Памятники-сироты. Кому нужны культурные объекты в Омске?

С порядком подзабытого за последние два года вопроса об установке в Омске памятника Колчаку сдули пыль и даже вынесли на обсуждение горсовета. Общественники утверждают, что точку в этом вопросе может поставить только референдум, вот только обойдётся городу обсуждение монумента адмирала аж в… 40 млн руб.

Напомним, что история с памятником Колчаку началась два года назад. Монумент должен был появиться в Омске по инициативе экс-губернатора Леонида Полежаева, однако противоречивая фигура адмирала поделила регион на два противоборствующих лагеря: как обычно, половина выступала за «каменного гостя», вторая – против. Поэтому в то время вопрос плавно снялся с повестки дня.

Однако на прошлой неделе установку памятника Колчаку обсуждали в горсовете. Известный в Омске блогер Игорь Фёдоров выступил с предложение провести референдум, чтобы окончательно решить, нужен ли Омску сей монумент. Депутаты Фёдорова не поддержали.

– Мы не будем тратить 40 млн руб. на проведение референдума, в результате которого в городе появится памятник стоимостью 2 млн руб., – сказал на заседании депутат Алексей Саяпин.

Между тем ситуация с городскими памятниками напоминает какой-то запутанный и никому не понятный квест.

Приютить Лигетти

Второй по популярности объект внимания горожан – монумент венгерскому революционеру Карою Лигетти. Напомним, что несколько лет назад памятник был демонтирован со своего места у Воскресенского сквера, где стоял с 1980 года. После этого он побывал во дворе отдела коммунального хозяйства Центрального округа, а сейчас чугунное «тело» венгерского революционера лежит на задворках музея «Искусство Омска» по ул. Куйбышева. Вообще-то это его временное место, но, учитывая забавные российские законы, Лигетти имеет все шансы пролежать там до конца века и тихо превратиться из объекта культурного наследия в груду металла. В нашу редакцию неоднократно звонили омичи с вопросами, какова судьба памятника.

– Почему памятник не поставят около станции юннатов, где когда-то был лагерь военнопленных? – спрашивает пенсионер Иван Луговской. – Памятник был дорог старшему поколению омичей, многие ещё помнят, как его устанавливали. Это неуважение к объектам культурного наследия.

Вся проблема в том, что многострадального Лигетти и рады бы поставить около станции юннатов, но прикоснуться к нему, увы, нельзя. Памятник настоящий сирота – он не принадлежит ни государству, ни городу. И как тогда его сохранять? Согласно ФЗ «Об объектах культурного наследия», датированному 2002 годом, без разрешения федеральных органов власти определить хозяина памятника невозможно. Процедура разграничения прав собственности – настолько мучительная и долгая волокита, затрагивающая власть всех уровней, что сделать что-то с памятником просто нереально. Что говорить, если даже «бесхозность» памятника должна быть признана через суд? Пока омичи ждут решения проблемы, министерство культуры пишет обращения в администрацию города, но результата нет – «приютить» памятник никто не собирается.

Финансовый вопрос по установке стоит отдельной графой. Памятник всё-таки не пугало в огороде, у него должен быть собственник, который будет нести всю ответственность, в том числе и материальную. А собственника нет. Разграничение права собственности не произошло. По сути, памятники у нас собственника не имеют, хотя и находятся на территории Омска.

В 2001 году распоряжением мэра Омска все объекты культурного наследия на территории города распределили по административным округам. Именно на них и лежит ответственность за благоустройство объектов. Но, судя по всему, памятники в нашем городе вообще мало кому интересны.

