Последние дни адмирала. Сто лет назад был расстрелян Колчак

7 февраля 1920 года в городе Иркутске был расстрелян учёный, полярный исследователь, флотоводец, участник русско-японской и Первой мировой войн, верховный правитель России и верховный главнокомандующий Русской армии адмирал флота Александр Васильевич Колчак. Вместе с ним был расстрелян и председатель Всероссийского правительства Виктор Николаевич Пепеляев.

Светская львица белогвардейского Омска, а позже заключённая Иркутской тюрьмы, Мария Александровна Гришина - Алмазова написала воспоминания о последних днях верховного правителя России. Она делила камеру вместе с Анной Тимирёвой. Колчак и Пепеляев сидели в одиночках в этом же здании. Сотрудниками Исторического архива Омской области Дмитрием Петиным и Максимом Стельмаком эти воспоминания были опубликованы в тематическом разделе «Исторический архив» журнала «Омский научный вестник. Серия «Общество. История. Современность» №1 за 2019 год.

От гардемарина до диктатора

Сначала о биографии верховного правителя. Он родился 16 ноября 1874 года в Санкт-Петербурге. Его отец был военным. Участником Крымской кампании, обороны Севастополя. В отставку вышел в чине генерал-майора, но и после ещё долго работал по гражданской линии приёмщиком морского министерства. Был специалистом по вооружению, в частности, по артиллерии. Мать Колчака звали Ольга Ильинична, в девичестве носила фамилию Посохова. Её отец был потомственным почётным гражданином и многолетним гласным Одесской городской думы.

Учился Колчак в 6-й Петербургской классической гимназии, затем в морском училище, позже названным Морским кадетским корпусом. И если в гимназии адмирал не блистал в науках, то тут стал отличником. Выпускные экзамены адмирал сдал блестяще. В чине мичмана покинул стены родной альма-матер и был назначен на Балтийский флот.

В качестве гидролога Колчак вместе с бароном Эдуардом Толлем участвовал в арктических экспедициях. В задачи экспедиции входило географическое изучение неизведанных земель, проведение гидрологических, геологических, метеорологических исследований, а также поиск загадочной Земли Санникова. Ныне говорят только о политической карьере ставшего диктатором морском офицере, но его заслуги в освоении и изучении Арктики бесспорны.

Кто бывал в Омске в особняке купца Батюшкина, ныне центре изучения истории Гражданской войны, а сто лет назад резиденции верховного правителя России, знает, что один из музейных залов посвящён северным экспедициям. Он располагается в соседней с кабинетом адмирала комнате, которую занимала домовая церковь. Сейчас это так называемый «морской» или «полярный» зал.

В 1904 году обвенчался в Иркутске с Софьей Омировой. Чуть ли не на ходу, прибыв из полярной экспедиции и получив назначение на Дальний Восток. Колчак воевал в русско-японскую войну, командовал эсминцем, затем береговой батареей в Порт-Артуре. До 1914 года служил в морском генштабе. В Первую мировую войну был начальником оперативного отдела Балтийского флота, затем командиром минной дивизии. С июля 1916 – командующий Черноморским флотом, он стал вице-адмиралом.

После Февральской революции 1917 года в Петрограде Колчак обвинил временное правительство в развале армии и флота. В августе выехал во главе российской военно-морской миссии, Великобританию и США, где пробыл до середины октября. Возвращаясь домой через Японию, он узнаёт о перевороте в Петрограде. Он предлагает себя союзникам по Антанте – Англии – в качестве командира военно-морского флота. Великобритания принимает его предложение, ему велено отправиться на Месопотамский фронт, но уже из Сингапура Колчак был возвращён в Россию. Будущий верховный правитель осведомлён, что формируется Добровольческая армия. Ею занимается на тот момент Деникин. К нему-то и едет Колчак. Омск на его пути оказался случайно.

Заключённый Иркутского тюремного замка

Почти весь период своего правления он прожил в Омске, который на короткий период стал столицей России и центром антибольшевистских сил.

Карьера на этом поприще у Колчака была стремительной. Судите сами, 5 ноября 1918 года он стал военным и морским министром Директории, в Омск он прибыл 13 ноября, а 19 ноября 1918 года уже его величали верховным. На Колчака возлагали большие надежды, которым не суждено было сбыться. 12 ноября 1919 года правитель покинул Омск – это был путь на восток и путь к своей гибели.

