Надо верить в добро. Омский режиссёр снял фильм о работе кардиохирургов

Документальное кино - это сложный жанр: Через объектив камеры нужно передать реальность, не забывая при этом о драматургии, свойственной любому фильму. В Омске нечасто снимается подобное кино.

Режиссёр Юрий Баженов решил показать работу кардиохирургов областной клинической больницы под руководством заведующего отделением кардиохирургии Валерия Цехановича.

Авторская задумка

Кирилл Нарынбаев, «АиФ в Омске»: Юрий Дмитриевич, о чём вообще с вашей точки зрения фильм «Дела сердечные»?

Юрий Баженов: О цене риска кардиохирурга. О боли, слёзах, переживаниях. О спасении и о судьбах людей. Хотя там и юмора достаточно. Как сказал один из врачей, кардиохирурги - несколько особенные. «Понимаете, - говорит, - можно ампутировать руку или ногу. Можно убрать часть органа. А сердце никак не ампутируешь. Если не мы, то кто?» Вот за это я и держался, чтобы снять хороший фильм.

С продюсером Натальей Ивановой - профи своего дела - долго спорили. Она устала от масок в кадре за время ковида - но куда же мы их денем? В кардиохирургии в принципе только в масках. Я готов бесконечно говорить об этом фильме - но не о том, какие мы молодцы, а о самой работе. Я её пропустил через себя. Со всеми людьми, которые были в кадре, мы стали хорошими друзьями. Это закон кино, хочешь фильм - полюби своего героя. Помните, на премьере детишкам-героям фильма мишек подарили? Они с ними спят по ночам. Вот ради чего этот фильм был снят.

Мы знали, что будет операция с установкой искусственного сердца. Тяжело сделать так, чтобы человек тебя подпустил - извините меня, снимать его нужно неглиже. Мы попросили двоих пациентов, и они согласились на съёмку - большое им за это спасибо.

- Вы довольны проделанной работой?

- Есть две версии фильма: телевизионная и режиссёрская. Первая - это не та, которую вы видели на премьере, это больше репортажная работа. А во второй всё, что я задумывал, всё показано ёмко. Хотя идея, тема остаются неизменными в обеих версиях. От 73 минут, которые вы видели на премьере, у меня впервые в жизни удовлетворение составило 200%. Всё, что было задумано в сценарии, так или иначе удалось показать.

Получилось показать и то, что в процессе съёмок нашлось интуитивно. Я думаю, нет секрета в том, что так получилось из-за того, что я там лежал, и очень крепко лежал (смеётся). Я брал это не из головы, и своим студентам всегда говорю внимательно смотреть на события в жизни. Были моменты, за которые я сильно переживал: например, как показать летальный исход. Все мы понимали, что за время съёмок кого-то из пациентов спасти у врачей не получится. Врачи не мешали работе, позволили снимать всё. Удалось снять и это - тонко, без тыканья пальцем. Люблю образы.

Негатива и грязи вокруг нас достаточно - той боли, которая нас убивает. Я стараюсь закрывать на это глаза и смотреть на то, что может вызвать улыбку, дать силы.

Фильм в принципе построен на образах. Я ненавижу прямолинейную тупость - показывать всё так, как это видно. Эпизод, где у человека сердце внезапно остановилось, а потом запустилось снова - это один из примеров игры образов.

- Там, где лодка уходит в туман?

- Да, эта самая лодка. По первоначальной задумке она должна была исчезнуть в тумане и не вернуться, но это ведь летальный исход! А потом мы сняли этот чудесный момент спасения - и тут я понял, что лодка прибилась к своему берегу. Там, за туманом.

Но был ещё долгий технический процесс со съёмкой тумана! Пришлось осени ждать. Спасибо сотрудникам МЧС, они помогли это снять. Многим кажется, что в документалке ничего нет сложного. Взял камеру, пошёл да снял. Многие так и делают, но это не кино. Документальное кино - это те же жанры, то же построение, та же драматургия, те же «крюки». Если его смотрят на экране и не уходят из зала - это кино. Люди просят устроить повторный показ - будем показывать.