Архитектурная неразбериха

На одних монументальных объектах проблема не заканчивается. Памятники архитектуры – ещё одна пульсирующая болевая точка. В Омской области памятников деревянного зодчества сотни. По количеству деревянных домов в целом мы вообще вторые по России! Исследование об этом на прошлой неделе опубликовала одна из компаний, выпускающая электронные карты городов. Оказалось, что количество деревянных домов в Омске составляет 47%, в этом наш город уступил только Новосибирску – 49%. Большая же часть построек в России сделана из кирпича. Возвращаясь к деревянным домам Омска – большая часть из них в удручающем состоянии. Многие из них – памятники культурного наследия, которые со дня на день могут развалиться на части. Да, их нужно спасать, но некому. Частная инициатива – случай редкий. Мы писали о том, как предприниматель Олег Потапов за свои средства восстановил старое здание на Чкалова, 40. Из бывшего общежития работников крупяного завода, которое являлось архитектурной ценностью и не подлежало сносу, омич сделал особняк. Что именно там будет, пока не решили. По мнению экспертов, памятник архитектуры считается сохранённым. Вроде бы благое дело. Однако после выхода материала к нам в редакцию с ответным словом обратился Игорь Коновалов, заместитель председателя Омского отделения Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры. Он считает, что особняк особой ценности не представляет, что это новодел на месте старого здания.

– В министерстве культуры предпринимателю должны были объяснить, что памятник можно только реставрировать, а сносить его и строить на его месте другой дом нельзя. Потапов сумел «убедить» чиновников, проектировщиков и даже некоторых общественников в том, что снос этот есть восстановление. Изначальное несогласие ВООПИК с уничтожением памятника утонуло в дружном хоре экспертных заключений. Но и эксперты, видимо, осознавая, что делают, лукаво умалчивали в своих заключениях, что на месте памятника деревянного зодчества задуман кирпичный новодел.

Дань истории на новоделе отдали очень скупо. Не более 5% площади стен обшили некалиброванным горбылём неизвестного происхождения, но вряд ли с подлинного памятника. А куда дели 95% брёвен? Или они все сгнили в труху? Если везде будут поступать так, то в Омске не останется образцов деревянного зодчества. В лучшем случае будут муляжи. Очень спорный проект, который в лучшем случае можно считать ошибкой, пытаются выдать за образец.

Однако, по мнению специалистов министерства культуры, работы по восстановлению памятника проведены в соответствии с законом. Все документы дважды прошли государственную историко-культурную экспертизу, и никаких нареканий не было. Как и в случае с монументальными памятники, мнения омичей разделились. Финансов на восстановление памятников архитектуры, понятное дело, не хватает. Непонятно, что лучше: смотреть на медленно рассыпающиеся памятники архитектуры или радоваться частной инициативе предпринимателей, которые, к слову, за свои деньги спасают памятники от полной разрухи? Рядом с домом № 40 по ул. Чкалова стоят еще несколько памятников, например, на улице Красных зорь и Учебной. Кто будет заниматься ими, если денег на всё в регионе не хватает?

Кстати, продуктивный подход по охране памятников архитектуры недавно начали осуществлять в Москве. Минкультуры поддерживает аренду памятников за 1 рубль. В столице готовы продвигать законопроект, согласно которому объекты культурного наследия могут быть сданы в аренду инвестору по минимальной ставке, но при условии их восстановления за короткий срок. В Москве такая практика применяется уже два года: 12 объектов культурного наследия сданы в аренду на подобных условиях. Инвесторы, в свою очередь, в течение пяти лет проводят реставрацию занимаемого здания. В Москве уверены, что без частных инвесторов памятники в нашей стране не спасти.

От редакции: Охрана памятников культуры напоминает басню про Лебедя, Рака и Щуку. Пока чиновники пытаются разобраться с абсурдными законами и воплотить их в жизнь, пока историки и предприниматели спорят между собой, пока решают вопросы о проведении референдума – воз и ныне там. Как памятник Карою Лигетти, который без дела лежит на заднем дворе омского музея.

Сохранять или реставрировать?

