«Кто-то должен сказать правду». Как юбилей папы превращается в трагедию

16 сентября Омский академический театр драмы откроет 149-й театральный сезон премьерным спектаклем Романа Габриа «С днём рождения, Папа!» (16+) по мотивам пьесы Теннесси Уильямса «Кошка на раскалённой крыше».

Накануне премьеры мы побеседовали с исполнителем роли Брика артистом Егором Улановым.

Папа вместо кошки

Ольга Коробова, omsk.aif.ru: Егор, почему театр выбрал именно этот материал для постановки?

Егор Уланов: Это выбор режиссёра. Роман Габриа рассказывал, что поставить «Кошку на раскалённой крыше» было его давней мечтой. Но в итоге он переписал пьесу полностью, акценты сместил по своему восприятию, сделав главным то, что будет звучать актуально именно сейчас. Он проделал  огромную  работу. Практически у каждого персонажа в нашем спектакле есть большой монолог. Многие из них мы придумывали вместе. Артисты приносили на репетиции свои наработки, заготовки, из которых и рождались после работы с режиссёром те монологи, что увидит зритель.

- Именно поэтому у пьесы и спектакля разные названия?

- Главным персонажем своего спектакля Габриа делает Папу. Поэтому наш спектакль  и называется «С днём рождения, Папа!». Здесь всё крутится вокруг него. И все проблемы этой семьи связаны с ним.  И это интересно.  Представляете, он  миллиардер, обладает огромным состоянием. Каким же при этом должен быть человек и какой может быть его семья? Мне кажется, таким людям в жизни приходится выбирать: либо семья, либо дело.  Он выбрал дело.

Отсюда и возникает конфликт наших персонажей – сына и отца. Я как сын вижу, что отец живёт, думая только о том, как растёт хлопок, что должен быть хороший урожай, его  нужно выгодно продать. Он не видит, как растёт его ребёнок. он вроде рядом, но мыслями всегда в другом месте.

А сын считает, что отец просто не имеет на это права: ты меня породил, ты меня должен вырастить. Ты мне должен показать, как мне в этом мире жить. А у Поллита-старшего  нет времени на семью и детей. И при внешнем кажущемся благополучии: семья, жена, двое детей, в один «прекрасный» день оказывается, что всё на самом-то деле плохо, и этот день - день рождения Папы, которому исполняется 65 лет.

В спектакле зрители как раз попадут в этот день: два с половиной часа жизни этой семьи в реалтайме. Они увидят, как вскрываются все карты, и мне кажется, этот пасьянс должен быть интересен зрителю.

- Спектакль получается очень актуальным для сегодняшнего времени?

- Американскую пьесу середины 20 века Роман Габриа просеял через сито 21 века, и именно те зёрна, что сейчас, на его взгляд, актуальны, он оставил. Он убрал очень много размышлений  и философствований  Уильямса. И вообще эта пьеса, как и многие пьесы, не даёт ответа на вопросы, а ставит их. Рома за это зацепился, и я думаю, что Уильямс бы его простил. Часто говорят, что автор в гробу бы перевернулся. Вот я думаю, что не перевернулся бы Уильямс.

Я считаю, что Чехов даёт какой-то воздух, а Теннесси Уильямс как раз забирает кислород, не оставляет ни одного вдоха, он абсолютно беспощаден.

Не знаю, как бы писали те авторы, если бы жили сейчас. Уильямса часто сравнивали с Чеховым. Но я считаю, что Чехов даёт какой-то воздух, а Теннесси Уильямс как раз забирает кислород, не оставляет ни одного вдоха, он абсолютно беспощаден. Но именно таким он и был. Готовясь к репетициям, я очень много читал о самом авторе, знакомился с его дневниками. И мне стала понятней его драматургия: там очень многое не в словах.

Не только слова

- Удаётся ли вам показать в спектакле то, что автор не облёк в слова?

