10 сентября 2023 года Егору Летову могло бы исполниться 59 лет. К сожалению, этот поэт, музыкант и абсолютно гениальный сибирский панк умер очень рано, 15 лет назад в возрасте 44 лет.
Тем не менее, даже спустя столько лет о творчестве Игоря Фёдоровича, как его звали на самом деле, помнят не только близкие, но и фанаты со всей России.
Ранее мы рассказывали, как эксперты оценивают творчество музыканта, и почему по нему можно писать целые научные работы. А в честь дня рождения Летова, 10 сентября, корреспондент издания omsk.aif.ru побывал в знаковых для него местах Омска и поговорил с близкими музыканта о том, каким они его запомнили.
Квартира родителей Егора Летова: ул. Петра Осминина, 5
Сергей Летов — музыкант, саксофонист, импровизатор, старший брат Егора Летова:
«С раннего детства запомнилась такая фраза Игоря, которая, мне кажется, многое объясняет в его характере - "Пусть мне будет хуже!". Это когда его предостерегали от чего-то, мотивировали, как-то пытались им управлять... Это ставило старших - родителей, бабушку, меня - в тупик.
Ну и со слов Сергея Попкова, экс-директора "Гражданской обороны" и директора фонда Егора Летова "Сияние": для того, чтобы не травмировать слух соседей, мой брат, проживавший в панельной хрущевке с очень большой слышимостью, тренировал голос, уткнувшись лицом в подушку».
На самом деле, Егор Летов родился не в этой квартире, но его родители переехали в неё, когда тот был совсем маленький. Жил в ней будущий легендарный музыкант с отцом, матерью и старшим братом Сергеем.
В 1982 году Летов поехал за братом в Москву и поступил в столичное ПТУ, но там долго не продержался и был отчислен. К 1984-ому он вернулся в Омск и до конца жизни так почти никогда и не покидал родные стены. Только в год смерти вместе с женой Натальей Чумаковой Игорь Фёдорович съехал в новое жильё на улице Учебной.
Именно в этой знаковой квартире появилась легендарная домашняя студия «ГрОб Records», в которой музыкант часами и днями экспериментировал, записывал песни на магнитные бобины и работал над альбомами. Кроме того, студия-комната стала местом записи музыки не только самого Летова, но и близких ему по духу музыкантов.
После смерти отца Игоря Фёдоровича квартира досталась его старшему брату. В первые годы после смерти Егора, Сергей даже пускал в неё всех желающих, но после многочисленных жалоб соседей аттракцион невиданной щедрости закончился. Впрочем, хрущёвка на улице Осминина до сих пор остаётся местом притяжения для фанатов музыканта. И уже много лет ведутся разговоры об открытии в ней музея Егора Летова и даже сибирского панка в целом, но сейчас проект заморожен.
Школа №45: ул. Василия Товстухо, 4а
Евгений Ломов — художник омского ТЮЗа, преподаватель, одноклассник Егора Летова:
«Среди моих учеников сейчас популярно становится повторить подвиг имени Егора Летова.
Однажды мы с Игорем шли после уроков домой через детский клуб "Ландыш" и болтали. Он мне в очередной раз рассказывал про кактусы, спрашивал, какие у меня есть, я их описывал.
И вот, проходя мимо какого-то дома, Игорь в окне увидел тоже кактус. И говорит, мол, какой хороший экземпляр, какой красивый, у меня такого нет. Напоминаю, советское время, все люди братья, так что я ему и сказал, чтобы он зашёл и попросил отросток, из которого можно вырастить своё растение. Он отнекивался, вдруг ему откажут, но я сказал, что бояться нечего, все к друг другу должны хорошо относиться.
Мы пошли дальше по домам, а через несколько дней Летов подошёл ко мне на перемене и рассказал, что всё-таки заимел тот цветок. Он решился зайти и попросить, и ему дали отросток. Игорь сказал: “Сначала было страшно, а потом уже нет”.
И сейчас, когда моим студентам нужно куда-то сходить, что-то попросить, но они чего-то не знают — например, у них есть только адрес, но они не знакомы с человеком, который там живет — я говорю: “Сходите и совершите подвиг имени Егора Летова”».
В пяти минутах от дома музыканта находится школа, в которой он учился. Мы были там в конце лета, так что вокруг не было ни детей, ни учителей, но само учебное заведение, конечно, до сих пор функционирует.
Летов нормально учился в школе, но особого пиетета к ней не имел. Будущий отец сибирского панка уже тогда был погружён в свои мысли и стремился к собственным мечтам. Именно поэтому и ПТУ Игорь Фёдорович по итогу не окончил, зато успел в то же время поиграть в легендарной «Поп-механике» Сергея Курёхина.
