Археолог - одна из тех профессий, от которых так и веет тайнами. сразу всплывают образы египетских пирамид, несметных сокровищ и исследователей, которые отправляются на их поиски (спасибо фильмам об Индиане Джонсе).
В преддверии профессионального праздника мы решили встретиться с археологом, профессором ТГУ, д. и. н. Марией Чёрной, которая уже более 10 лет каждый сезон приезжает на раскопки в северную сокровищницу Омской области - Тару, и узнать, как обстоят дела в реальной профессии.
Полудетективная история
Юлия Истомина, omsk.aif.ru: Мария Петровна, когда вы поняли, что хотите стать археологом? Никогда не было мечтаний о других профессиях?
Первым памятником, на котором я работала, был Тискинский могильник у нас в Томской области. Я помню, как получила свою первую зарплату, два рубля с копейками, и это было неимоверное счастье. На эти деньги я купила брошку в сельском магазинчике. Она больше на пуговку была похожа, но я не помню, чтобы меня так же радовали какие-то драгоценности.
Я любила русский язык и литературу, поэтому в 10 классе передо мной встал выбор: филология и исторический факультет. Выбрала последний. Моя учительница по литературе на меня очень обиделась…
На первом курсе у меня, кстати, была полудетективная история, потому что моя мама-археолог, понимая все трудности нашей профессии, решила воспрепятствовать этому, устроить заговор и отправить меня на кафедру этнографии. Она договорилась с преподавателем Э. Л. Львовой и попросила её придумать мне какую-нибудь интересную тему. Но Элеонора Львовна - умная женщина - подумала, зачем тратить хорошую тему, всё равно же уйдёт, в итоге моя первая курсовая была посвящена деревне Бонгу.
Совершив исследовательский поход в Новую Гвинею (прочитав три тома трудов Н. Миклухо-Маклая), я вернулась на стезю археологии. Хитроумный план моей мамы сорвался, мы с Элеонорой Львовной торжествовали победу.
- Почему из всех направлений выбрали именно городскую археологию?
- Когда я училась на последнем курсе, в ТГУ обратились из проектного института «СибСпецПроектРеставрация»: нужен был археолог, который проведёт раскопки в Томске (там хотели создать музеефицированный комплекс под открытым небом).
Предложили всем археологам, которые были в наличии. Все отказались, потому что люди уже определились со своими темами, а тут вдруг русская археология: что это за зверь, никто не знает. А мне стало интересно попробовать. Я со своим коллегой из Москвы Михаилом Фроловым начала работу и прошла «путь молодого бойца».
Тара уходящая
- Вы очень долго исследовали Томск, а сейчас ездите в экспедиции в Тару. Как жизнь занесла вас на север Омской области?
- Я считаю, когда жизнь тебе предоставляет шанс, за тобой выбор - воспользоваться им или нет. У нас в Томске проходила конференция, на которой я была председателем - как всегда, носилась, постоянно решала организационные вопросы и почти не была на заседаниях. Так я пропустила доклад Сергея Татаурова, посвящённый началу исследований в Таре. Но позже Сергей Филиппович во всеуслышание заявил: «Мария Петровна, я сегодня делал доклад, вас не было, а есть такой русский город Тара в Омской области, и мы вас там ждём».
И я подумала, а почему бы не съездить и не посмотреть, что это за памятник такой? В 2010 году я приехала в Тару с небольшой группой студентов: тогда памятник был ещё достаточно беден находками, но я обратила внимание на сохранность дерева. На следующий год Тара начала раскрываться во всей своей красе, и я поняла, что это хороший памятник, который нужно как следует исследовать. Города копаются десятилетиями, тот же Великий Новгород, например, и всем находится работа.
- Какое представление о Таре как городе сложилось у вас за годы работы?
- За 12 полевых сезонов Тара прочно вошла в мою жизнь. Я недавно подумала о том, что у каждого из нас своя Тара: у томских студентов - одна, омские коллеги по-своему её воспринимают. А я каждый год по-новому открываю Тару.
У меня сначала было три названия для этого города: Тара историческая, Тара археологическая, Тара этнографическая. Сейчас появилось четвёртое - печальное: Тара уходящая. В этом году я много фотографировала и заметила, в каком виде Тара сохраняет и продолжает свои традиции и как она потихоньку умирает. Мне показалось, что стало намного больше брошенных домов. Щемит сердце, ведь Тара достойна того, чтобы её сохранили. Когда говорят, что не хватает средств - это не причина, это отговорка.
- Раскопки в центре города, на оживлённом месте всегда привлекают много зевак и советчиков. Как к археологам относятся в Таре?
- Поначалу на нас смотрели с недоумением и подозрением: кто это такие вообще приехали? Я помню одну местную жительницу, которая агрессивно спрашивала, почему это мы её берёзу откапываем. Людям было непонятно, но мы каждый раз рассказывали, чем занимаемся, что делаем мы это не только для науки, но и для тарчан. И теперь к нам стали водить на экскурсии школьников и даже детсадовцев.
Покой нам только снится
- С какими сложностями приходится сталкиваться археологам?
- Для меня археология - источник дополнительного драйва, хотя не всегда он, конечно, окрашен в радужные тона.
В археологии приходится решать много организационных задач. Для того чтобы экспедиция была успешной, нужна хорошая подготовка: найти какое-то финансирование, решить, кто будет работать. Редкие сезоны всё было спокойно и идеально. Я таких, наверное, даже не припомню.
Сложность связана и с нашим направлением «русская археология в Сибири». Когда я начала ею заниматься, были эпизодические раскопки каких-то отдельных городов, но профессионально этим никто не занимался, поэтому мне даже не с кем было посоветоваться.
- Многие до сих пор говорят, что раскапывать города XVI-XVIII вв. нет смысла, так как есть письменные источники. Объясните, почему это ошибочное заблуждение?
- Да, долгое время перспективность раскопок этих памятников, не говоря уже о направлении, была непонятна. Поздние слои, даже XVI век, считались балластом, который должен идти в мусор.
Было убеждение, что раз много письменных источников, зачем тогда археология? Просто иллюстрировать эти источники? И только потом постепенно стало приходить осознание, что поздняя археология - чрезвычайно важный пласт, возможность взглянуть на эту недавнюю древность под другим ракурсом.
Я долгое время работала одна. Когда выступала на каких-то конференциях, это было гласом вопиющего в пустыне: сделаю доклад, а все молчат… Нужно было не потерять интереса, и меня всё время подогревал археологический материал.
Сейчас уже, конечно, приходишь на раскоп и с замиранием сердца мысленно говоришь: «Привет, старый знакомец, снова мы с тобой встретились, что ты откроешь нам на этот раз?». Тара часто вносит интригу. Нынче при раскопках мы впервые обнаружили золотую серьгу, интересно же?
- Какими ещё находками и открытиями порадовал этот полевой сезон?
- В этом году мы подумали, что у нас один из раскопов будет совсем пустой, ведь огромный котлован был вырыт, и туда сбросили крупногабаритный мусор. Но в самом низу мы обнаружили постройку.
На могильнике мы нашли уже почти 90 захоронений, материал очень интересный, он позволит нам показать, что из себя представляло население. Мы даже сможем сделать реконструкцию лица по черепу.
Памятник, кстати, хорошо демонстрирует, что православных канонов захоронения не было, это миф: могилы буквально перпендикулярно друг к другу находились, разная ориентация, глубина, положение рук, есть захоронения с крестами и без.
Там, где мы наткнулись на постройку, тоже есть интрига, раскрыть её секреты нам предстоит только в следующем году.