Пути Господни неисповедимы. Это доказывает история жизни руководителя епархиального отдела по взаимодействию с вооружёнными силами и правоохранительными органами священника Дионисия Гришина.
Мечтавший побывать в армии, но не попавший в солдатские ряды по состоянию здоровья, он в один момент оказался сразу на двух службах.
О том, какую миссию несёт военный священник, как солдаты относятся к боевому брату в рясе, причащениях в окопах под артобстрелами - в материале omsk.aif.ru.
Судьбоносный шаг
Ирина Аксёнова, omsk.aif.ru: Отец Дионисий, как получилось, что обычный парень, работавший реставратором мебели, имевший по тем временам хороший заработок, в один момент решился кардинально поменять свою жизнь?
Дионисий Гришин: Мне было 22 года, когда я уволился с работы и поехал из Новосибирска в Омск, чтобы отучиться в духовном училище. Решение не было спонтанным. Мой папа священнослужитель, я помогал ему в храме с 13 лет. На армейскую службу, о которой мечтал, не попал по состоянию здоровья. Наверное, поэтому и решил пойти по отцовским стопам.
В Омске встретил будущую жену, создал семью, отучился, получил сан священнослужителя, после чего митрополит Феодосий предложил попробовать стать военным священником. Вот уже 17 лет как «пробую». Так я попал в Свято-Троицкий храм при учебном центре ВДВ.
- Чем отличается военный священник от обычного?
- В первую очередь узкой специализацией, потому что это определённое направление. Священник должен быть готов к общению с военными. В 2011 году митрополит Владимир назначил меня руководителем военного отдела епархии. Было набрано три штатных и четыре внештатных военных священника.
Штатные находятся при воинской части и получают зарплату от Министерства обороны РФ. Больших денег, как принято считать, мы не получаем, так как относимся к гражданскому персоналу. Внештатным может стать любой священник, но, признаться честно, желающих совсем немного, ведь все понимают, что в любой момент военный священник может оказаться в зоне боевых действий наряду с военнослужащими.
Забыть нельзя, привыкнуть невозможно
- Вам довелось побывать в таких служебных командировках уже не раз. Не страшно?
- Честно признаюсь, страшно не умирать, а находиться там. Что такое смерть? Это как переключатель: нажал – загорелся свет, ещё одно движение – выключился. Да и выбора нет. Есть такие слова, которые часто говорят офицеры: «На войну не напрашиваются и от войны не отказываются». Поэтому боишься не боишься - идёшь и выполняешь приказ.
Ребята, которые постоянно на переднем крае, уже привыкли к обстрелам. В прошлую командировку на одной из позиций мы пили чай под грохот артиллерии. Непривычно, страшно, а вокруг все спокойны, по звукам определяют, стоит бить тревогу или нет. И вдруг возглас: «Ложись!» Все попадали наземь, где-то рядом разорвался снаряд. Слава Богу, никого не зацепило. И уже через считаные минуты все опять встают как ни в чём не бывало, продолжают общение. А потом между делом командир заявляет, что необходимо уходить в укрытие, потому что скоро начнётся отработка. Это я говорю к тому, что профессиональные военные знают наперёд многие шаги противника.
Запомнился случай, когда в 2016 году, находясь впервые в командировке в районе боевых действий, исповедовал ребят. В момент, когда нужно было причащаться, мы попали под обстрел. Я почувствовал, что у меня дрожат руки. Чтобы не показать этого, на минуту отвернулся от солдат, собрал всю волю в кулак и провёл обряд под звуки разрывающихся снарядов.
Дважды был в зоне СВО, последний раз осенью прошлого года. Была командировка в Сирию, побывал и ещё на четырёх пунктах, которые по понятным причинам озвучить не могу.
К войне привыкнуть невозможно, но к условиям, в которых проживаешь, со временем адаптируешься.
Под обстрелом атеистов нет
- Какие обязанности выполняет священнослужитель в зоне спецоперации?
- Мы также вместе с солдатами в окопах и блиндажах, чтобы поддержать их, провести исповедь, причастие, прочитать молитву, благословить. Есть даже молитвослов с молитвами святым, покровительствующим определённым родам войск (Георгий Победоносец, Илья Пророк, Дмитрий Донской, Александр Невский).
На войне атеистов нет. Когда я недавно был в командировке, мне встретилось всего три таких человека - и то из тех, кто ещё не бывал под обстрелом. Потому что когда наступает такой момент, молятся все, потому что неизвестно, с какой стороны и что прилетит.
Раньше мы не особо придавали значение словам, когда желали мирного неба над головой. А теперь понимаем, что это лучшее, что может быть сегодня.