То, что Егор Летов не получил высшего образования, да и школу не очень любил, не говорит о нём, как о неуче. Сам он считал: чтобы писать стихи литературного образования не нужно. Но в то же время музыкант очень много читал и писал, и это повлияло на формирование его творческой уникальной идентичности. Часы музыкальных сессий, огромное поэтическое наследие, гигантский список просмотренных фильмов — творчество не могло появиться на пустом месте.
Тяга к познанию, пусть и не в формате классического образования, у Игоря Фёдоровича была. Насколько правильным был его путь — судить не нам.
Дворец культуры «Шинник»: ул. 3-я Транспортная, 25
Алексей Коблов — музыкальный обозреватель, автор нескольких книг о Егоре Летове и группе «Гражданская Оборона», друг музыканта:
«Мы были близко знакомы и дружили около двадцати лет, это один из самых важных и дорогих периодов моей жизни, едва ли не самый важный, во многом меня сформировавший. После личного знакомства и регулярного общения только и оставалось или стараться соответствовать, или отойти в сторонку и жить обычной жизнью. Я предпочёл первое. Он очень сильно влиял на тех, кто был рядом, тормошил, не давал покоя, требовал этого соответствия. Зачастую это было нелегко, не все выдерживали такой напор. Но зато в тебе открывались такие вещи, о которых ты и подумать не мог. Он действительно был именно такой, как в стихах и песнях, яростный, непримиримый, пламенный, настоящий. Таких действительно много не бывает, их, по большому счёту, почти и нет. Как явление природы, объяснять которое бессмысленно, нужно воспринимать и принимать».
В Советском Союзе почти при каждом крупном предприятии существовали свои дворцы культуры. Именно в ДК «Шинник» Егор Летов после возвращения в Омск в 1984 году работал художником — рисовал агитационные плакаты и портреты Ленина. На самом деле, этот факт говорит о многом: часто мы забываем, что Игорь Фёдорович был не только талантливым музыкантом и поэтом, но и художником.
Одной из его любимых форм творчества были коллажи — обложки для сайд-проекта, которой Егор Летов создал во время распада группы «Гражданская оборона», он делал сам. И сейчас фанаты скрупулезно пытаются найти оригинал каждого элемента с этих работ, которые, кстати, даже выставлялись в галерее.
Клиническая психиатрическая больница им. Солодникова: ул. Омская, 85
Сергей Синицын — основатель журнала «Архив Омского рока», исследователь этого явления, знакомый Егора Летова:
«Меня познакомил с Игорем двоюродный брат. В то время я был помешан на пластинках, слушал очень много музыки, и брат к этому скептически относился. И вот однажды он говорит: "А у нас по соседству такой же помешанный живёт". Я и попросил познакомить.
На дворе был 1982 год. Мы сразу сдружились с Летовым, я ходил к нему домой слушать пластинки, мы много чего любили, но особенно нас связал Высоцкий. С Игорем мы выписывали тексты, делали книжки на печатной машинке. И тогда же я стал ему помогать с записью собственной музыки.
Я работал в Калачинске, вёл дискотеки в Доме культуры. Мне выдали много аппаратуры, которую я на электричке втихую возил домой к Летову, чтобы он мог музыкой заниматься. И вот однажды выхожу я из подъезда Егора и подходят ко мне граждане с ксивой комитета госбезопасности. Начинают спрашивать, мол, где был, что делал, кому аппаратуру носил. Я им все спокойно и рассказал: сидели с другом слушали музыку. Отвёл КГБшников к квартире Игоря.
Это было задолго до ареста и отправления в психушку Летова. Но уже тогда “антисоветскими” настроениями рок-молодёжи и окружения “Гражданской обороны” заинтересовались. Меня ещё долго возили по допросам в КГБ и запретили предоставлять Игорю аппаратуру для записи. Конечно, его это не остановило».
По воспоминаниям Сергея Синицына, комитет госбезопасности и раньше уже интересовался деятельностью «тусовки», а сейчас донесение, по факту, развязало ему руки. К группе и их окружению было приковано ещё большее внимание, вечные допросы и расследования. Их итогом стало отправление Кузи Уо в армию, а Егора Летова — на принудительное лечение в психиатрическую больницу.
КПБ имени Солодникова до сих пор остаётся главной профильной лечебницей в городе. На фотографии выше — её главный корпус, рядом находятся стационары: в одном из них несколько месяцев в 1985 году и пролежал Игорь Фёдорович. Ему поставили типичный диссидентский диагноз — «вялотекущая шизофрения». В современной российской психиатрии его не существует, потому что и болезни такой нет.
