30 спектаклей – не предел! Актёр Александр Гончарук готовит новые проекты

Заслуженный артист России, ведущий актёр Омской драмы Александр Гончарук отметил 60-летний юбилей. Корреспондент omsk.aif.ru встретился с юбиляром. Говорили о тонкостях актёрской профессии и современной режиссуре, о талантливых учениках и опыте в киносъёмках.

Собеседник поделился планами на предстоящий театральный сезон и рассказал о грядущих премьерах спектаклей с его участием. Не обошли стороной и темы, не связанные с работой на сцене: о детях, музыке, страсти к мотоциклам и любви к Италии.  

О растущих нагрузках и ожидании нового  

Ирина Аксенова, omsk.aif.ru: Александр Анатольевич, с каким творческим багажом вы подошли к своему 60-летнему рубежу? Можете сказать, что полностью реализовали себя на сцене?

Александр Гончарук: Может, заблуждаюсь, и это полезно, но всё самое интересное ждёт впереди. В моей профессии содержимое багажа – это скорее некий опыт, чем достижения, потому что мы постоянно должны двигаться вперёд, чтобы найти что-то живое. Работа актёра оценивается субъективно: одному нравится  одно, другому – другое… Мы же не штангисты, где поднял спортсмен вес 220 кг - и всем очевидно, что это отличный показатель. В нашей профессии в этом плане всё более тонко.

Сил нести накопленный багаж хватает, но надо уметь их распределять, потому что нагрузка растёт. Когда человек готов к этому,  новое к нему притягивается. Я верю, что кто-то сверху смотрит на меня и говорит: «Ну что, сможешь ещё? Тогда держи!» Если я раньше делал один спектакль как режиссёр, то сейчас бывает и поболее. Если играл две-три роли и они были не главными, то сейчас это две главные и эпизоды. Плюс проекты в кино и работа с двумя курсами в Музпеде.

Вообще я не чувствую возраста; ещё 10 лет назад думал: «Прожил целых  50 лет, как буду жить дальше?» Теперь кажется, что впереди столько нового! Сейчас работаю над спектаклем «Магнит. Омская история», посвящённым Аркадию Кутилову. И главный его персонаж отвечает моему сегодняшнему состоянию: «Живу тревожным ожиданьем,  / Бессонно ямбами звеня... / Мой триумфальный день настанет:  / Москва придумает меня!» Красиво, не правда, ли? 

О продолжении учителя в учениках

- Скучаете по времени, когда работали в театре-студии Гончарука? Не жалко было расставаться с учениками?

- Было интересно, но тяжело; сейчас бы я не стал ввязываться в это, так как это требует больших сил. Когда начинал работу собственного театра, я не был так плотно занят в драмтеатре, как сейчас, когда больше 20 спектаклей в месяц плюс участие в частных проектах - «Секрет Дориана Грея», «Фрида», «Дракула», ещё пять спектаклей своего частного театра, антреприза. Итого - около 30 спектаклей. Это многовато.

Скучаю ли по тому времени? Пожалуй, нет. Скорее - по людям. Есть студенты, с которыми постоянно в общении, есть те, с кем связь потеряна. У меня много учеников и я счастлив, что они не пропадают, не рассасываются по стране и миру, а резонируют.

В день рождения принимал много поздравлений от ребят: Ринат Ташимов - драматург, который сегодня работает в театре Ермоловой у Олега Меньшикова написал прекрасный поздравительный текст. Света Баженова подарила мне свою пьесу, Лена Березнова из «Сатирикона», Лёша Коряков, Азамат Нигманов, Маша Коптева. Они поздравляли не словами, а делами. И как учителю мне это очень приятно.

Кто-то не остался на сцене, но опыт занятий в театральной студии для них тоже не прошёл зря. Например, Василина Фокина сегодня майор МЧС: говорит, что тот творческий период настолько всех поменял, что, работая в любой сфере, подход к делу остаётся творческим. Замечательно, когда в своих учениках видишь себя.

- Молодёжь не наступает на пятки?

- Я в этом смысле спокоен. К примеру, Степан Дворянкин – молодой креативный актёр, слегка напоминает мне меня в молодости. А страсть к мотоциклам, к новым проектам связывает крепким канатом. С молодёжью мы вроде как на одном поле, но у каждого свой гараж. Нет ревности, наоборот, я восхищаюсь тем, что они подвигают меня на что-то новое.

Идея «Секрета Дориана Грея» принадлежит Степану, а я уже нашёл режиссёра, хореографа. Много занято моих студентов. Счастье ведь. Творческие люди, какими бы известными ни были, должны постоянно учиться. Если актёр скажет себе, что он достиг всего, чего хотел, он может ставить крест на своей профессии. Надо всегда расти, открывать что-то новое, вставать на другие рельсы - одним словом, оковать в себе новый ресурс. Может, и пафосно, но это конкретно.

