50-летний вклад в общий педагогический семейный стаж внёс Вадим Физиков. Всю свою жизнь он посвятил преподавательской и научной деятельности на филологическом факультете ОмГПУ.
С любимым делом – литературоведением - не расстаётся и на заслуженном отдыхе. Не прошло и месяца после презентации его новой книги «О город мой родной» - антологии стихотворений поэтов Омского Прииртышья, а он уже трудится над очередными проектами. В гостях у заслуженного работника высшей школы России побывала корреспондент «АиФ в Омске».
Филфак – второй дом
Ирина Аксёнова, omsk.aif.ru: Вадим Михайлович, ваш литературоведческий путь предопределила профессиональная стезя родителей?
Вадим Физиков: Мой отец в 30-х годах переехал в Омск из Смоленской губернии, устроился избачом в сельскую избу-читальню. Грамотного, трудолюбивого паренька заметили и пригласили занять почётное учительское место. Так он попал в школу. А в 1932 г., когда открылся Омский педагогический институт, стал одним из первых его студентов, поступив на литфак. Здесь он познакомился с мамой. После окончания учёбы работал в институте усовершенствования учителей, а позже на той же кафедре, где и мне потом довелось поработать полвека.
Мне было три года, когда папа ушёл на фронт. В марте 1944-го он погиб на Украине. Мама замуж больше не вышла, оставшись верна памяти отца. Посвятила свою жизнь моему воспитанию и педагогической деятельности.
Я окончил школу с золотой медалью. Очень любил Ленинград, мечтал там учиться. Но как я мог уехать и оставить мать одну? Остался в Омске и поступил на факультет, где учились родители, а также мои дяди и тётушка. Так пошла расти эта ветвь семейной династии с новыми представителями Физиковых. В институте встретил свою будущую жену. Филфак окончили также дочь и племянники. Я подсчитал, сколько у нас общего педагогического стажа: оказалось более 500 лет.
- На филологическом факультете вы прошли путь от студента до декана. Что считаете главным в работе на кафедре?
- Преподавательской деятельности я посвятил полвека, 17 лет был деканом. Передо мной стояла задача не только организовать успешную жизнь большого факультета, где обучались более 700 человек, но и обеспечить студентам социальную и психологическую защиту. Это я считал самым важным. Когда студент учится, он, по сути, незащищённый человек. Его внутренняя жизнь преподавателей мало интересует, а ведь многие ребята впервые приезжают в город, им тяжело отрываться от родного дома.
Главное лицо вуза – не ректор, не завкафедрой, не декан, а студент. Наши ребята всегда чувствовали эту поддержку, знали, что мы на их стороне, и ценят это до сих пор. Тому пример – презентация моей последней книги в Пушкинской библиотеке. Народу, в том числе наших бывших студентов, собралось столько, что негде было стоять, люди рвались выступать, поговорить. Это приятно и дорогого стоит. Я однажды задался целью узнать, что особенно ценят студенты в преподавателе. Полагал, что больше всего они дорожат знаниями, которые им передаёт наставник, а оказывается, для них важнее отношение к ним, душевность, уважение.С нашей страной происходят сейчас такие катаклизмы, что не заботиться и не думать о ней невозможно. Наш гражданский долг - в трудный час помогать Отчизне кто чем может.
В окружении женщин и книг
- Есть различия между современным филологом и его коллегой, к примеру, 10 - 20 лет назад?
- Нынешние студенты стали более начитанными, свободными в сознании. В современной России человек раньше взрослеет и понимает меру своей ответственности в жизни. Это сейчас проявляется уже в старших классах. Молодые люди, которые выбирают такие невыигрышные в экономическом плане специальности, как учитель, по большей части делают свой выбор сознательно. Меня радует, что те движения, которые сейчас есть у молодёжи, поддерживаются властью, создаются возможности, чтобы будущие профессионалы любой сферы могли демонстрировать свои таланты, делиться опытом, развиваться.
- Что для вас значит литература?
- На сегодня это, наверное, третья из важнейших сфер моей жизни. На первом месте – семья. После того как я перестал работать со студентами, я больше времени могу посвятить своим родным. У нас полное взаимопонимание и глубокие духовные связи с детьми и внуками.
На втором – Россия и её народ. С нашей страной происходят сейчас такие катаклизмы, что не заботиться и не думать о ней невозможно. Наш гражданский долг - в трудный час помогать Отчизне кто чем может.
На третьем месте – литература. Вот и вся моя жизнь. А я ведь смолоду даже боялся, что литература может заслонить от меня живую жизнь, что я стану книжным червем, а моя личность преобразится от того, что я всю жизнь проработал в женском коллективе. Но, слава Богу, этого не произошло.
- Литература может изменить мировоззрение человека? Какая книга ваша любимая?
- Ещё в раннем детстве, участвуя в одном из конкурсов, проводимых детской Пушкинской библиотекой, я получил от неё в дар замечательную книгу Бориса Полевого «Мы - советские люди». Я буквально зачитывался ею. Эта книга была любимой долгое время, пока я не узнал Булгакова, Пушкина, Гоголя, Чехова, Платонова. Литература – это то, чем я живу, с этим я десятки лет шёл к своей аудитории. Однажды на встрече со студентами, когда я уже находился на пенсии, получил безымянную записку, в которой было написано: «Спасибо Вам за Пушкина». Кто-то из выпускников так поблагодарил меня за лекции.