Олег Свиридовский, аттестованный эксперт государственной историко-культурной экспертизы, считает, что закон об охране памятников не предусматривает реальных экономических механизмов:

– Закон красиво и однозначно говорит о том, что да, сохранять нужно. Это перекликается с восстановленным, пусть спорно, но восстановленным домом на Чкалова. Но под любую материальную деятельность должны быть экономические механизмы. Закон об охране памятников таких реальных, а не декларативных механизмов не содержит. В этом, на мой взгляд, ключевая проблема. В законе написано, что для сохранения наследия разрабатываются региональные и федеральные целевые программы, но наличия достаточных средств в этих программах нет. В законе написано, что в случае, если собственник несёт расходы по его реставрации, то теоретически государство может частично их возместить. Но механизма опять нет! Памятники – не музейные объекты, которые хранят под стеклом. Они живут, их используют для размещения учреждений и бизнеса, в них живут... Такие дома должны быть безопасными и удобными. Здесь мы либо идем на компромисс ( в федеральном законе есть термин «приспособление для современного использования») и люди вкладывают свои средства, и здания продолжают свою полноценную жизнь; либо мы только с умилением рассказываем, как прекрасна городская старина, а здание продолжает разваливаться. Вот по ул. Красных Зорь , 35 стоят руины. Кто-то возьмётся их сохранять не на словах, а на деле? Заниматься хотя бы научной консервацией, а живописными их уж точно в центрегорода не назвать… Никому этот дом не нужен в таком виде, мы ведь забываем, что закон говорит о недвижимости, а она должна быть функциональна. Для города это, как ни горько, но реально, это – развалина. И такая судьба ждёт многие памятники архитектуры, если не искать компромисс с людьми, которые готовы вкладывать деньги. Мы сейчас имеем сотни объектов деревянного зодчества на территории Омской области, которым около 100 лет. Для их реставрации требуется немало средств, но ни у государства, ни у муниципалитета их нет. Значит, деньги эти должны прийти не из бюджета. А чтобы они пришли, должен быть интерес и не только духовный. Найдутся ли желающие после скандала с домом на Чкалова? Проще ведь построить новое здание на свободной площадке, или дождаться естественного разрушения, чем что-то восстанавливать и возвращать к полноценной жизни.

Памятников много не бывает

Известный омский блогер и гражданский журналист Евгений Долганёв уверен, что памятники не только украшают город, но и привлекают внимание туристов. Только возникает вопрос, а какие памятники нужны Омску?

– Памятников много быть не может. Память необходимо увековечивать, только за чей счёт – вопрос спорный. В первую очередь, памятники должны ставить тем людям, кто сделал для нашего города что-то значимое. Пример – Сергей Манякин. Он действительно сделал для Омской области больше, чем все его предшественники и последователи. Да, есть бюст Манякина, но я считаю, что ему не помешало бы установить нормальный полноценный памятник.

Самая главная проблема, касающаяся памятников, это даже не вопрос их установки, а содержание в нормальном состоянии тех, которые уже существуют. Сейчас в городе работают с благоустройством монументов героям Великой Отечественной войны. На средства областного гранта ведётся реконструкция мемориального комплекса на бульваре Победы. Возможно, установят памятники другим героям Великой Отечественной, омичам-героям войны 1812 года и Первой мировой войны. Жалко, что такие активные работы не ведутся в районах области. Зачастую памятники на селе в ужасном состоянии.

Адская работа!

Елена Ульянова, дочь нашего известного земляка, актёра Михаила Ульянова, в конце прошлого года уже установила памятник своему отцу в Таре. К 300-летию Омска она пообещала, что подобный памятник появится и в городе:

– Процесс установки памятника очень сложный и безумно дорогой. К тому же это требует огромных знаний и умений. Хорошо, что когда я занималась проектом памятника отцу, с художественной стороны проблем не было, так как я художник. Во всём остальном установить памятник – адская работа, честное слово! Особенно сегодня, когда никому ничего не нужно. Мало кто хочет расставаться с деньгами под какие-то монументы каким-то артистам. У меня свой фонд помощи пожилым артистам театра и кино. И мы, в частности, занимаемся установкой памятников тогда, когда семья известного человека не имеет возможности это сделать, так как нет денег. Так возник памятник Старыгину, Невинному, мемориальная доска Жжёнову и так далее. Что касается памятника Михаилу Ульянову в Таре, то это моя инициатива, как дочери. Денег из фонда я не брала.