Дело в том, что рамки диагноза очень широки — лицу, которому он поставлен, не нужно иметь признаков реальной шизофрении, на то она и вялотекущая. Зато всем, кому он поставлен, было запрещено, по факту, участвовать полноценно в жизни общества, выезжать за границу, водить автомобиль и т.д.
Летова, впрочем, удалось спасти из психлечебницы, и все благодаря его брату.
На дворе была перестройка и Игоря Фёдоровича вскоре отпустили. Впрочем, КГБ через несколько лет ещё раз устроит погоню за Летовым, от которой он будет скрываться, кочуя по разным городам. И наконец, в 1987 году, сможет спокойно жить в родном Омске.
Но даже из психушки Игорь Фёдорович смог вынести для себя что-то полезное и даже прекрасное: «Может, мне повезло, или, может быть, такое было стечение обстоятельств, но в психушке я не встретил ни одного из реально больных, никаких маньяков или опасных дураков, именно СУМАСШЕДШИХ. Зато все, кого встречал — великое количество очень странных людей, прирожденных художников, с которыми было очень приятно, интересно и полезно общаться».
Берёзовый лес за Окружной дорогой
Наталья Чумакова — музыкант, режиссёр, бас-гитаристка «Гражданской обороны», вдова Егора Летова:
«На одних из первых наших гастролей, когда еще не были так уж давно знакомы, мы с Егором сидели в компании организаторов концерта и он рассказывал какую-то историю, случившуюся в предыдущем городе. В некий момент я встряла и воскликнула: “Да не так же все было!”. Он отмахнулся и продолжил рассказ. А когда мы остались наедине, сказал: “Чего ты лезешь? Так же красивее!”»
В одном из своих интервью Егор Летов сказал: «Много приходится бывать в Москве, очень много дел. Но сочинять я могу только дома. Я живу рядом с лесом, много там гуляю, и вот там все и сочиняю».
Максим Семеляк, друг музыканта и журналист, в своей книге про Игоря Фёдоровича «Значит, ураган» тоже вспоминал о значении леса в его творчестве. Мама Егора Летова сильно болела. Музыкант любил сочинять в том самом берёзовом лесу в Чкаловском посёлке, и вот однажды ушёл туда и написал легендарную теперь песню «Моя оборона». Он пошёл домой, чтобы спеть её матери, но не успел. Она умерла в 1988 году, это был удар для Игоря Фёдоровича.
При этом он очень любил котов, жену, конфликтовал с братом, но очень ценил и его. Он жить не мог без музыки и литературы. И пусть сейчас его личность обросла мифами, которые он сам в том числе и строил, его творчество говорит намного больше, чем эти часто неприглядные истории.
Да, когда-то Игорь Фёдорович считал себя коммунистом, а до этого не любил СССР и признавал только анархию. Но должны ли политические взгляды музыканта влиять на то, как мы воспринимаем его искусство? Он не сделал ничего ужасного, даже будучи сторонником ныне запрещёной группировки.
Как в одном из интервью говорил уже упомянутый Максим Семеляк, самым главным событием современности для Летова бы стали пожары в Австралии, а любимым политиком — Грета Тунберг. И это говорит о многом.
Могила Летова на Старо-Восточном кладбище
«Звёздная болезнь не минула Летова. После всероссийской известности он зазнался и начал выпендриваться. Не прошёл испытание водой, огнём и медными трубами. А под конец жизни стал сильно пить.
Когда я узнал о смерти Летова, то сам сильно увлекался алкоголем. Ко мне приехали парни и сказали, что Игорь умер, а я настолько пьян был, что стоять на ногах не мог. Только через несколько месяцев, уже осенью 2008 года я с сыном смог съездить на кладбище.
Памятника тогда ещё не было. Я стоял возле креста, рассказал сыну о том, почему Егор Летов так важен. Несмотря на то, что после известности про меня он забыл, это была трагедия», — рассказывает Сергей Синицын.
Егор Летов умер 19 февраля 2008 года, ему было 43 года. Причиной стала сердечная недостаточность вкупе, по уверению брата, со злоупотреблением алкоголем. Многие рок-звёзды того поколения погибли так же.
Могила Летова, даже спустя 15 лет, аккуратная и ухоженная. Его жена и брат живут в Москве, но и здесь, в Омске, находятся люди, которые следят за захоронением. Рядом с Игорем Фёдоровичам лежат его мать, бабушка и отец.
Вокруг много живых цветов, венков, сигареты и алкоголь. На заборе стоит пробковая доска — специально, чтобы рок-паломники не портили памятник, а оставляли свои мысли на ней. Сейчас на доске множество имён, городов (от Самары до Владивостока), фотографий и благодарностей.