- Я надеюсь. Мне кажется, очень важно, что Роман закончил в своё время худграф, то есть он художник, и визуализация у него широкая. А ещё он работал как артист с Антоном Адасинским в пластическом театре «Derevo».  Мне кажется, эти два факта говорят о том, что режиссёр  знает и понимает, что такое визуальный, пластический театр.

Он и на репетициях часто говорит, что текст - не главное, главное – что ты донесёшь до зрителя. Часто мне говорят: как вы учите огромные тексты, это же так сложно. Я отвечаю: выучить это самое лёгкое, а вот иметь право сказать – это и есть самое сложное. Мы же рождаем каждое слово.

История про взросление. «Обманщиками» открыла свой 148-й сезон Омская драма Подробнее

- Ваш герой Брик остался таким, каким был написан в пьесе?

- Нет, режиссёр многое убрал. Так сложно говорить про своего персонажа, он как бы есть, но он всё равно ещё рождается, растёт. И опять же многое убрано, но что-то новое появилось. Если говорить о проблеме алкоголя, она не стоит на первом месте, это точно могу сказать. Потому что там много других проблем помимо этого.

- А взаимоотношения с женой Мэгги?

- Там всё непросто. Происходит кризис. И ещё Рома очень часто говорит о том, что все женские персонажи в пьесе кошки на раскалённой крыше, а не только Мэгги. Женщин там немного  - это мама, Мэгги, Мей (жена брата) и у нас ещё появился персонаж Оливия, это моя двоюродная сестра. В пьесе говорится о тёте Салли (сестре отца), а Рома придумал такой персонаж, как Оливия. Это племянница папы, она своеобразный представитель тёти Салли и ещё один претендент на наследство.

«Ты сдохнешь, папа»

- Значит все хотят получить наследство??

- Да, все претендуют на наследство. У папы рак, все про это знают. Но пьеса так строится, что он сам не знает, хотя , скорее всего, всё же догадывается – он уже третий год болеет и в последнее время кричит от боли по ночам. И когда ему сообщают, что по результатам последних обследований у него совершенно ничего не обнаружено кроме колита, вот тут-то и начинается, мне кажется, вся история.

Мы наблюдаем за тем, как люди существуют так, как будто всё хорошо, папа тоже вроде бы в этом состоянии пребывает. Но в нём закрадывается сомнение, появляется такая червоточинка – странно, почему всё так хорошо вдруг. А затем потихонечку всё начинает вскрываться.

Есть человек, который не может терпеть эту ситуацию. Это Брик. У Брика нет никакого желания претендовать на это наследство. Это же самое страшное, когда мы растём и начинаем походить на своих родителей. Нам кажется, что это не так, но со стороны это видно. Это чувство его съедает, он не хочет становиться таким, как отец, но и другим быть не получается.

И в конце концов Брик говорит отцу: «Ты сдохнешь, папа, у тебя рак». Может показаться, что Брик такой отвратительный урод, но с другой стороны, он единственный, кто говорит отцу правду. «Наконец-то, папа, хоть кто-то сказал тебе правду, и она, папа, очень часто отвратительная. Она вот такая, не гладенькая. И сын у него не гладенький».

Из-за травмы, которая случилась во время матча, у него оборвалась спортивная карьера. Это его сломало и в прямом, и в переносном смысле. И потихонечку он стал просто существовать. К этому добавились проблемы с женой. И в самый трудный момент рядом не было отца, его поддержки. Отсюда и обиды, и ненависть, и недопонимание.

-Спектакль репетируют два актёрских состава, стоит ли в итоге ожидать две непохожие друг на друга постановки?

-  У нас получилось два  совершенно разных состава. И мы абсолютно разные в своих проявлениях, в психофизике. И в результате это будут разные спектакли. Мы не репетируем вместе, мы лишь делали пару показов друг другу. Мне кажется, это правильно, в этой истории нельзя легко поменять людей. Но в моей театральной жизни такая практика впервые.