Сейчас я постепенно расстаюсь с домашней библиотекой, которую собирал всю жизнь. В ней более 10000 экземпляров. Пришло время не только собирать камни, но и раздавать их. Первыми такие подарки получили наши дети. У сына сегодня библиотека вдвое больше моей. Он ещё и изданием занимается. Исполнил мою юношескую мечту, уехал в Ленинград и сказал: «Я за тебя буду любить этот город». Без всякой жалости сегодня расстаюсь с дорогими мне книгами, дарю их писателям, студентам, коллегам. Большую часть планирую передать в библиотеки. Пусть уходят в люди…
Время гениев прошло?
- Большинство современных подростков не любят книги. Как заставить читать и нужно ли это делать?
- Приохочивать нужно, а не заставлять. В этом деле многое зависит от таланта родителя. Маленьким детям интересно слушать; если дома есть привычка семейного чтения, это замечательно, тогда и не нужно будет заставлять, у ребёнка появится потребность, чтобы сначала ему почитали, а потом уже и самому стать книгочеем.
- А те произведения, которые сегодня включены в школьную программу, в частности, классическая литература… Способны ли понять нынешние школьники стилистику более чем вековой давности?
- У молодёжи сейчас, конечно, абсолютно другое сознание, язык, сленг. Увы, они даже не замечают порой, что произносят нецензурные слова. Но классика не умирает, у неё есть такое свойство. Период классической литературы начался от Пушкина и завершился тридцатыми годами ХХ века. Потом произошёл слом. Партия большевиков поняла, что слово писателя в России имеет большой вес, власть над умами и душами. И она решила поставить на службу своей идеологии слово писателя.
Классическую литературу как высокое искусство создавали настоящие художники. Но если писатель начинает кому-то служить, талант гения в нём иссякает, потому что одно из обязательных условий художника – внутренняя свобода, а когда её нет, творческий дар постепенно угасает. Так и угасли художники, классический период закончился, началась эпоха беллетристики. В ней тоже есть таланты, но гениев пока нет.
Без критики литературу затянет тиной
- Вадим Михайлович, чем занимаетесь, находясь на заслуженном отдыхе?
- Я боялся этого времени, ведь моя жизнь всегда была очень насыщенной и деятельной. Я довольно долго работал, но считаю, что уходить нужно тогда, пока тебе вслед не думают, сколько же ты можешь ещё сидеть здесь. Не был уверен и в плане финансовом, смогу ли обеспечить семье достойное проживание. Сын тогда поддержал, сказал, что в этом поможет. И свято держит слово.
В Омске плохо с литературной критикой. Были и есть талантливые поэты, прозаики, очеркисты, публицисты, драматурги. А литературных критиков было мало, все они наши учителя – Ефим Исаакович Беленький, Эдмунд Генрихович Шик, последним в этой плеяде был наш студент Сергей Поварцов. После ухода их из жизни образовалась долгая уже пустота. А без критики литература зарастает тиной, писатели не знают своего уровня, кто-то должен оценить их произведения. Раньше мне некогда было постоянно заниматься этой работой, но, когда находилось время, писал рецензии на спектакли театров, новые книги, выступал в своё время на радио.
Первой работой, с которой я вышел в радиоэфир, была рецензия на сборник Андрея Вознесенского «Ахиллесово сердце», причём она была критическая. Руководитель радио долго думала, пускать ли это в эфир, и попросила Е.И. Беленького оценить мою рецензию, и только после его одобрения состоялся мой дебют на радио. А потом меня привлекли и на телевидение, где 22 года я вёл авторскую передачу «Мир книги».
А когда стал свободным пенсионером, вернулся к работе литературного критика. Меня впрягли в эту колесницу омские писатели. В критике для меня важен пушкинский принцип: «Если ты любишь произведение, ты перечтёшь его ещё и ещё, и тогда тебе, может быть, правда и откроется». За это время я издал больше статей, чем за всю мою полувековую преподавательскую жизнь.
У меня вышло две книги: «Скромная служба «при тексте» (в ней собраны мои статьи за сорок лет работы на кафедре), а также «Поэзия омского Лукоморья». Она об омских писателях – поэтах и прозаиках. Книгу мне предложил издать на его деньги сын, но необычным образом, а так, чтобы вслед за ней выпустить целую серию сборников лучших омских поэтов. Я по своему вкусу их выбирал, редактировал. Всего издано 13 книг, но ещё в работе, по крайней мере, одна-две. Все тома вышли тиражом 300 экземпляров, в хорошем дизайне, твёрдой обложке. Тиражи ушли авторам и в библиотеки города и области.
Сотрудничаю с журналами «Литературный Омск», «Омская муза», с альманахами «Складчина», «Тарские ворота», «Экслибрис». В настоящее время совместно с директором городской Тарской библиотеки Т. И. Царегородцевой готовим к изданию большую книгу стихов к 90-летию талантливого омского поэта Леонида Чашечникова.
