«Не попасть в сумасшедший дом и снять гениальное кино». Алексей Учитель

Второй фестиваль дебютного кино «Движение» открыла картина Алексея Учителя «Восьмёрка». В Омске состоялась всероссийская премьера фильма, москвичи увидели его лишь на следующий день. Для пяти актёров «Восьмёрка» стала дебютной, а главную роль в ней сыграл актёр Театра драмы омич Алексей Манцыгин. Во время первого российского показа журналистам удалось пообщаться с культовым режиссёром.

- Как нашли Алексея Манцыгина и поняли, что он должен сыграть главную роль?

- Когда мы отчаялись кого-то найти кого-то, стали просто на сайтах областных театров листать фотографии. У Алексея простое русское лицо в хорошем смысле, которое не просто найти. Причём с глазами, которые что-то выражают. Дальше вызвали, он летал к нам пять раз, и только с пятого раза я решился его утвердить. Риск был большой. Человек может быть очень хорошим актёром в театре, а в кино проваливаться. Я знаю, что многие актёры начинают кричать на пробах – сказывается театральная привычка. Создать эту естественную среду было непросто. Потенциал у него был точно. Я его много раз вызывал, чтобы он ещё постепенно адаптировался. А талант актёрский у него есть безусловно.

- Что произошло в пятый раз, когда Вы поняли, что он точно подходит?

- Актёра нужно помучить немного. На четвёртый раз я был уверен на 99,9%. Ещё бывает такое иногда: вы первый раз видите человека – всё хорошо, а встретитесь второй – понимаете, что ошиблись. Первое впечатление бывает обманчиво. На пятый раз я позвал Захара Прилепина, потому что это его личная история. Мне было важно не внешнее сходство, хотя в какой-то степени оно есть, но я к этому не стремился, скорее психологически: чтобы он подтвердил его.

Сыграть человека

- Вы прочитали повесть «Восьмёрка» ещё до публикации. Вас с Захаром Прилепиным объединяет тесная дружба?

- Не сказать, что тесная, но мы очень хорошие товарищи. Он мне очень нравится как писатель, нравится своей радикальностью. Не то чтобы я всё принимаю, что он делает в жизни. Но мне он интересен. А когда человек интересен, то эта загадка, почему он такой, а не другой, выражается в литературе, которую он пишет. Он тоже бы мне просто так не дал прочитать. И это, кстати, было бы не первое, а второе произведение, которое он мне давал. Я думаю, что он видел мои фильмы, и ему в какой-то степени хотелось перенесения на экран не просто кем-то, кто прочитает и скажет «Давай сделаем». Это было обоюдное желание посотрудничать и сделать что-то своё.

- У многих режиссёров есть любимые актёры, которых они снимают во многих своих работах. У Вас есть?

- Я считаю, что знаменитых актёров нужно снимать так, как они ещё не представали на экране. Повторять то, что они уже сделали, бессмысленно. Артур Смольянинов – известный актёр, хоть и молодой. Он, кстати, тоже пробовался на главную роль. Но потом я предложил очень неожиданно для него роль главного бандита, но не вора в законе, каким он был у Прилепина, а цивилизованного. А самое главное сыграть не функцию, а человека, который тоже умеет любить, страдать.

- «Движение» - фестиваль дебютов. Расскажите о своём дебюте.

- Моя жизнь неразрывно связана с дебютом. Студия, которую я возглавляю, делает только дебютные картины. Особенно прошлый год был для нас успешным, когда два дебютанта участвовали в каннской программе. В мастерской во ВГИКе уже второй набор, и тоже все дебютанты. Двадцать пять человек, и каждый создаёт своё кино. Абсолютно искренне говорю, что каждый фильм даже для маститого режиссёра должен быть как первый. Если ты чувствуешь в себе опыт и ощущаешь себя мэтром, значит ты погибаешь. Если дебютное чувство сохраняется, то только тогда режиссёр живёт очень долго. Поэтому я желаю дебютантам, которые находятся здесь, и тем, кто только на подступе к замечательному омскому фестивалю, всегда не бояться и говорить «Я – вечный дебютант».

Провинциальных режиссёров не бывает

- Представим себе молодого провинциального (например, омского) талантливого режиссёра. Что в его фильме должно быть, а чего быть не должно, чтобы он добился успеха?

- Не бывает режиссёра провинциального и непровинциального, есть режиссёр хороший и не очень. Как разница, из провинции он или нет. У него есть жизненный опыт, свои представления. Мы прекрасно знаем, сколько режиссёров в провинции, у них прекрасные работы, они получают премии. Две вещи должны быть: талант (безусловно, от него никуда не деться) и фанатизм (в хорошем смысле). Потому что существует колоссальная конкуренция. В театре легче, это менее дорогое удовольствие, а здесь нужны огромные деньги.

Но и пробивная сила тоже необходима, а ещё интуиция – одно из главных качеств. Бывают страшные случаи: когда ты начинаешь снимать, и тебе казалось, что это лучший актёр или актриса, а тут на третий съёмочный день понимаешь, что ошибся. Многие очень боятся этого, но всё равно продолжают. Если ты хочешь получить результат, нужно уметь заставить себя вопреки всему развернуть эту ситуацию.

