Апрель в Омске проходит под знаком моды. Своё 30-летие отмечает уникальный театр «Образ» института сервиса, в котором ставят спектакли на основе дизайнерских коллекций. Ничего подобного в России не существует. Второе громкое событие – традиционный фестиваль «Формула моды: Восток-Запад».
В интервью с известной омской моделью и дизайнером Ириной Бумагиной мы поговорили о том, кому нужна в Омске мода и почему нас так упорно не хотят замечать в родном городе.
От Китая не уйти
Ольга Минайло, omsk.aif.ru: Ира, модельный бизнес в Омске вообще перспективное направление? Агентств много, но у всех на слуху одна только Влада Рослякова. А остальные где?
– Ты сама стала моделью ещё в 1999 году, когда поступила в ОГИС и пошла в театр мод «Образ». Неужели тогда в нашей стране после дефолта показы одежды кого-то привлекали?
– Политики и деньги с дизайнерами никогда рядом не стояли. Мы к деньгам никакого отношения не имели, их у нас просто никогда не было. В то время девочки в показах в институте участвовали за фрукты и шоколадки. Работа модели и сейчас в Омске оплачивается редко.
– Нет. До поступления в ОГИС мне это было неинтересно, хотя, конечно, меня с самого детства отправляли в модели. Я всегда была высокой, худой, выглядела старше своего возраста. В шестом классе школы решила, что когда вырасту – стану дизайнером. Но если ты шьёшь одежду, то это не значит, что нужно в ней же ходить по подиуму. Однако на первом курсе института я увидела объявление о наборе в театр мод «Образ» и пришла туда. До сих пор не знаю почему. Может потому, что это не просто хождение по сцене, это театр. Подобного я нигде не встречала. Меня взяли, но как мне всё тяжело давалось! У девочек с моего набора первый показ был уже через два месяца, у меня только спустя год. Меня не брали вообще никуда. Я ходила не репетиции, смотрела, периодически уходила плакать в туалет, возвращалась и снова смотрела. В работе моделей работе модели очень важна легкость и естественность, а я всегда была «деревяшкой», ходила столбиком, и у меня ничего не шевелилось (смеётся). Но я упорно репетировала, дома по коридору могла ходить сутки напролёт. И когда первый раз вышла на сцену… Без этого чувства не могу жить до сих пор.
– По образованию ты – дизайнер трикотажных изделий. Это оттого, что специальность такая редкая, тебя и пригласили на работу в Китай?
– Специальность и правда редкая, но для меня вязальная машинка – целый мир. Когда пригласили поработать в Китае на фабрике, я согласилась, хотя, если честно, не до конца понимала, что происходит. Мне было 24 года, я никогда нигде в жизни не была, в самолёт и то первый раз села. И тут сразу переезд за границу и работа на руководящей должности. В Китае отшивалась известная московская фирма одежды. Открыли лабораторию, закупили оборудование, взяли людей, но совершенно не понимали, что с этим делать. Моя работа начиналась с эскизов одежды и заканчивалась отправкой вещей в Россию.
– Стереотип о том, что китайцы шьют одежду на коленках где-нибудь в подвальных помещениях, был разбит?
– Там фабрики очень разного уровня. Есть те, где шьют на коленках, и я такие видела. Но параллельно в других местах производят совершенно люксовые вещи. Что касается стереотипа о китайском качестве, то проблема в том, что русские заказывают всякую ерунду, отчего кажется, что в Китае всё плохо. На самом деле нет, хотя странностей в этой стране хватает. Например, ручной труд там намного дешевле. То есть вещь, связанная руками, дешевле, чем сделанная на фабрике. Сами китайцы очень смешные, но искренние. Совершенно инопланетная нация. Но вместе с тем они прекрасные люди и невероятные работники. Их трудолюбием я была очарована. Когда вернулась в Россию, то долго не могла привыкнуть к классическому русскому подходу к работе. Китайцы, если им скажешь, что делать, идут и делают. И не высказывают своё мнение по этому поводу. В России же все у нас все руководители. Каждая швея – начальница, которая долго будет пререкаться с тобой и решать, что она хочет шить, а что не хочет. Хотя в Китае тоже были забавные моменты. Как-то дала внятное техническое задание своему технологу, он приносит вещь, а она сделана по-другому. На вопрос «Почему?», получаю ответ: «Ну так же красивее будет» (смеётся). Мнение о том, что в России засилье китайской моды – миф. Китай – это руки, не более того. Головы-то в этой стране работают дизайнеров из разных стран, в том числе очень много русских, китайцы же просто умеют делать хорошо и недорого. Китай он вообще везде, вы от него не уйдёте.
Как «продать» себя
– Омская школа дизайна – общепризнанный бренд, который известен далеко за пределами региона. В прошлом году на фестивале русского искусства в Каннах наших дизайнеров практически носили на руках, в родном городе же все наоборот. Даже хорошей площадки для фестиваля «Восток-Запад» было не добиться. В чём проблема?
– В том, что никто ничего не хочет. Почему – сложно понять, так как институт сервиса – это тот бренд, который можно продвигать в России и в мире. Я не представляю, где наша кафедра в ОГИС находит силы, чтобы развивать дизайн в городе. Добиваются всего потом и кровью. К нам приезжают профессионалы миры моды со всего мира, хвалят, восхищаются. На деле же получается, что омская школа дизайна нужна всем, кроме самого Омска. Адекватного объяснения этому нет. Чего не хватает? Хотя бы площадки для проведения фестивалей и какого-нибудь микроскопического призового фонда. Работы для выпускников в городе практически нет. Тут ещё и другая проблема дизайнеров – мы не умеем себя продавать. Мы все творческие и гениальные, а что с этим делать непонятно. Дизайн – это не только творчество, но ещё и бизнес. В большей степени бизнес. С последним у творческих людей всё не очень хорошо.