Памятник смогли установить не сразу, но всё-таки смогли — всё благодаря жене покойного Наталье Чумаковой и пожертвованиям фанатов группы «Гражданская оборона». На мемориале нет фотографии, только красивый иерусалимский крест. Сам Летов называл его вселенским и носил такой же в качестве нательного.
Будучи с группой в Иерусалиме, Игорь Фёдорович решил принять Крещение — он не хотел обращаться в конкретную конфессию, а хотел объединить в своей вере христианство в целом. Узнав, что за крещение берут немыслимые деньги, Летов посчитал это неправильным, и обратился в веру самостоятельно. В качестве нательного крестика выбрал именно такой, как сейчас на надгробии. Он рассказывал об этом так: «Нельзя брать деньги за крещение, это убивает всю красоту сего момента! Тогда мы взяли и поехали на Территории, добрались до Иордана, и там я окунулся и считаю себя с тех пор “официальным” христианином, причем всех религий скопом, и потому и ношу именно вселенский крест. Хотя если бы я это и не совершал, все равно таковым бы и являлся».
Стена Летова: ул. 1-ая Индустриальная, 5А
Дмитрий Гудз — музыкант, политик, знакомый Егора Летова:
«Для меня странно слышать о том, что Летов был таким авторитарным деспотичным человеком, которого не интересовали окружающие, которые не чувствовал, не понимал чувства других людей. Скажу на своем опыте, я знаю совершенно другого Егора Летова — очень внимательного, очень чуткого собеседника, которого действительно интересовало общение с другими людьми и который очень внимательно относился к тому, что говорит другой человек.
Егор Летов - это символ того, что каких знаний бы ты не достиг, чему бы не научился, всё время нужно искать что-то новое и познавать даже те вещи, которые кажутся уже очевидными. Либо попытаться посмотреть на них с другой стороны, под другим углом зрения. Нельзя останавливаться, нужно быть в поиске, нужно быть в движении постоянно».
Память Летова, конечно, родной город хранит, но она практически никак не отражена в визуальном облике города. Одно из исключений — проект «Стена Летова», ради которого множество художников и музыкантов объединились, чтобы вдоль железнодорожных путей создать мурал с музыкантом.
Это, впрочем, ещё не всё, — в 2019 году к юбилею Игоря Фёдоровича в омском Литературном музее состоялась выставка и начал собираться целый фонд Егора Летова. Как нам сообщили в учреждении, он и сейчас хранится в архиве музея. Фонд большой — есть то, что передавала мать Махно, Евгений Ломов, редкие книги, экспонаты художников. Всё это выкупали у держателей с помощью средств меценатов. Нам сообщили, что в 2024 году выставка снова откроется — уже в честь 60-летия Летова, но пока, конечно, подробности неизвестны.
Музыканты тоже не забывают о Игоре Фёдоровиче — на базе Киновидеоцентра существует «Орден сибирского рока», который объединяет авторов песен, продолжающих традиции Летова. Они проводят посвящённые ему мероприятия, собираются вместе для творчества, делятся идеями и, конечно, поют песни.
И сейчас сибирская панк-сцена — особенная, выделяющаяся на фоне остальной России. Лидерами остаются Омск, Тюмень, Новосибирск и Томск. «Шумные и угрожающие выходки», «Печатная машина», «Узница совести», Саша Огородников, «Позоры», «Союз озверелых» и многие-многие другие.
Впрочем, они не привязывают себя к Егору Летову ни в коей мере. И это, наверное, правильно.
Егор Древлянин — музыкант, сибирский панк, автор поэтических сборников «Одиночество в Сибири» и «Смерть в столице», солист групп «Шумные и угрожающие выходки», «Убийцы» и др.:
«В кругах современной независимой омской сцены о нем почти не вспоминают. Летов — это икона для кавербэндов, посетителей концертов с кавербэндами, шантрапы в переходах с гитарами. Столичные комерчески успешные группы участвуют в трибьют альбомах его памяти, по телевизору его песни поют пьяные менты в сериалах, а в государственных театрах и концертных залах устраивают вечера исполнения его песен с симфоническим оркестром.
Короче, люди моего круга с ним сталкиваются только когда в гости кто иногородний заглядывает в рамках тура и просит показать могилу. Благо от центра города тут недалеко».
Но всё-таки Егор Летов жив в наших сердцах. И до сих пор сложно осознавать, что он давным-давно уже не с нами.
«Когда я умер
Не было никого
Кто бы это опроверг».
Егор Летов, 1988 год.
Его «Оборона». 
Все прошло по плану. 
Омские музыканты сыграют на ста инструментах известную песню Егора Летова 
100 новосибирцев спели песню известного омского панка Егора Летова