Детская трансплантология в России – больной вопрос, поскольку в нашей стране она запрещена.
– Проблемы твоей страны – это твои личные проблемы, – считает режиссёр фильма Настя Тарасова. – Я не откладываю разборки с самим собой в долгий ящик, если нужно разобраться.
В апреле этого года фильм «Линар» завоевал приз зрительских симпатий и специальный приз жюри на первом национальном кинофестивале дебютов «Движение» в Омске. Фильм про большое сердце маленького мальчика и его борьбу за жизнь никого не оставил равнодушным. Скоро «Линара» покажут в Каннах на фестивале российской культуры, который пройдёт с 23 по 27 августа.
– То, что мы сейчас будем показывать свой фильм на Неделе русского искусства в Каннах – это тоже всё в качестве приза от омского фестиваля, – отмечает Настя Тарасова. – На фестивале решили помочь и продвинуть наш фильм, недаром он называется «Движение». Мы сейчас всей командой двинем в Канны. Это награда, эхо фестиваля, которому я благодарна.
А деньги в тумбочке
omsk.aif.ru: – Настя, почему вообще возникла идея снять фильм на такую серьёзную тему, как трансплантология? Вы не равнодушны к проблемам российской медицины?
Настя Тарасова: – Идея начать снимать мальчика Линара появилась после того, как мне показали его фотографию. Профессор Шаталов, который оперировал Линара и пересадил ему искусственное сердце, чем на время спас ему жизнь, сфотографировал ребёнка на телефон. В какой-то момент, при разговоре о документальном кино, Шаталов, можно сказать, просто сунул в лицо фото и сказал: «Вот, про что нужно снимать!». На тот момент это была первая операция в России по установлению искусственного сердца ребёнку. Так я узнала о Линаре и, вместе с этим, про проблемы трансплантологии у нас в стране.
Я редко слушаю советы о том, про что снимать, больше полагаюсь на свою интуицию и жду, когда из образа и мысли образуется что-то вроде зиготы. Но тогда что-то зародилось сразу, захотелось для начала просто познакомиться с Линаром. Узнав судьбу этого мальчика, подружившись с ним, и представив всё, что его ждет, мы решили шагнуть вместе с ним в неизвестность. Наше общение превратилось в 5 лет работы над моим первым полнометражным фильмом. Мне не была близка тема трансплантологии до этого. Просто сложилась ситуация, что я немало узнала об этом в тот момент, и мне захотелось разделить с кем-то знания и чувства.
.jpg)
omsk.aif.ru: – Знаю, что вашу заявку на съёмки фильма не приняли в министерстве культуры РФ. Почему?
Н.Т.: – Это тайна за семью печатями министерства культуры. И это больная тема для тех документалистов, кто пробует иногда получить субсидию от государства, поскольку получить деньги в других местах нашей страны на документальное кино сложно. У нас нет проката таких фильмов, нет элементарной индустрии и так далее. Никто из подающих надежды никогда не знает, почему кому-то дали деньги, а кому-то не дали? Чиновники никак не могут усовершенствовать систему, поскольку им выгодно, чтобы никто ничего не знал и не понимал. Вот буквально на днях приняли решение по финансированию документального кино на текущий и следующий год. Многие документалисты, причём одни из самых интересных, представляющие документальный российский кинематограф на международном рынке, остались без внимания. И нет ответа – почему. Зато всегда много каких-то незнакомых студий и имён, которые делят куш между собой.
Дело в том, что схема очень простая. Любая ООО может подать заявку на производство фильма. Зарегистрировал ООО, назвал Студия «Парадокс», заплатил 10 тысяч рублей уставного капитала, подал заявки на производство фильма, получил несколько миллионов, снял на телефон кинуху, сдал, никто это произведение не видит, никто о нём не слышит, лежит оно себе на полке в архиве и даже не пахнет. А деньги в тумбочке. Это легко, и я думаю, что чиновники этим пользуются или их креативные родственники и друзья. А документалисты снимают на свои деньги, годами, шаг за шагом, поскольку не могут не делать этого. Потом просто минкульт публикует список тех, кто выиграл. Нет процесса, испытания, экзамена. Ждёшь год, подаёшь кучу бумаг, затем не видишь себя в списке и «давай, до свидания».
Мы подавали заявку с фильмом «Линар» два года подряд в минкульт, в департамент кинематографии. Надеялись на помощь. А в ответ тишина. Потом плюнули. Производство длилось 5 лет за собственный счёт всей съёмочной группы, включая композитора. И спасибо моему коллективу огромное.
omsk.aif.ru: – Снимать документальные фильмы сложнее игровых? Почему сейчас у зрителей возникал потребность в документальных фильмах? Их закормили комедиями?
