Ставим по-своему. Как «Гамлет» стал звездой рок-н-ролла

Роль Гамлета досталась двадцатипятилетнему актеру Дмитрию Керну, по задумке режиссера, действие пьесы происходит в наши дни, а сам Гамлет должен стать представителем современной молодёжи, эдаким хипстером. Корреспондент «АиФ в Омске» побывал на премьерном показе постановки.

Вневременная классика

Владимир Золотарь рассказал о своём интересе к классику мировой драматургии:

«Шекспир – универсальный материл. Это такой устойчивый миф: «Гамлета», «Отелло», знает даже тот, кто книгу в руки не брал, эти сюжеты у всех живут в сознании. Сам Шекспир работал в некотором роде с мифологией, он не изобретал сюжеты, а брал их из мировой истории, литературы, он их интерпретировал, превращал в драматургию ему современную. А сейчас, спустя 400 лет, сам Шекспир становится мифологией, он даёт возможность на своей основе сочинять новые тексты. Мы все равно занимаемся пьесой, но опять-таки, занимаемся в таком сложном преломлении: давайте попробуем сыграть этот текст, текст старый, с переводом уже не новым, а сыграть попробуем как пьесу, которая живет сегодня.  Все эти варианты они близки к исходной природе театра, потому что театр с сюжетами делал то, что можно и нужно делать с Шекспиром: брать некую мифологему и превращать её в живую, современную ткань».

Гамлет, герой Дмитрия Керна, в спектакле вневременной, но остро современный подросток: таким он мог быть и десять, и двадцать лет назад. Отрезанный от реальности, не слышащий ничего, кроме музыки – воздуха своего внутреннего мира, противопоставляющий себя всему окружению, Гамлет разворачивает свои внутренние монологи в зал, обращаясь к публике через стэндапы у стойки микрофона.

Шекспировский мир в спектакле Золотаря – пространство, исторически не определённое: бедная сценография изображает Эльсинор, переживающий не лучшие времена, когда от роскоши не осталось и следа, и всё находится в полном запустении. Но персонажи настолько привыкли к этому безнадёжному пейзажу, что совершенно не обращают внимания на царящую вокруг разруху. Зато остро чувствуют это несовершенство чистые души Гамлета и Офелии, их восприятие мира режиссёр рисует сквозь призму переходного возраста. Гамлету в этом плане достается по полной: мало того, что возраст опасный, так тут еще и смерть отца, и мать, играющая свадьбу на погосте, в итоге юношеский бунт готов расцвести всеми красками.

Музыкальная палитра

Помимо знакомых каждому культурному человеку сюжетных перипетий, «угля» спектаклю добавляет музыкальное оформление. Вот уж что заставляет «Гамлета» звучать, свежо, точно бить по восприятию человека из современного мира. Рефлексия, отключенность от мира, вызов, бунт, мрачная романтика, споры со смертью, заигрывание с потусторонним –  всё это находит отражение в звуковой партитуре спектакля, состоящей в основном из рок-композиций. Например, кто из музыкальных персонажей нашего века, как ни Мэрлин Мэнсон может передать безумие: притворное - Гамлета, яростное - Клавдия, инфернальное - Призрака? Музыка буквально оживет: в руках Горацио появится гитара, и он подхватит мелодию популярного саунд-трека…

Владимир Золотарь персона, не чуждая духу рок-музыки, на сцене ТЮЗа он зарифмовал с этой музыкой «Пир во время чумы» в спектакле «Маленькие трагедии» по Пушкину, тогда в чумном городе пировали представители готической субкультуры. А еще любопытный факт из творческой биографии режиссера: он поставил мюзикл Todd, произведение безвременно умершего лидера панк-группы «Король и Шут» Михаила Горшенева. Золотарь несёт настроение рока - философия плюс провокация - и этот музыкальный интерес режиссёра ярко выражается именно в «Гамлете». Музыка решает в спектакле если не всё, то многое, маскируя некоторые технические промахи.

В «Гамлете» с ног на голову перевернуто многое: вместо представления бродячей труппы -  короткометражка в сцене «Мышеловки», в которой снялись ведущие артисты Омской драмы; главный монолог Гамлета превратился в космическую медиацию, пронизанную успокаивающим битом, а конец спектакля – сплошной протест предписанному драматургом финалу под бунтарскую балладу Дэвида Боуи...

Шекспир у Омского ТЮЗа вышел и впрямь современным, но пока не ровным и ершистым, действительно, похожим на подростка в пубертатном периоде. В этом спектакле осовременивание классики – это не просто постановочный метод, а новая философия сюжета, текст, оживленный сегодняшними звуками, смыслами и ощущениями.