– Ира, а как рождаются модные тенденции? Людям не из мира моды это всегда было сложно понять.
– Мы все живём в одном мире, в одной истории. Собираются общие эмоции, впечатления и не случайно, что на показах мод дизайнеры порой делают коллекции в одном ключе. Мода – это всегда отражение реальности, и по моде можно чётко проследить исторические события. Например, когда заканчиваются войны, то в женской одежде всегда появляются неприкрытая сексуальность, красные губы, какие-нибудь девичьи юбки. Всё логично – во-первых, за время войны все изголодались по красоте. Во-вторых, мужчин осталось мало и их нужно добиваться. Что касается тенденций, то в магазинах вы вообще вряд ли найдёте одежду без их учёта. Всё, что продаётся, сделано по примеру вещей с подиума, разве что ткани дешевле и силуэты проще. У меня на моих курсах имиджа и стиля были изначально занятия по тенденциям, но потом я их убрала. Я понимаю, что эта информация среднестатистической женщине ни к чему. Гораздо полезнее будет просто разобрать их гардероб и объяснить, что с чем сочетается, а что нет. То, что женщины могут позволить себе купить одну пару туфель – это объективная реальность. И если я буду им рассказывать о том, что в моде жёлтые лодочки, то никто не побежит их покупать. У них просто не будет на это денег. Есть у женщины чёрные туфли, бежевые балетки и какие-нибудь кеды – и, слава богу, что есть. Тенденции – это здесь и сейчас, они быстро меняются, и модный нежно-сиреневый, фиолетовый цвет для женщины, покупающей пальто раз в 4 года, не очень актуален.
– Твои курсы имиджа и стиля – они зачем? Насколько вообще наши женщины стремятся хорошо выглядеть?
– Хочется помочь женщинам выглядеть хорошо, потому что этой культуры у нас вообще нет. Но есть сонность и леность. Все говорят, что у них нет на красоту времени, но свободного времени никогда не будет. Если задаться целью, то время можно найти даже в самом жёстком графике. На занятиях я преподаю дефиле, уроки стиля, фотопозирование. Есть уроки по маникюру, причёскам, актёрскому мастерству. Удивительно то, что возраст моих учениц от 25 до 35 лет, хотя я изначально думала, что интерес будет только у студенток. Я не говорю, что после курсов все превратятся в роскошных красавиц, но главное – задать вектор движения. И когда они после уроков дефиле, к примеру, вспоминают, что у них есть осанка – уже здорово.
– Наши омички в плане стиля закомплексованы или, наоборот, самоуверенны?
– У нас много зажатых женщин, которым постоянно стыдно и неловко. Есть и те, которые уверены, что они суперкрасотки и выглядят шикарно. Хотя по большей части именно они чаще всего ходят в золоте, белых лосинах и с декольте леопардовых расцветок. Мне кажется, что это уже ничем не победить.
– То же самое можно отнести к омским чиновницам, которые порой ходят с жуткими начёсами…
– …голубыми тенями и пергидрольными кудрями. У них в умах всё ещё Советский Союз. Он и в нас живёт, и в ближайших двух-трёх поколениях тоже будет жить. Такие женщины уверены, что выглядят прекрасно, и слушать никогда никого не будут.
– Как вообще простой женщине сориентироваться в мире моды? Глянцевые журналы читать?
– Да, это тоже какой-то ориентир. Хотя, конечно, из многообразия одежды нужно уметь вычленить хорошую картинку. Брать за ориентир показы мод сложно. Они часто пугают людей тем, что одежда на подиуме кажется ненастоящей, и никто не понимает, а как в этом ходить? На самом деле вся одежда вполне носибельная и реальная, просто для показов она комплектуется необычным образом.
– Ира, ты тот редкий человек, который не соблазнился жизнью за границей, и вернулся в родной город, в котором дизайн развивается плохо. Что тебя здесь держит?
– Я не могу этого объяснить словами, но без Омска я просто не смогу жить. Это моя природа, корни. Когда жила в Китае и Новосибирске, домой тянуло очень сильно. Мне важно, чтобы рядом всегда была моя семья. Многих омичей раздражает тот факт, что нельзя выйти на улицу и не встретить кого-нибудь знакомого. Я же это обстоятельство просто обожаю! Мне нравится, что я живу в миллионнике, но почему-то это большая деревня. Я не хочу болтаться одна в чужом городе, мне нужны свои люди рядом. Да, многие уезжают из Омска, так как понимают, что город ограничивает их развитие и возможности. А я… я, наверное, из тех маньяков, которые понимают, что здесь на самом деле очень тяжело работать, но город бросать не хотят. Я очень хочу попытаться что-то в этой системе изменить.
Марина Тимофеева: о стиле в одежде, комфорте и красоте 
Телеведущая Аврора рассказала омичам, что надеть этой осенью 
Омские модельеры блеснут во Франции 
Мозоли - ничто. Слава - всё! 
Клавишник Uriah Heep Кен Хенсли: «Пенсии у рокеров не бывает!»