Про историю в кадре. Документальное кино, которое может заменить уроки Подробнее

Смешно и страшно

- Откуда в таком серьёзном фильме появился юмор?

- Когда я готовился к операции, то о ней серьёзно не думал, порой до смешного доходило. У меня была не первая серьёзная операция в жизни, к столу и наркозу привык. Да и парень я с юмором. Обиделся на анестезиолога, говорю потом: в этот раз ни слоника, ни мультика, ничего - укол, и всё (смеётся). Мысленно снимать фильм я начал за несколько часов перед своей операцией - шёл по коридору, всё размыто. В голове непонятные фрагменты происходящего... Ни страха, ни осознания. У пациентов была мысль, она в фильме показана: а вдруг сейчас анестезию сделают, уснёшь и больше никогда не увидишь своих близких. Я шёл и удивлялся: мыслей таких не было, и вообще смешно. Весельчак Володя так в фильме и появился с его «ну всё, клизму поставили, нюхнул - и пошёл».

Главное в профессии документалиста - в обычном увидеть необычное. Врачи сказали: «Мы себя со стороны никогда не видели, мы ещё и шутим, оказывается?». А я видел, как они шутят, как они волнуются, но от этого в фильм вошла крошечная доля. Теперь я думаю, что делать с отснятым материалом, хотя внутри для себя уже решил - отдам в ОКБ. Он может стать учебным пособием.

О прошлом и будущем

- Кто работал в вашей команде?

- Оператором в Омске у нас был Юрий Дорошенко. По ночам и на некоторых фрагментах за камерой стоял я сам, а в Ялте съёмками занимался Сергей Горбунов. Аэросъёмка - работа Сергея Макеева, с ним я также не первый десяток лет работаю, а вот с композитором Сергеем Долгушиным познакомился перед премьерой, до этого мы только дистанционно работали. Очень талантливый и чуткий. Со мной были готовы сотрудничать несколько композиторов из Москвы, и я их работы прослушал, но полностью в ритм фильма попал только Сергей.

В нашей команде все уникальные, иначе бы фильма просто не получилось.

- Вы говорили о гигантских объёмах отснятого хронометража - что будет с ним?

- Может, время пройдёт, что-нибудь ещё придумаем. Но пока я возврат к этому фильму не планирую. В какой-то момент начало сниться, что я сам себя по ночам оперирую - это серьёзный звоночек, явный перегрев головы. В такие моменты нужно хотя бы на несколько дней отойти, чтобы отдохнуть и подумать. А потом, в голове сразу начинается «игра в шахматы» - а почему там так сделал, а тут вот так? В конце уже себя проверяешь по списку: вот это есть, это есть, финал есть - всё, не лезь. Дальше фильм ждёт фестивальная жизнь.

Орфей для омских режиссёров. «Несломленный» знакомит с другим Карбышевым Подробнее

- Что вам помогло пройти через все невзгоды в процессе съёмок?

- Один из героев Марк Наумович ближе к финалу фильма сказал: «Чужие здесь не задерживаются». Если тебе не дано, каким бы порядочным ни пытался казаться, никакой грим не поможет. Я безумно влюблён в открытых людей, и мне везёт на них. Наверное, сколько во мне плохого, вот на столько мне «везёт» на негатив в жизни. Сколько хорошего - столько получаю доброты. Надо верить в добро. Негатива и грязи вокруг нас достаточно - той боли, которая нас убивает. Я стараюсь закрывать на это глаза и смотреть на то, что может вызвать улыбку, дать силы.

Хотя я далеко не святой, иногда и у меня бывают срывы. Всю чернуху, которая во мне есть, я ненавижу. Мой мастер так говорил: «Ребят, в жизни плохого много. Стремитесь показывать лучшее, что у нас в этой жизни есть».