Единственное место, а точнее несколько мест, где бродяжки не «закончатся» никогда, - свалки. Здесь для бездомных есть всё: еда, одежда, картонная крыша над головой и даже заработок.
Неведомы дорожки
Попасть простому журналисту на городскую свалку, то есть на полигон по утилизации ТБО, легально не так уж и просто. Нужно написать массу запросов и пройти «1000 и одну» инстанцию. А между тем к тому же Кировскому полигону есть по меньшей мере три «дополнительных» дороги. Одна из них - через Западное кладбище, вернее, через огромную дыру в его заборе. Ежедневно этот путь проделывают несколько десятков бомжей. Когда администрация свалки не пустила нас через «парадный» вход, мы тоже пошли по этой дорожке. Быстро так пошли. Практически побежали.
На свалке «правят бал» тучи ворон и стоит нестерпимая вонь. Каждые пять-семь минут сюда приезжает очередной мусоровоз. Правда, это не мешает местным обитателям спать прямо на куче. Хотя нет, некоторые отползают к подножию «Мусор-горы».
- Я в эту партию не пойду, - кричит своим товарищам Семён, один из местных «жителей», - у меня что-то голова болит.
Глядя на этого человека, невозможно понять, сколько ему лет, какой он национальности. Опухшее от бесконечных пьянок лицо и беззубый рот - вот и весь портрет.
- Работаем тут целыми сутками, устаём, а привозят в последнее время всякую дрянь: старые двери, раковины. Вы что там, в своём городе, все поголовно ремонтами занялись?
- А что бы вы хотели найти? - удивляемся в ответ.
- Ну, одежду поприличней. И чтобы денежек кто-нибудь в кармане оставил.
- Вы же зарабатываете на мусоре.
- Зарабатываем. Рублей 150-200 в день. Но из этих денег надо складываться «на общак». В жизни же всякое бывает.
Золота нет
Трудно вообразить, что может быть в жизни хуже, чем очутиться на свалке.
- Как вы вообще сюда попали? - интересуемся у Семёна.
- Да как все. Работал на «Барашке». Выпивал. Потом стал крепко пить. Жена из дома выгнала. Куда идти? С матерью пожил, она старенькая была, померла, сестра из Новосибирска приехала - квартиру продала. Дала мне 200 тысяч, чтоб я домик в деревне купил. А я не купил. Пропил (вздыхает). Дурак, конечно, но сейчас уже ничего. Привык. Зимой тяжко, а летом нормально. Вот, невеста у меня появилась, - Семён указывает на «девушку» в фиолетовом плаще. - Живём.
«Девушка» с нами разговаривать не стала, зато демонстративно положила перед нашим носом селёдочный хвост - мол, я в доме хозяйка и мужик мой. Право слово, мы даже не претендовали.
- Брысь отсюда, - ласково шугнул свою пассию наш новый товарищ, - видишь, серьёзные люди пришли.
- А часто к вам приходят «серьёзные» люди?
- Не наши в смысле? Приходят. В прошлом году пришли два мужика в хороших спортивных костюмах, в респираторах и стали что-то искать. Мы их не прогоняли. Мало ли что ищут. Но они, видно, ничего не нашли.
- А обычно чужих прогоняете?
- Обычно да. Если только это не чьи-нибудь знакомые и не журналисты. Вы ж ничего не станете тут искать?
- Да нет… Мы уже пойдём, наверное. Один только вопрос: правда ли, что на свалке можно найти настоящий клад?
- Лично я пока не находил. Но вот наш старший, - Семён многозначительно кивает в сторону своих товарищей, - рассказывал, что однажды на Черлаке (свалка рядом с Черлакским трактом. - Авт.) один из таких, как мы, нашёл сахарницу с золотом. Видать, какая-то старушка складывала, а дети её не посмотрели да выкинули старую сахарницу на помойку. Больше ничего такого не слышал. Иногда доллары находим. Евро попадаются. Но это в последние годы редко. Кризис.
- Откуда вы знаете про кризис?
- Как откуда? По мусору же всё видать…
Призреть бездомных: В Омске не хотят помогать бомжам 
Сто лет счастья 
Как в дождь и холод в Советском парке прошёл «Большой субботник»