере были мои школьные учителя, проехавшие до Иркутска из нашего посёлка 450 км… Прекрасные, никак не изменившиеся душой и сердцем. Это было самое трогательное. Они же видели и знали меня совсем юным.

Карло Гоцци не обидится

- О «Турандот». Почему вы обратились к итальянскому автору XVIII века?

- Карло Гоцци - это театральная классика. Для режиссёра важно хотя бы раз обратиться к Шекспиру, Чехову. Или Гоцци.

- Когда решили поставить спектакль, не было страшно? В подсознании не крылось желание - составить конкуренцию вахтанговцам?

- Мне не хотелось копировать что-то из известной вахтанговской постановки, хотелось представить своё. Конкуренция? Скорее я к этому отношусь как к некому, в хорошем смысле слова, стимулу. Побуждению к сочинительству. Я хотел попробовать, как это получится с куклами.

- Вы включили в сказку итальянского автора о китайской принцессе, отправляющей на погибель женихов неразрешимыми загадками, стихи русских поэтов Арсения Тарковского и Ивана Бунина. Почему?

- Загадки, которые звучали у Карло Гоцци, были понятны его современникам. Сейчас они звучат как витиеватый набор слов. А мне хотелось немножко глубины в загадках, красоты, может быть. И я подумал, что уж не обидится Карло Гоцци, если рядом будут Тарковский и Бунин. Конечно, есть огромное количество чудесной поэзии, но я искал, чтобы в ней был скрытый смысл - загадка. Всё-таки основа сказки - это загадки.

- Режиссура драмы (ваше первое образование) и кукольной постановки - это совместимо или нет?

- Совместимо. В моей прак­тике моё образование (драма и куклы) мне помогает. Язык и способы выражения разные, но законы - одни. И там и там театр.

Кукольники и кукловоды

- Что для вас высота в профессии?

- Стать кукольником - высшая степень. Это человек, способный видеть мир по-иному. Для меня режиссёры-кукольники - Бутусов, Някрошюс, Туминас. Если в труппе из 60 человек есть 2-3 кукольника, то слава Богу. А так в основном - кукловоды. Опыт кукольника… Надо самому играть, не бояться актёрствовать, режиссировать свою роль. Самому что-то сочинить, изобразить в эскизах, выдумать куклу или образ; подобрать или написать музыку, может спеть, а затем всё это соединить и воплотить.

- В этом году у вас десятилетний юбилей в должности главрежа театра, созданного великим кукольником Образцовым. Авторитет не давит?

- У Сергея Владимировича была сильнейшая команда. Люди - один интереснее другого. Художники, драматурги, актёры. Борис Тузлуков, Зиновий Гердт, Исидор Шток...  Это абсолютные мастера. И по юмору, и по своевременности. Поэтому я очень бережно отношусь к нашему «золотому фонду». Есть люди, которые ещё с самим Образцовым работали! Стараюсь им доверять. Поправить что-то в «Необыкновенном концерте» - ни в коем случае. Зачем? Хочется сохранить, не портить сегодняшними деталями.

Стараться быть похожим… Это мне кажется глупым. Все люди разные. Строить новое на созданном мудрыми людьми крепком фундаменте - это да. И если бы я ставил спектакли, как ставил их когда-то

Сергей Образцов, он бы зашёл однажды в зал и сказал: «Вы же остановились в 60-х годах. А что вы дальше не живёте?»