Адвокат Александр Третьяк считает, что мнение не может быть подсудным

В Омске молодого человека могут признать виновным в весьма серьёзном преступлении, срок наказания за которое - до пяти лет заключения.

Поводом для судебного разбирательства послужил один из многих комментариев в социальной сети.

На взгляд стороннего читателя, фраза, послужившая поводом для судебного разбирательства, выражает сугубо личное мнение автора. Следствие и прокуратура, которая направила дело в суд, подписав обвинительное заключение, считают иначе. А вот что думает по этому поводу адвокат подсудимого Александр Третьяк, член Омской областной коллегии адвокатов? Ему слово.

А было ли побуждение?

«Моего подзащитного сначала допросили в качестве подозреваемого (в настоящее время его статус «подсудимый») в совершении преступления, предусмотренного частью 1 статьи 282 УК РФ: «действия, направленные на возбуждение ненависти и вражды, а также на унижение достоинства группы лиц, по признакам принадлежности к какой-либо социальной группе, совершённое публично с использованием информационно-телекоммуникационной сети, в том числе сети Интернет».

---

В КОММЕНТАРИИ НЕ БЫЛО ЗНАКОВ ПРЕПИНАНИЯ.

---

Повод - фраза, которую он написал в ленте комментариев под статьёй, опубликованной в социальной сети «ВКонтакте». В статье говорилось о том, что бывший заключённый, встретив в городе одного из сотрудников УФСИН, на почве давних неприязненных отношений избил его.

Подписчиков у этой страницы больше 100 000. Комментариев - больше 130, они разные, есть и гораздо более жёсткие, чем слова моего подзащитного, смысл слов которого заключается в следующем: «Правильно сделал, их надо .би..ть».

Один законопослушный врач, читая эту ленту, отметил именно этот комментарий и обратился на сайт УВД Омской области с просьбой проверить его законность, поскольку, по его мнению, слова моего подзащитного носят экстремистский характер. Заявление было передано в отдел по борьбе с экстремизмом, началась проверка.

У моего подзащитного провели обыск, изъяли компьютер, планшет, мобильный телефон в рамках оперативно-розыскных мероприятий. Также в ходе проверки материала следователь Следственного комитета обратился в омскую лабораторию судебной экспертизы Министерства юстиции России. Перед экспертной группой в составе лингвиста и психолога были поставлены вопросы, в т. ч.: «Имеются ли в этом высказывании признаки возбуждения ненависти или вражды к какой-либо группе…?».

Согласно выводам экспертизы установлено, что в тексте имеются лингвистико-психологические признаки возбуждения ненависти или вражды к группе по профессиональному признаку «сотрудники полиции».

Процессуальный абсурд

«Я стал тщательно изучать экспертизу и обратил особое внимание на то, что эксперт-лингвист почему-то говорит только о побуждении, хотя часть 1 ст. 282 УК РФ указывает на «возбуждение ненависти или вражды». В заключении эксперт даёт точное толкование слову «побуждение», а о значении слова «возбуждение» речи не шло вообще. В то же время в заключении эксперта-психолога возникло слово «возбуждение».

Все мы знаем, что предложения в русском языке бывают побудительные, вопросительные и повествовательные. И каждое отличается знаком препинания. В рассматриваемом комментарии знак препинания в конце предложения не стоял вовсе, фактически оно не закончено.

Кроме того, в статье закона дано чёткое определение: «…по признакам принадлежности к какой-либо социальной группе». И вот здесь вновь возникает очень важный нюанс: профессиональная группа «сотрудники полиции» - может быть и группа, но группа профессиональная. А в законе, и конкретно в инкриминируемой моему подзащитному статье, говорится о «социальной группе», т. е. о таком сообществе, которое не получает дивидендов от государства и не причастно к государственному аппарату управления. В более поздней работе лингвиста (профессора М. В. Горбаневского), на источник которого ссылались эксперты Минюста, говорится о том, что по сути, если речь идёт о социальной группе, ни лингвисты, ни психологи не могут принимать решений об определении принадлежности к ней (что усматривается из выводов первичной экспертизы). Для проведения такого рода экспертиз нужны социологи и политологи, поскольку речь идёт о социуме и подмена одних специалистов другими может дать повод для признания такой экспертизы недопустимым доказательством, что усматривается из заключения второй экспертизы.

После того как я в ходатайстве выразил свои доводы следствию и одновременно обратился с жалобой на имя прокурора, дело было направлено на дополнительное расследование. В это время следователь находит социолога в ОмГУ и допрашивает его в качестве свидетеля. И он с ходу, буквально за час, определил, что полицейские - одна малая социальная группа, сотрудники прокуратуры - другая, точно так же - сотрудники ФСБ, УФСИН и т. д., а все вместе они составляют одну большую социальную группу «сотрудники правоохранительных органов».