Масса моих знакомых приехали из провинции. Тот же Захар Прилепин – человек из Нижнего Новгорода, Владимир Машков – из Новокузнецка. Откуда человек не влияет ни на что, это просто свой опыт. Вопрос в другом – в провинции вы никогда не найдёте денег на кино.

- То есть надо уезжать, если чувствуешь талант?

- К сожалению, да. Могу сказать больше: я из Петербурга, там родился и вырос, работал очень долго. В какой-то момент в силу семейных обстоятельств получилось, что я переехал в Москву. Если бы этого не произошло, я бы снял свои картины, потому что в Петербурге нет таких возможностей. Можно ещё уехать в Голливуд, но там ещё сложнее: там надо пробиваться с рождения и приехав в зрелом возрасте уже бесполезно.

- Вы снимали и документальное, и игровое кино. Как это отразилось на творчестве?

- Я максималист. И в фильме «Край», и «Восьмёрке» я всё хочу по-настоящему. Если поезд сбивает машину, я редко делаю это на компьютере. В фильме «Восьмёрка» сеть уникальный кадр: настоящий состав с огромным тепловозом сбивает машину. У нас было пять машин, мы высчитывали расстояние. Было очень сложно попасть, чтобы достигнуть достоверности. Нужно добиваться художественной документальности.

Я никого не учу

- Как Вы взаимодействуете с актёрами на площадке?

- Обо мне хотят некоторые легенды, что я мучаю актёров. Актёр - святой человек, но он должен выдать то, что нужно режиссёру. Он может капризничать на площадке и ругаться, и никто не имеет права сказать «Не ведите себя так» кроме меня - надо стерпеть. Его нужно правильно психологически подвести к сцене. Мало кто сразу это понимает в кино в отличие от театра. Вы снимаете эпизод в один день, и в этот день должны получить гениальный результат - нет другого выхода. Нет выбора, ты должен получить максимальный результат сегодня, потому что завтра нужно снимать уже другое кино, и это слишком дорогое удовольствие. Этот фактор иногда очень сильно действует. Режиссер должен уметь психологически настраивать актёра. Нужно не попасть в сумасшедший дом и при этом снять гениальное кино – это дико сложно.

Я никого никогда не учу. Просто моя профессия такова, что я обязан быть лидером. Это не то, когда ты можешь унижать людей, приказывать им. Я иногда кричу, но все знают, что это не потому что мне хочется повысить голос, а потому что нужно получить максимум. Некоторые просто играют роль режиссёра: «Стоп!», «Начали!», стульчик, кофеёк или что покрепче. Это самое страшное. Я не учу, я добиваюсь от них того, что я хочу.

- Вы верующий человек или суеверный?

- Я верующий, но не фанатично. Я верю в счастливые случайности, что мне помогут. Природа тоже иногда помогает, так был на фильме «Космос как предчувствие». Если ты поставил себе цель – я хочу снять это кино. Не бывает такого, чтобы не получилось. Если ты фанат, ты сумасшедший (не в медицинском смысле этого слова), если ты хочешь это сделать и чувствуешь, что это твоё, всё точно найдётся. А вот если какая-то есть в себе неуверенность, тогда будет обратная связь такая.

- Про кого из героев фильма «Рок» Вы бы сняли картину ещё раз?

- Я затеваю (и очень хочу довести это до конца) игровую картину о Цое, но без него. Есть даже сценарий, и, более того, три года назад я уже запускался с ним, но там возникли осложнения с родными и близкими Виктора. Я делал когда-то документальный фильм «Последний герой», когда он погиб. Я тогда встречался с водителем автобуса, с участием которого произошла авария. У меня всегда было желание сделать фильм про этого водителя, про то, что этот человек испытал. У меня есть восемь песен, которые я сам снимал, - я хочу вставлять в этот фильм живого Цоя. Для меня действительно загадка, почему его популярность не спадает.

- Вызывают ли у Вас интерес события в Крыму?

- Меня Крым интересует с точки зрения кино, потому что я снимал там три игровых фильма. Это уникальное место. У нас происходят странные вещи: мы не умеем в игровом кино как американцы снимать актуальное кино. Как что-то у них произойдёт, это сразу же выносится на экран. Они реагируют и не боятся выносить это и снимать об этом кино.

Фильм «Восьмёрка» запретили к показу на Украине. Я уверен, что они фильм не видели, просто прочитали в аннотации слово «ОМОН». Мы пытаемся бороться, потому что там нет ни слова про Украину. Я действительно искренне считаю, что Крым должен быть нашим, какими методами – это другой вопрос. Была политическая ошибка: Никита Сергеевич когда-то просто отдал его за подписью на бумаге. Тогда никто не думал, что Советский союз может развалиться. Ну как может Севастополь быть не русским городом? Мне непонятно, почему в Киеве все друг другу улыбались, а потом вдруг начали убивать.