В 2016 году при благоустройстве Любинского проспекта рабочие откопали кирпичи, которые пролежали в земле долгое время, но сохранились.
Оказалось, их закладывали для обустройства, пожалуй, одного из самых знаменитых мест заключения - омского острога, где отбывал наказание молодой Фёдор Достоевский.
Скрытые под землёй
Раскопки организовали представители Всероссийского общества охраны памятников. С помощью чертежа 1847 года удалось установить, что на углу улиц Петра Некрасова и Красина располагались столовая и одна из казарм, их фундаменты и нашли. Позже омский исследователь жизни и творчества Достоевского Виктор Вайнерман выяснил, что как раз в этой казарме содержался писатель.
Основа зданий состояла из обожжённых кирпичей. В отличие от современных они имеют глинистый цвет. Их изготавливали вручную в алебастровых сараях, прототипах кирпичных заводов. Постройки стояли на берегу Иртыша, на территории современного стадиона «Динамо» и Центрального пляжа. Заключённые, среди которых был и Достоевский, должны были сделать определённое количество кирпичей. В остроге Фёдор Михайлович лишился своего дворянского титула и был наречён «чернорабочим, знающим грамоту».
Кто знает, как много знаменитый писатель заготовил кирпичей за время заключения и сколько благодаря ему и другим каторжникам было построено в XVIII-XIX веках зданий?
Территория каторжного острога находилась и в границах нынешнего драматического театра. А при строительстве медицинского колледжа на Некрасова были найдены кандалы, которые позже заняли своё место в одном из музеев Санкт-Петербурга. Значит, и на месте медколледжа тоже были остроги.
Каторжане были задействованы в ремонтных работах и строительстве зданий. По легенде, сам Достоевский штукатурил здание военного суда, где сейчас располагается один из корпусов медицинского университета. Каторжан также выводили в портовую часть Омской крепости. Там рабочие цепляли багром брёвна, которые спускали вниз по Иртышу.
Зимой же каторжане чистили улицы от снега. Почти везде был необходим физический труд, работать заставляли ежедневно.
Сам Достоевский вспоминал, что стены острога были деревянными. Там полагалось поддерживать чистоту, однако здание было насквозь гнилым и старым. Что уж говорить о блохах и вшах, появление которых там вполне очевидно. Из личных вещей - тулуп, которым укрывались в суровую зиму, а вместо кроватей - нары.
27-летнему дворянину выбрили переднюю половину головы, обозначив его срочным заключённым. Мало повезло тем, у кого голова была выбрита вертикально. Это означало пожизненное пребывание на каторге. Компанию Достоевскому составляли не только такие же политические заключённые, но и настоящие преступники-рецидивисты.
Некоторые офицеры из охраны помогали писателю поддержать здоровье и отправляли его в военный госпиталь, где он мог читать и писать.
Ужин по-дворянски
Как отмечают историки, жизнь за стенами тюрьмы шла своим чередом. Бывало, внутри острога просвещённым людям удавалось ставить спектакли. Что касается заключённых дворянского сословия, они были при деньгах. Им иногда оказывали помощь друзья и сочувствующие. На полученные средства эта группа каторжников могла позволить себе приобрести на базаре кусок мяса, а повара по просьбе его готовили. Кроме того, однажды на Рождество им выслали изысканную посуду, чтобы заключённые дворяне смогли «хорошо отужинать».
Деньги водились и у мастеров. Например, среди прочих каторжан был ювелир. Он получил пожизненный срок за убийство отца и оказался единственным в Омске специалистом. Заключённый ремонтировал украшения омичей и хорошо на этом зарабатывал. Но периодически начальство злилось и изымало у него и у других инструменты.
Каторжане не только работали, но и каждую неделю посещали храм. Конечно же, под присмотром. Сейчас он известен как Воскресенский военный собор. В место, где были находящиеся на службе люди и прихожане, заключённых не пускали. Они могли зайти только в притвор, а иногда не проходили дальше паперти. Священника при этом было совсем не видно, а молитвы кое-как доносились до места, где стояла группа.
Вера была движущей силой для Достоевского, она помогала ему в тяжелейшие минуты каторжной жизни.