- Интересный тандем у вас с Олегом Теплоуховым…

- Олег – очень талантливый человек. Нас кроме творчества объединяет страсть к Италии, но он меня в этом опередил, он уже даже пьесы переводит с итальянского. Я же пока только занимаюсь изучением этого языка.

- Откуда такая любовь?

- Это необъяснимо. Италия для меня – внутренний драйв. Сокровища мировой культуры. Необыкновенная энергетика диалога с местными. Радость общения. Вообще, Италия - это всегда открытие и полёт. Нравится море, культура, мода, живопись. Я вообще - шопоголик. Артист должен красиво одеваться; помните, как у Чехова - в человеке всё должно быть прекрасно:  и одежда, и мысли, и тело надо держать в форме. Фитнес-зал и велосипед - это норма.

О продолжателях рода

- Ваши сыновья переняли отцовский талант?

- С точки зрения театра я бы этого не сказал. Считаю, что ребёнок должен пробиваться сам, а родители помогать ему в этом. По принципу педагогики  мы открываем им ворота в жизнь, а входят они в них сами. Болеслав сегодня живёт в Москве, работает в рекламном агентстве. Виталий – менеджер одного из омских ресторанов. В театр не хочет. Александр – ведущий актёр Пермского академического Театра-Театра. Старший сын пошёл по моим стопам и даже дальше. Многие знакомые режиссёры мне говорят о его таланте. Когда он пишет мне, что номинируется на «Золотую маску» в очередной (пятый!)  раз, я горжусь.

- Он спрашивает у вас совета?

- У него есть свои режиссёры, я не в контексте. Как говорит Олег Табаков: «Главное – энергоёмкость». Ему это помогает. Во многом воспитывает среда, в которой мы общаемся, а конкретные советы  мы друг другу не даём. Оба понимаем, что артист должен быть живым, глубоким и честным. Если идёшь на работу с мыслями о том, чтобы побыстрее всё закончилось,  это тревожный звонок, что в тебе завёлся неприятный червячок, которого надо изживать.

Работаю над спектаклем «Магнит. Омская история», посвящённым Аркадию Кутилову. И главный его персонаж отвечает моему сегодняшнему состоянию: «Живу тревожным ожиданьем, / Бессонно ямбами звеня... / Мой триумфальный день настанет: / Москва придумает меня!»

— . .

О свободе творчества

- Отчего заводятся такие червячки и как с ними бороться?

- Бывает, процесс репетиции организован не так, как  этого хотелось бы; случается,  не сразу понимаешь происходящее на сцене; бывает здоровье иссякает и думаешь об отпуске…  А помогает своеобразная клятва Гиппократа, убеждённость, что работать надо честно и любить своё дело. Если ты не получаешь удовольствия от того, что делаешь, то и зритель его не получит.

- Проекты в Доме актёра не отнимают время от основной работы в драмтеатре?

- Они скорее помогают и делают меня свободным. Здесь сам выбираешь материал, находишь режиссёра, артистов, сговариваешься с командой и получаешь, грубо говоря, джокера, ты обеспечен работой. Когда начинается новый сезон, актёр ещё не знает,  где он будет занят, какие роли получит, а здесь  знаешь это наперёд.

Сейчас готовим большой проект «Дракула», в котором порассуждаем о природе вампиризма, потому что вампиризм и любовь – это разные вещи. Мы привыкли, чтобы нас любили, лелеяли – это вампиризм, а любовь бескорыстна, жертвенна. Понятно, что у артистов должны быть семьи, свои заботы, личные дела, но есть артисты с полным погружением в профессию, в роль. Вот это – пример любви.

О силе перевоплощения

- Вживаясь в роль, не теряешь себя? Как перерождаться из роли в роль?

- Потерять себя невозможно и не нужно. Любой текст, роль нужны, чтобы выразить себя, свой мир. Если про перевоплощение, то мне кажется важно найти главное - зерно. Боль. Забота персонажа. Тогда в тебе и прорастает нечто.

- Не зря многие зрители говорят, что Гончарук играет на сцене самого себя?

- Эти слова можно понять двояко: либо в них есть какая-то ирония, либо это говорит о присвоении материала, когда люди, которые меня знают, говорят: «Так это же он, вот он! Свидригайлов – это он, Кутилов – это он, Конструктор – это он» и т. д. Текст роли даётся нам для того, чтобы выразить свою боль, свои внутренние мысли, потому что человеку нужен живой человек, искусственный никому неинтересен. Самое классное в театре – это обмен энергией, когда человек приходит и через спектакль начинает проживать свою жизнь. Такой механизм есть только в театре.

- Вы заменяете в спектаклях Валерия Алексеева, который значительно старше вас. В  «Любовь и голуби» сыграли старика дядю Митю. Не обидно играть возрастных персонажей?

- Валерий Иванович – великий артист, недосягаема глыба, я его никогда не заменю. То, что он делает на сцене, завораживает. Он талант. Замена мной его на сцене была вызвана производственной необходимостью. Меня ввели на его роли в популярных спектаклях «Ханума» и «Женитьба Фигаро».  И слава богу, если я не испортил того, что делает он.

