Забытый герой

Статья по теме
Жизнь без ретуши: 66 лет ветеран пытается забыть войну
   
   

Виктор Игнатьевич Спириденко всю войну прошел радистом-штурмовиком. Воевал на третьем Белорусском фронте, а после войны еще 30 лет отлетал испытателем на омском "Полете". Сейчас инвалиду второй группы 84 года. Воспоминания уже путаются, ходить он почти не может - ноги еще с войны ранены. Но, похоже, до ветерана Великой Отечественной никому нет дела.

Дочери его живут в Прибалтике, омские родственники дорогу к Виктору Игнатьевичу забыли. Лишь соседка из дома напротив уже около шести лет готовит еду, приносит лекарства, делает уборку при своем и без того неважном здоровье. Без всякого вознаграждения. Совесть не позволяет остаться в стороне:

- Почаще бы все организации, рассылающие ветеранам открытки к 9 мая, интересовались, кто и как живет. Ведь если бы мы к нему не ходили, кто знает, может, его и в живых бы сейчас уже не было, - говорит женщина.

Помочь, не задавая вопросов

К доброму делу бабы Шуры (так женщина просила называть ее) очень часто "подключаются" ее внук и зять: носили дрова, уголь, пока газ не провели, по утрам открывают ставни, подметают двор.

- Я знаю, что к этому человеку никто не придет, - говорит баба Шура. - Вот есть сажусь и думаю: а как же он там? Приготовлю что-нибудь, покормлю. Ведь дедушка даже из холодильника сам ничего не достанет. Белье стираю, а внук с зятем продукты привозят.

Две дочери Виктора Игнатьевича уже много лет живут в Таллине. Переехали туда при советской власти, по распределению. Старшая и сама сейчас на пенсии, из-за слабого здоровья передвигается с трудом. Младшая работает в школе. Говорит, работу оставить не может, иначе потом не устроится. Если на время летних каникул появляется возможность приехать к отцу в Омск, то навещает.

- Дочь предлагала Виктору Игнатьевичу поехать с ней. Он ни в какую. Там, говорит, русских ненавидят. Ему и визу-то сейчас вряд ли дадут, - предполагает баба Шура. - От дома престарелых тоже отказывается: в своем доме всю жизнь прожил и умереть здесь хочет.

Компания все-таки...

Про военное время Виктор Игнатьевич вспоминать любит: и речь увереннее становится, и взгляд ярче.

- Я всю войну прошел, два ранения получил, а после войны еще 30 лет на "ИЛах" отлетал...Остальные, с кем я на фронт уходил, уже умерли, - вспоминает ветеран.

Девять лет назад Виктор Игнатьевич похоронил жену. Вроде бы держался какое-то время, но за последние два года "сдал".

- Сейчас он вообще не выходит на улицу, - говорит баба Шура. - Раньше на лавочке любил посидеть. Тут же вокруг него собирались окрестные бомжи, выпивку приносили. А он и рад: компания все-таки, не один. Теперь запираю его на ключ.

А в доме уже давно протекает крыша. Руководство Ленинского округа (или города - баба Шура точно не может сказать) выделило на ремонт деньги. Но их пришлось истратить на то, чтобы в дом провели газ.

- Обещали нам газифицировать поселок за 35 тысяч с дома, - вводит в курс дела баба Шура. -Но потом газовики попросили забрать заявления, мол, все отменяется, а если хотите, то в частном порядке. Но это уже 70 тысяч. Пришлось согласиться, хотя сотрудники газовой комиссии лично мне сказали, что инвалидам и участникам войны газ проведут бесплатно. "Бесплатно" мы так ничего и не получили.

Кто же зла пожелает?

- Пришла к нам молодая женщина из социальной службы, но скоро я вынуждена была ее попросить на выход. Она уговорила дедушку сделать ремонт: за рабочих не надо волноваться, ее муж все устроит. Ремонт сделали тяп-ляп, содрали 12 тысяч. Деньги дед отдал без договоров, без подписей: неужели человек зло старику сделает? Все материалы мы покупали сами, ремонт обошелся тысяч в 20. И за что? За отваливающиеся обои? За мусор и грязь, которые я потом сама убирала?

С завода, на котором ветеран проработал всю жизнь, тоже никто к деду не приходит. Даже на 23 февраля он ни одной открытки не получил.

- Если человек нуждается в помощи, значит, надо помочь, - говорит баба Шура. - Но как несправедливо, что старый солдат стал никому не нужен...

Смотрите также: