Омск, 20 декабря – АиФ-Омск. Профессиональная деформация для сотрудника полиции – это жёстокость, для врача – цинизм, для учителя - рефлексия. Что такое профессиональная деформация для депутата или любого «государева человека»? Это когда за абстрактной «Россией» они уже не видят конкретных россиян, живых людей. Они могут писать целевые программы, планировать на 10 лет вперёд, рассказывать о тех достижениях, которые ждут нас в 2025 году. Только почему-то они старательно избегают думать о том, что происходит здесь и сейчас, о том, что произойдёт всего лишь через пару месяцев.
400 депутатов проголосовали за каннибальский «закон Димы Яковлева». В их числе Виктор Шрейдер, Ирина Роднина, Сергей Попов, Ян Зелинский. Против (из условно омских депутатов) голосовала вчера только Елена Мизулина. Что должно было случиться с этими людьми – некоторые из которых априори считались честными и даже представляющими какую-то часть электората, – чтобы они вдруг забыли, как выглядят детские дома в России, сколько в нашей стране детей-сирот, оставленных матерями в роддомах, сколько детей забито до смерти пьяными сожителями бесшабашных мамашек «просто так», без особых причин? Как должна была деформироваться совесть человека, чтобы он возвёл девиации условного «потенциального противника» в систему, а развившуюся до системных величин девиацию собственного народа проигнорировал?
И, вы знаете, я не думаю, что они сейчас терзаемы муками совести. Я абсолютно уверен, что никто из них не будет оправдываться потом, что его заставили нажать на нужную кнопку. Просто потому что они реально считают, что делают важное и нужное дело. «На благо России». Только той России, за которую они голосуют в своих креслах из белой кожи на Охотном ряду, не существует. Она есть в многочисленных бумагах, планах и законопроектах, в целевых программах, которые направлены на укрепление страны. И каждый из «государевых мужей» мыслит «государственными категориями»: процентами, миллиардами, тысячами тонн. И, получается, никто из них не видит за страницами отчётов конкретного человека – живущего в коммуналке с отчимом и вечно пьяной матерью маленького мальчика. Не вписывается в планы о модернизации образования нынешнее состояние детских домов, откуда мечтают вырваться в семью тысячи брошенных детей. Нет законопроекта «О материнской любви».
Только вот в чём беда: не может быть такого законопроекта. А даже если и примут – внезапно – депутаты программу по усыновлению-удочерению, не ринутся тысячи россиян в детские дома. Потому что для тех же «государевых мужей» нет и конкретных семей с их проблемами, нет мам и пап, нет их детей – а есть некая абстрактная «Россия», населённая «электоратом», которому, безусловно, станет лучше жить году этак в 2030-м. Вот тогда и наступит пора всеобщего благоденствия – на этот условный 2030-й и работают наши избранники, а совсем не на тех, кто живёт здесь и сейчас. А пока депутаты гордятся «адекватным ответом сверхдержавы» над конкретным российским малышом в Брянске занесён топор безработного сожителя его вечно пьяной матери.
«Государев человек» – это в России не статус, это диагноз. Быть надо не «государевым», быть надо просто человеком.
Мнение автора может не совпадать с мнением редакции
Александр Жиров: Я не имею «своего» депутата, которому мог бы напомнить о том, что он – выразитель моих интересов 
Виктор Шрейдер не готов усыновлять детей-инвалидов 
Один снеговик и много фотокамер: как прошел флешмоб «Снеговики против подлецов» в Омске 
Виктор Шрейдер: «Омский бюджет – бюджет выживания». Экс-мэр не боится протеста миллиона избирателей 
Александр Жиров: «Проблема общества в том, что каждый хочет свою мораль сделать всеобщей»