Однажды ко мне подошёл парень, который признался, что стал верующим человеком, именно находясь в зоне спецоперации. Он попал под плотный обстрел, спрятался под мостом и чудом спасся. Этот солдат верит: от гибели его спасло чтение молитвослова во время бомбёжки.
К Богу в основном приходят, когда всё плохо. Редко кто обратится к Всевышнему, когда ему хорошо. Хотя должно быть наоборот. Ведь если Господь живёт в сердце, легче переносить тяжёлые жизненные моменты.
- Насколько важно ваше присутствие для тех, кто находится на передовой?
- «Пока гром не грянет – мужик не перекрестится» - эту поговорку сегодня часто повторяю солдатам, потому что до недавнего времени люди жили не тужили, а когда начались мобилизационные действия, многие стали задумываться о вере в Бога. За период мобилизации я окрестил более 300 человек. И венчаний стало больше, и мужчины стали чаще приходить в церковь, просят иконы, свечи ставят, понимая, что без веры тяжело.
Солдаты рады, когда приходит священник, они могут раскаяться в грехах, и им от этого становится легче. Много людей в одном месте нельзя собирать, поэтому чаще всего общение получается индивидуальное. Там ты уже не просто священник, а свой. На переднем крае мы также в военной форме, так как в рясе неудобно и опасно. Есть специальные священнические одежды, называются епитрахиль и поручи, надеваем их поверх военной формы, крестик сверху, и вперёд со всеми. Если священник в тылу, можно развернуть палатку, домовой храм, надеть рясу и провести богослужение или совершить требу.
Хочу рассказать об одном случае. При отправке мобилизованных, прощаясь с ребятами, сказал им, что скоро встретимся «за ленточкой». Многие не поверили. Прошло какое-то время, и я встретил там ребят, проходивших боевые учения в нашей части. Сколько было у них удивления и радости! В глазах читалась вера и надежда в то, что они не брошены, что их готовы поддержать.
Миру – мир!
- Казалось бы, служба церковная и армейская – несопоставимые понятия. Как Православная церковь относится к конфликтам с применением оружия?
- Священнику запрещено брать в руки оружие. Главное оружие для нас – крест. Если священник убьёт кого-то, не важно, в целях самообороны или защищая боевых товарищей, он лишится сана.
В Омске ежегодно проводятся сборы духовенства на полигонах, где все военные священники оттачивают умения управлять военной техникой, пользоваться рацией, изучают виды оружия, так как это необходимо уметь.
Мой хороший друг священник с солдатами попал под обстрел в зоне СВО, и он сумел организовать эвакуацию раненых. Сам с обеими перебитыми руками, он помогал загружать в машину 20 человек, нашёл водителя и доставил раненых в госпиталь. За это получил орден Мужества.
Есть заповедь «Не убий». Но одно дело, когда ты в пьяном угаре в баре подрался и убил человека, и совсем другое, когда встаёшь на защиту мирного населения. Когда восемь лет на Донбассе убивали всех подряд, невзирая на возраст, пол, религию, политические убеждения, когда родители, отпуская ребёнка в школу, не знали, вернётся он вечером домой или нет, как здесь не встать на защиту тех, кто желает общаться на русском языке? 
Людей убивать страшно и горестно; и военнослужащим, которым приходится делать, это тоже не нравится, им тяжело после этого. А разве не страшно, когда сторона противника заявляет, что на границе с Украиной они останавливаться не собираются, а планируют идти дальше? По ту сторону сегодня стоит враг, который убивает мирное население, борется в том числе с православной христианской верой.
Надо понимать, что мы идём на спецоперацию не просто по приказу, а потому, что нужно остановить, не допустить врага в свои дома. Наши солдаты ответственно и качественно выполняют поставленные задачи, и глядя на мобилизованных, которые находились в учебной части и отрабатывали бои, можно сказать, что это настоящие профессионалы. У них крепкий боевой дух, колоссальный настрой, все мечтают об одном – быстрее закончить спецоперацию.
Безусловно, нужно обращаться к Богу, потому что Господь посылает нам эти страдания за наши грехи. Раньше мы не особо придавали значение словам, когда желали мирного неба над головой. А теперь понимаем, что это лучшее, что может быть сегодня.
Дадут ли кредитные каникулы добровольцам и их семьям? 
Телефоны горячей линии по мобилизации в Омске: куда обращаться 
Пора на завод? Как частичная мобилизация изменила омский рынок труда 
По призыву и добровольцами. Омичи пополнили ряды участников спецоперации