Бойцы СОБРа несколько дней сидели в засаде, выжидая появления преступника Косарева и пытаясь освободить девушку-заложницу. Трагедия разыгралась на третий день ожидания. Косарев вышел на улицу с заряженным пистолетом в одной руке и гранатой без чеки в другой. Живым щитом была девушка. Косарев искренне надеялся, что через милицейское оцепление ему удастся прорваться без проблем, ведь зона поражения гранаты - 200 метров, и милиционеры стрелять не осмелятся. Так бы и было, но… Косарев запнулся и открыл огонь из пистолета. Ответной автоматной очередью он был убит на месте, а «лимонка» упала под ноги капитана милиции Олега Охрименко.
Реакция СОБРовца была мгновенной. Он оттолкнул заложницу в сторону и накрыл гранату своим телом. Через три секунды раздался взрыв. Его сердце билось ещё три часа, но спасти жизнь доблестного милиционера не удалось. Звание Героя России ему присвоили посмертно.
Степан Рыжаков, лучший друг Олега Охрименко и боец СОБРа, тот апрельский день до сих пор не может забыть.
Степан находился в нескольких шагах от Олега и говорит, что родился в рубашке. И уточняет - в милицейской рубашке.
Рыжаков прослужил в СОБРе 11 лет. О том, как служат в специальном отделе быстрого реагирования, что всё-таки произошло в апреле 2002 года и как становятся героями - в интервью нашему еженедельнику.
Спасая мир
- Степан Анатольевич, в СОБРе готовят к тому, чтобы в любой момент броситься на гранату и пожертвовать своей жизнью?
- Конечно, специально нас этому не учили. Но, понимаете, в таких ситуациях о смерти особо не думается. О жизни тоже. Просто под ногами у Олега лежала «лимонка» без чеки, которая через три секунды взорвётся. А рядом гражданские люди, и они не виноваты в том, что по роковой случайности оказались в этом месте. Действуешь интуитивно. Хотя это личный выбор каждого - броситься на гранату или нет. Но многие СОБРовцы в такой ситуации о себе думают в последнюю очередь. Тогда, в 2002-м, всё произошло очень быстро. Мы понять ничего не успели, как раздался щелчок гранаты, и через мгновение Олег уже лежал на земле. За три секунды он успел оценить ситуацию и принять решение.
- Тогда СОБР трое суток находился в состоянии боеготовности. Как это - сидеть и ждать, когда «гром грянет»?
- Знаете, даже пять минут перед штурмом накладывают отпечаток на всю жизнь. А сколько таких «пятиминуток» за 11 лет было? Мы жили в состоянии полной боеготовности и не могли после командировок в Чечню привыкнуть ходить по городу без автомата за плечом.
- А оружие в работе часто применяется?
- Стрельба при задержании - брак в работе. Мы готовы применить оружие в любой момент, но в реальности делать это надо в крайних случаях. Вариантов, когда можно застрелить преступника, много. Но если при этом может пострадать гражданский человек, никто затевать перестрелку не будет.
Склонность к риску
- Степан Анатольевич, в СОБРе вы с момента его основания. Почему в Омске в 1993 году решили создать такой отряд?
- У нас спокойнее, чем в Москве было, но бардака хватало. Тогда и решили создать в городе что-то наподобие офицерского ОМОНа, предполагающее работу с вооружёнными преступниками, освобождение заложников, предотвращение террористических актов.
- Вы осознавали, насколько это рискованное занятие?
- Я с детства готовился работать в этой системе. Когда маленьким был, меня часто в шутку называли «прыщиком справедливости». В СОБРе оказался в 23 года. Что тогда можно было понимать? Подразделение только появилось. Многие не до конца знали о его функциях. Бывало нас и в помощь участковым милиционерам направляли, но СОБР - это ведь силовой вариант. Команда «фас», главная задача - задержать преступника и сдать.
- Много говорят о психологической готовности к службе в органах милиции. Сотни тестов, которые проходят будущие сотрудники, избавят нас от милиционеров, расстреливающих мирных граждан?
- Психологические тесты были всегда, и все они сложные. Но выводы лаборатории носят рекомендательный характер. Задай хоть тысячу вопросов, заключение в итоге даёт человек. На нём и лежит за это ответственность.
- Я понимаю, что СОБР - это серьёзное подразделение. Но неужели в работе смешных случаев никогда не было?
- Помню, было дело о похищении человека фальшивомонетчиками. Закрыли его в доме и заставили доллары рисовать. Приезжаем на место, а преступник забаррикадировал вход. Сидит и… в окошко смотрит! Мы ему: «Открывай, гад!», а он - ноль эмоций. Хорошо, что в последнюю минуту разобрались, - это сосед. А то пришлось бы мужчине ночью выбитые стёкла вставлять в окна.
- У вас железные нервы…
- Нет, просто привыкаешь жить в экстремальных условиях. Однажды психолог сказал, что у меня повышенная склонность к риску. Но просто нельзя подходить к нам с той же меркой, что и к обычным людям. Многие вопросы из психологических тестов я не рассматриваю как риск - выпрыгнуть из поезда на скорости, спуститься на верёвке с десятого этажа - это часть работы. СОБРовец не только профессия, это диагноз. Подразделение состоит из таких людей, о которых можно сказать словами Филатова: «Мне бы шашку и коня, да на линию огня…» - этакие сорвиголовы. Сейчас я понимаю: 11 лет, проведённые в СОБРе, - это не просто насыщенный отрезок жизни, это и была самая настоящая жизнь.
Досье
Степан РЫЖАКОВ, родился в Омской области в 1970 году. Закончил школу милиции и Новосибирскую академию МВД. С 1993-го по 2004 г. работал в СОБРе. В настоящее время майор милиции в запасе.
Причиной взрыва в Ростове-на-Дону стала граната 
СОБРовцы вернулись из командировки на Кавказ 
Мухтар Гусенгаджиев: «Я – идеальный гастарбайтер»