Камерное пространство, в котором происходит действие «Антракта», максимально приблизило зрителей к актёрам и сделало их соучастниками театральной истории о любви, самореализации и искусстве.
По замыслу одесского драматурга Александра Марданя, главный герой пьесы, известный столичный режиссёр, приезжает в провинциальный театр, где когда-то начиналась его карьера. В театре служат его бывшая невеста, любовница и лучший друг, который так и не смог выбраться в столицу и стал художественным руководителем маленького театра, заточенного в круге типичных проблем. Здесь труппе, как говорится, не хватает штанов, актёры «шабашат» клоунами и стриптизёрами, а на сцене крутят только программного Чехова «для сопливых школьников».
Он не придёт
Московский режиссёр начинает с провокации и предлагает в этом захолустье ставить не что иное, как «Монологи вагины». Но, шокировав коллег, он всё же останавливается на автобиографической пьесе, которую тут же и пишет. В ней заняты пять актрис, с кем так или иначе его свела судьба. Собственно, спектакль об отношении мужчины с его бывшими, о желании высказаться и реализоваться, возможно, в последний раз в жизни, ведь режиссёр Павел, по замыслу автора спектакля Натальи Когут, неизлечимо болен.
Исполнитель главной роли, заслуженный артист России Михаил Полосухин, рассказал, что поступок его персонажа, который берёт «антракт», ему близок: «Когда мы репетировали этот спектакль, я взял паузу, и уехал в свой родной город Волгоград - точно так же, как герой этого спектакля. Эта поездка мне была нужна, чтобы прочувствовать, каково это вернуться после какого-то времени из столиц к своим корням, к своим друзьям, родителям, да просто в те стены, где жил, родился. В финале пьесы у Марданя написано, что главный герой просто уезжает, я же для себя решаю, что мой персонаж умирает. Мы, конечно, этого не озвучиваем, так как не можем переписать текст пьесы, но финал остаётся открытым».
И впрямь, режиссёр пытается добавить новые смыслы тексту драматурга. Для творчества Натальи Когут характерен постоянный диалог о жизни и смерти, возникает этот диалог и в «Антракте». Открытый финал спектакля, где провозглашается, что «Павел Александрович совсем не придёт» может быть понят зрителями по-разному. Кто-то представит, что режиссёр снова всех бросил и уехал, а кому-то станет очевидно, что творец умер, а его приезд на родину был своеобразным прощанием. Таким образом, зритель сам становится соавтором спектакля.
Заигрались в театр?
Актёр Владимир Тягичев, исполнитель роли Петра, директора провинциального тетра, признался, что сам больше любит открытые финалы: «Я люблю сам додумывать, будучи зрителем, и будучи актёром, я хочу сам решать, что будет с тем или иным персонажем. Я не хочу ставить на герое крест окончательно, ведь, если я прямо буду знать, что всё закончилось смертью, дальше в моем воображении этот характер не будет существовать. Я думаю, что зрители, успев полюбить персонажа, после нашего спектакля выходят с лучиком надежды».
Спектакль о закулисной жизни располагает к такой форме, как театр в театре. Есть этот приём и в «Антракте», здесь показаны сразу два вставных спектакля: пьеса, которую ставит Павел и отрывок из чеховских «Трёх сестер», служащий неким эпилогом ко всему действию. Драматург вписывает в пьесу и себя самого – директор театра несколько раз отвечает на звонки навязчивого автора, интересующегося судьбой своей пьесы. Александр Мардань участвовал в постановке, был свидетелем режиссёрской переделки его пьесы. Михаил Полосухин признался: «Мы изрядно порезали авторский текст. Потому что Мардань, конечно, человек любящий театр, но не настолько ему близкий. Поэтому в пьесе были моменты, которых совсем не бывает в театре. И мы как-то очеловечили, театрализовали эту пьесу. Автор участвовал в процессе, со всеми изменениями соглашался, только просил вернуть какие-то фразы, которые были ему важны».
Заглянуть за кулисы и посмотреть, чем же живут актёры между репетициями и спектаклями, безусловно, очень интересно, особенно публике, которая любит и цени театр. Но откровенных удач и сильных мест в спектакле крайне мало: по-своему проникновенно звучит текст «Трёх сестер» в финале, смешной и яркой кажется мэтр труппы Анфиса в исполнении Ирины Чипиженко. А вот глубины драматических переживаний, окончательного раскрытия характеров, заявленного яркого контраста между классическим и авангардным театром и заветного катарсиса в «Антракте» не происходит. Кажется, будто московская труппа во время постановки этого спектакля слишком заигралась в труппу провинциальную, причем стереотипно провинциальную, и так и осталась заложником этого образа, не сумев показать его как приём, и утвердив «плохой провинциальный театр» как метод.