Получается, заявитель-врач, относящийся к социальной группе «работники медицины», обращается в малую социальную группу «полицейские». Те, в свою очередь, являясь чуть ли не «потерпевшими», собирают в свою пользу, как «заинтересованные лица» в отношении себя самих, материалы и документы, формируя доказательства, передают материалы проверки в следственный комитет, который, проведя следственные действия, передаёт уголовное дело в прокуратуру.

Замечу и следственный комитет и прокуратура, как указывают омские эксперты, тоже являются малыми социальными группами в составе общей большой социальной группы. И венчает эту систему суд - такая же малая социальная группа. Возникает вопрос: а от имени кого тогда суд вершит правосудие? От имени государства или от имени социальной группы «сотрудники правоохранительных органов?»

---

ЭКСПЕРТ ОБЯЗАН БЫТЬ НЕЗАВИСИМЫМ.

---

В начале процесса я заявил отвод прокурору, мотивировав это тем, что в статье 61 УПК РФ одно лицо в двух ипостасях выступать не может. Он - либо представитель государства, либо представитель малой социальной группы. Суд отказал. Я заявил второе ходатайство - об отводе судьи на том же основании. Судья спросил, не считаю ли я, что это абсурдно. «Да, я понимаю, что это абсурдно, - ответил я. - Но этот абсурд придумали эксперты, обосновавшие свои выводы, и следственный комитет, который всё это перенёс в обвинительное заключение. Прокурор это обвинительное заключение подписал, а вы это дело рассматриваете. В этом и абсурд».

Догма - объективность экспертиз

«После была ещё одна экспертиза, представленная следствием, сделанная на базе ОмГПУ экспертами лингвистом, психологом и социологом (в его роли выступил историк, работающий на кафедре социологии). Первые двое «просто переписывают» заключение первой экспертизы, а историк «пересказывает слова» социолога ОмГУ. К такому выводу я пришёл, сравнивая заключения экспертов и допрос социолога. И заключение приобрело статус юридически значимого доказательства. В результате, согласно их выводам, все - сотрудники полиции, сотрудники следственных органов, сотрудники прокуратуры и сотрудники УФСИН и т. д. - выступают единой социальной группой «сотрудников органов правопорядка».

Сторона защиты нашла независимое межрегиональное бюро экспертиз в Красноярске. В этом бюро есть специалисты, которые специализируются по ст. ст. 280 и 282 УК РФ, они проходили обучение, у них имеются необходимые сертификаты и исследовательские работы. В Красноярск были сделаны заявки на проведение двух экспертиз. Я не стал ставить экспертов в неравные условия и представил в Красноярск те же документы, которыми пользовались эксперты Минюста и омского пединститута. Красноярские эксперты - социолог (политолог), психолог и лингвист - пришли к выводу о том, что заключения омских экспертов необъективны и недостоверны, и привели свои аргументы по этому поводу. Эти экспертизы приобщены к материалам уголовного дела, суд и прокуратура сейчас с ними знакомятся.

По закону эксперт обязан действовать по принципу объективности, всесторонности и полноты исследования. И главное - он должен быть независимым. Если же мы признаем сегодня, согласно заключениям омских экспертиз, что сотрудники правоохранительных органов - это социальная группа, то завтра эта социальная группа станет особой, поскольку защищена гл. 7 Конституции РФ и главами 31; 32 УК РФ. А следующий шаг на пути подобной сверхобособленности - коррупция и вседозволенность.

Безусловно, поступок моего подзащитного заслуживает порицания - это моя позиция, как гражданина, как человека. Сказанное им в комментарии неприемлемо ни по отношению к людям в частности, ни к живым существам в целом. Но! Негативный поступок порицается социумом. Преступление и вина могут быть установлены только судом по законам государства, где в равном состязании стороны, обвинение и защита, приводят свои аргументы. Непосредственное участие правоохранительных органов в сборе доказательств (доследственной проверке и предварительном расследовании) необходимо, но не в статусе единой социальной группы «сотрудники правоохранительных органов». И условная граница в правовом разграничении этих понятий должна быть незыблемой.

Мы все вправе высказывать мнение и критиковать тех, кто обязан нам помогать и нас защищать. Просто в силу того, что мы - налогоплательщики, а значит - платим им зарплату. И наше личное мнение о них не может быть подсудным. Это моя субъективная точка зрения, и всё вышесказанное может быть небесспорным».