О кумирах и волнующей критике

- У актёров, значит, тоже есть свои кумиры?

- Обязательно. У меня это Джонни Депп, Аль Пачино, Женя Миронов. У них учусь секретам. У Миронова всегда вопрос к Всевышнему в роли, к примеру, как я понимаю. Для малой сцены открыл секрет у Данилы Козловского - мастер-класс абсолютного покоя и свободы в спектакле, такая игра со зрителем: ты как бы говоришь себе и отслеживаешь это - сейчас не увидите ни капли старания. Педалька старания выключена. Интересно, правда? Это такая игра. В Питере на спектакль «Свидригайлов. Сны» пришёл Марк Розовский. И вдруг слышу его дикий кашель; напротив сидящая Нонна Гришаева улыбается - как будто ждёт моей реакции. Я подошёл к нему и спросил: «Может, вам водички?». И он затих, а мы начали играть спектакль. После чего ко мне подошла женщина и сказала: «Поздравляю. Розовский не ушёл. Он мог уйти через минуту, через 20 минут, за пять минут до финала, но он досидел до конца». Покой нужен. Смоктуновский в своей книге пишет об этом постоянно.

- А как вы относитесь к критике? Она тормозит или даёт стимул к дальнейшей работе над собой?

- Отчасти даёт стимул. Хотя при каком-то разборе полётов думаешь:  «Ну разве не видно, что в это вложена душа, что здесь всё кровью и потом написано?!» Но, честно говоря, не люблю, когда меня критикуют, так же, как и когда вообще не замечают. Пусть лучше говорят: «Сделано достойно» или  «Такого Гончарука мы ещё не видели!».

Было приятно, когда критик отметил: «Как интересно сливаются Гончарук со Свидригайловым, это сгусток, который двигается как лавина…». Что касается частных проектов, не совсем понятно, когда о спектаклях, которые  репетируешь ночами, критики говорят: «Ничего особенного не увидели», при этом у зрителя спектакль имеет потрясающий успех. Главное – любовь зрителя. Мы же работаем для него, без зрителей кому мы нужны?!

Об уроках киноискусства и проектах мечты

- Что вы открыли для себя, снимаясь в фильмах «Несломленный» и «Покоривший космос»? Удалось перенастроить себя под экранный формат?

- До конца, наверное, я так и не настроился. Мне процесс съёмок очень нравится, но когда видишь себя на экране, думаешь о том, сколько  моментов хотелось поменять. Очень сложно смотреть. В этом виде искусства я не волшебник, я только учусь. Это интересно как новое; мне импонируют невероятные личности, которых посчастливилось сыграть: Дмитрий Михайлович Карбышев и Сергей Павлович Королёв. Это внутренне подстёгивает и продлевает жизнь, потому что  чувствуешь в себе их внутреннюю пружину, умение реализовать себя, многое успеть. А вообще я по жизни шахматист. Мне нравится разные ходы, как ладьёй, так и конём, где-то пешкой.

- Сыграть значимых в истории личностей – большая ответственность…

- Когда начинаешь думать об ответственности,  лучше  не браться ни за что, потому что от этого становится  страшно. Здесь надо броситься в омут с головой и получать удовольствие от процесса, потому что не всё от тебя зависит. Что получится в итоге -  никто не знает. Здесь важна  работа и  оператора, и редактора... Какие-то сцены в «Несломленном», на мой взгляд, были сыграны мною значительно лучше при съёмках, но их не взяли в фильм, потому что на них в эти моменты был звук хуже.

- Ваш персонаж Сергей Королёв  -  любитель музыки, вы тоже  отлично играете на многих инструментах и хорошо поёте. Это помогает на сцене?

- Безумно люблю музыкальные спектакли. Всю эту любовь в полной мере реализовал мой старший сын, который работает в театре, где ставят только мюзиклы. От тех спектаклей, где есть песни, я просто кайфую.

- Расскажите о новых театральных проектах - спектаклях о Врубеле, «Дракуле»? Когда мы увидим их?

- Что касается Врубеля,  это моя давняя мечта. Есть пьеса, но есть и риски. Когда делаешь частный проект, он должен вызвать большой резонанс зрителей. Будет ли он здесь, в этой камерной истории? Мы обратились к Дому актёра, чтобы получить грант и провести спектакль на его сцене, но пока этот вопрос решается.

Касаемо «Дракулы», мы сейчас ждём Ольгу Краскову, которая написала инсценировку, и определяемся с пространством, где мы это будем делать, потому что там такой размах, что в Доме актёра будет тесновато. Команда сформирована, артисты подобраны, участвуют коллеги, которых я люблю: и Степан Дворянкин, и Олег Берков, и Надежда Московец. Много учеников моих. Проект начнём в декабре и планируем его уже в конце февраля выпустить.