В юности проблема выбора профессии перед Анатолием Владимировичем не стояла. Родня - сплошь и рядом доктора, тяга к естественным наукам перевешивала авторитет всех Пифагоров и Ньютонов вместе взятых, а простое желание помогать людям логично завершало картину. Вот и получилось, что в 1984 году, окончив тогда ещё Омский медицинский институт, молодой врач-терапевт отправился бороздить просторы чужих медицинских карт.
Дышите - не дышите
- Анатолий Владимирович, за годы своей работы вы повидали немало народу. Насколько изменились люди за последние 20 лет? Каков портрет вашего нынешнего пациента?
- Изменился мир. Изменились люди. Для себя я условно делю пациентов на тех, кто родился до войны, и после. Старики, которым сегодня за 90 или около того, ещё помнят «своего» врача. Рассказывают о том, как он их лечил, что и «ножку мог поправить», и головную боль, посоветовать травки, и прочее, прочее, прочее. Эти дедушки и бабушки по-прежнему доверяют докторам, как и в годы своей юности. Верят: врач поможет, врач знает; не навязывают свою точку зрения, следуют рекомендациям. Те, кто попал в сито послевоенных лет и вырос в уже устоявшемся Советском Союзе, - это категория «потерянных». Они ходят по тем врачам, по которым сами считают нужным. Сами себе прописывают лекарства. Сами потом от этого страдают.
- Но разве плохо, когда человек заботится о своём здоровье?
- Вот именно, когда заботится. Это не плохо, это просто прекрасно, но каждый должен понимать, что здоровье не вечное, что невозможно путём даже тысячи высококлассных пластических операций вернуть себе былые силы. Опять же о разделении пациентов. Древние старушки хорошо понимают, что старость - процесс необратимый, что он неизбежен. Появляется у бабушки «горб вдовы», она что делает? Берёт палочку и ходит. Говорит: «Годы к земле тянут». А бывает, приходит мужчина лет пятидесяти и жалуется на печень, мол, нельзя ли её как-нибудь восстановить. Милый, ты посмотри в зеркало! Видишь своё лицо? Морщины, мешки под глазами. Нет? А сделать его таким, как оно было в 20 лет, при помощи таблеток и мазей невозможно. Так и печень, и сердце, и всё остальное. Надо думать о будущем, когда закуриваешь очередную сигарету. Хотя в молодости люди обычно мыслят другими категориями.
Причины и следствия
- Сегодня словосочетание «врач общей практики» стало очень популярным. Вы тоже относитесь к числу таких докторов, более того, получили эту специализацию одним из первых в нашем регионе. Зачем?
- Жизнь ставила меня в такие рамки, когда рядом и даже за пару тысяч километров просто не было педиатра, хирурга или окулиста. К примеру, в годы работы в Средней Азии. Ну что такого, если я, имея диплом, сертификат врача общей практики зашью человеку рваную рану на руке? Кому от этого станет хуже? Теперь это понимают, а в те годы пробиваться было очень трудно.
- Но, согласитесь, без «узких» специалистов тоже не обойтись.
- Никто и не спорит. Невозможно объять необъятное, но главное для врача, чтобы он не замыкался в рамках своей подчас очень узкой специализации. Не всякий хирург за пару минут диагностирует, что у человека, пришедшего к нему зашивать порез, туберкулёз. Да врачу-«предметнику» это и не нужно. А домашний доктор, который повидал массу таких пациентов, и порез увидит, и по одному дыханию человека основной диагноз поставит, лимфоузлы заодно пощупает, и так далее и тому подобное. Выигрывает в итоге кто? Пациент. Жалко, что государство не развивает идею «домашнего докторства» так, как она того заслуживает. Частные клиники здесь преуспели гораздо больше. Хотя как развивать, когда врач в государственной поликлинике, несмотря на звание «общего», не может отступить от нормативных документов, обложен бумагами, сдаёт кучу отчётов. Где уж тут лишний раз спросить у пациента, как дела на работе, дома, куда в отпуск ездили.
- Какая связь между отпуском, работой и болезнями?
- Самая прямая. У меня была пациентка, которая жаловалась на приступы астмы. Чего мы только с ней не перепробовали, но добиться значительных улучшений не удавалось. В итоге я стал рассматривать социальный фактор. Оказалось, что её с работы уволили, муж ушёл, один сын - пьяница, другой уехал на заработки, родители умерли, подруг нет. У неё ничего не осталось в жизни, кроме болезни, которую она сама же всячески взращивала и лелеяла. Вот и всё. Поговорили начистоту, всё выяснили, нашли компромисс. Люди разные. К каждому нужен свой подход. В общем потоке пациентов это просто невозможно.
В области идут плановые медицинские осмотры 
Мухтар Гусенгаджиев: «Я – идеальный гастарбайтер»