В декабре 1919 года поезд Колчака оказался блокированным в Нижнеудинске чехословаками. 14 января в обмен на свободный проезд чехи выдают адмирала эсеровскому Политцентру. С 22 января Чрезвычайная следственная комиссия начала допросы, продолжавшиеся до 6 февраля. В это время остатки армии Колчака вплотную подошли к Иркутску. 7 февраля 1920 года Колчака вместе с премьером Виктором Пепеляевым расстреляли. Их тела были сброшены в прорубь на Ангаре.

«Попытка подробно описать последние дни бывшего верховного правителя предпринимались рядом авторитетных отечественных историков, - пишут в своей публикации Дмитрий Петин и Максим Стельмак. - Однако первоисточниками, сообщающими нам о событиях начала 1920 г. в Иркутске, являются мемуары и дневники (А. В. Тимиревой, Г. Е. Катанаева, Н. С. Романова и др.). Среди них, на наш взгляд, следует выделить воспоминания Марии Александровны Гришиной - Алмазовой (1890 - 1976) – человека уникальной судьбы».

Именно к ней в камеру поместили Анну Тимирёву. К тому моменту та была молодой вдовой крупного военного и политического деятеля белогвардейского движения, бывшего генерал-губернатора Одессы, генерал-майора Гришина-Алмазова. В Омске Мария Александровна была, что называется, на виду. Держала салон, в котором, собственно, и зрел заговор тех, кто впоследствии привёл к власти адмирала Колчака. Она бежала из Омска, но в Иркутске была арестована революционными властями и помещена в тюрьму.

«С 4-го февраля [1920 г.] егерский батальон был заменён красноармейцами из рабочих, злобными и кровожадными. Почти все уголовные были убраны из коридоров, по которым хищно бродили красноармейцы, врывавшиеся в камеры, перерывавшие вещи и отнимавшие всё, что им попадалось под руку. Открыто делались приготовления к уничтожению заключённых в случае захвата города. Тревога и ужас царили в тюрьме. Многие лишились рассудка в эти дни. Свет гас в 8 часов [вечера]. Из коридоров, освещенных огарками свечей, доносилась лишь брань красноармейцев, суливших расстрелы и казни. 4-го февраля [1920 г.] адмиралу [Колчаку] запретили прогулку с Тимирёвой. Затем все прогулки были запрещены. 5-го [февраля 1920 г.] я получила точные сведения, что Колчак и Пепеляев будут расстреляны. Потрясённая этой вестью, я послала Пепеляеву письмо со словами дружеского привета и ободрения. 6-го [февраля 1920 г.] утром, в последний свой день, он ответил мне письмом коротким и душевным: «Обо мне не беспокойтесь, - писал он, - я ко всему готов и совершенно спокоен. Грустно думать, что меня будут расстреливать русские солдаты, которых я люблю». Когда [Иркутский] военно-революционный комитет потребовал казни Колчака и Пепеляева, Чрезвычайная [следственная] комиссия отказалась. Тогда комитет добился передачи заключённых в его ведение. Судьба их этим была решена. 6-го [февраля 1920 г.] вся тюрьма трепетала от сознания надвигавшейся развязки…

 

---

Полную версию воспоминаний можно прочесть по ссылке на публикацию на сайте Исторического архива Омской области. 

---

Шляпной булавкой я сорвала бумагу, которой заклеили волчок нашей камеры, и приникла к стеклу. Часов около 9-ти [вечера] в корпус вошли красноармейцы и вывели китайца-палача. Я была уверена, что он будет казнить осуждённых. Оказалось впоследствии, что его сразу повесили во дворе тюрьмы. Прошло несколько томительных минут, быть может, четверть часа. Где-то загудел автомобиль. В коридор вошли тепло одетые красноармейцы. Их было человек 15. Среди них [был] начальник гарнизона, ужасный Бурсак. Они вывели Пепеляева, который прошёл мимо моей камеры спокойными и уверенными шагами. Затем пошли за Колчаком. Красноармеец высоко держал свечу. Я увидела бледное, трясущееся лицо коменданта. Потом все зашевелились. Появилась ещё [одна] свеча. Толпа двинулась к выходу. Среди кольца солдат шёл адмирал [Колчак], страшно бледный, но совершенно спокойный. Вся тюрьма билась в тёмных логовищах камер от ужаса, отчаяния и беспомощности. Среди злобных палачей и затравленных узников при колеблющемся свете свеч только осуждённые были спокойны. Не сомневаюсь, что так же спокойно встретили они и смерть».