Н.Т.: – Индустрия документального кино сейчас развивается во всём мире, всё больше и больше зрителей может увидеть подобного рода фильмы. Такое кино всегда было интересно, просто оно мало до кого доходило и открывало мир раньше лишь небольшому кругу зрителей. В связи с тем, что развивается система показа ДОКа (как мы его коротко называем обычно) в целом, включая зарубежный прокат, Интернет, фестивали… ДОК стал по сути трендом, и до зрителя стал доходить настоящий документальный кинематограф – кто-то обратил внимание, рассказал друзьям, ссылку кинули, лишний билет купили. Круг расширился и продолжает расширяться. Неигровое кино может быть намного сильнее игрового. Прежде всего, правдивостью, ощущением полной реальности. Снять такое кино, выстроить драматургию и смонтировать так, чтобы окунуть зрителя в своё пространство на час или полтора, в реальных обстоятельствах труднее намного.
omsk.aif.ru: – Вы предполагали, что тема, поднятая в «Линаре», затронет зрителей?
Н.Т.: – Я предполагаю, что тема жизни и смерти, надежды и веры, человеческих отношений, всегда будет трогать зрителей. Я заботилась лишь о том, как подать всё это от себя лично.
.jpg)
omsk.aif.ru: – Вам интересно снимать фильмы о России и её проблемах?
Н.Т.: – Да, интересно. Но мне интересно снимать и в других странах. Везде люди одинаковы, проблемы, отношения, поиск себя. Всё одно и то же. Например, мы сняли и сейчас монтируем фильм не о России. Но к моей стране у меня интерес никогда не пропадёт. Это сравнимо с интересом к самому себе. Проблемы твоей страны – это твои личные проблемы. Я не откладываю разборки с самим собой в долгий ящик, если нужно разобраться.
Канны – эхо омского «Движения»
omsk.aif.ru: – Настя, одну из ваших работ уже показывали на фестивале в Каннах. Какая судьба у фестивальных фильмов – их замечают, про них говорят?
Н.Т.: – Каннский фестиваль обещает и в каком-то смысле даже гарантирует будущее для фильма. Хорошее или плохое – это другой вопрос, но то, что кино будут показывать во многих местах, вот на это можно рассчитывать. Это касается полнометражных игровых фильмов, которые входят в конкурсную программу и в ещё пару программ, которые считаются основными. Безусловно, все только про них и говорят.
Моя же курсовая работа «Старая дача» попала в одну из многочисленных, но не основных программ каннского фестиваля, а именно «European Showcase for New Talents», которая проходила уже в восьмой или девятый раз. И для нас для всех, кто делал этот десятиминутный фильм, тогда, в 2006 году, стало большой радостью. Это огромная удача, получить такое внимание и приглашение к участию. Но я не поехала. Все эти события совпали со съёмками моей дипломной работы, я не могла перенести документальную реальность на следующую неделю, мне нужно было снимать именно в эти сроки. Поехал наш исполнительный продюсер. Показал, рассказал про нас, вернулся довольным. Я думаю, что сама атмосфера участия, просмотры фильмов, общение дают режиссёру вдохновение и удовлетворение. Я надеюсь ощутить всё это лично.
omsk.aif.ru: – Какая реальная польза режиссёрам от участия их фильмов в фестивалях?
Н.Т.: – Фестивали в нашей стране занимаются тем, что доносят, довозят фильмы до зрителей. Пытаются привлечь их внимание. Это шанс, что твой фильм увидят. Фестивалей много и ты можешь думать, что, участвуя в них, ты будто прокатываешь фильм, набираешь аудиторию и тем удовлетворяешься. Очень редки те фестивали, которые приносят еще иную пользу, где можно рассчитывать на огласку, на прокат, на продажу фильма, на грант, на любую помощь в продвижении.
Нам повезло, что мы попали в конкурс 1-го Национального Кинофестиваля дебютов «Движение», который проводится в Омске. Фестиваль обеспечил, помимо полных залов, помимо шикарной проекции и звука, блестящей организации, общения с продюсерами и другими профессионалами кино, ещё и элементарную огласку. Что уж говорить, что только лишь после этого одного фестиваля каким-то образом появилась страница нашего фильма в Википедии. Фестиваль привёз кучу прессы в Омск. Кто-то что-то написал, высказал мнение, проанализировал. И это важно! Это прямая польза! А то, что мы сейчас будем показывать свой фильм на Неделе русского искусства в Каннах – это тоже всё в качестве приза от омского фестиваля. Он решил так помочь, так продвинуть, недаром он называется «Движение». Мы сейчас всей командой двинем в Канны, сможем все вместе представить фильм. Это награда, и это непосредственно эхо фестиваля, которому я благодарна и желаю много открытий.
_1_.jpg)
omsk.aif.ru: – Как стать режиссёром, если ты живёшь в провинции, и у тебя нет денег? Брать штурмом столицу? Чего не хватает молодым режиссёрам – денег, опыта, наглости?
Н.Т.: – Если ты живёшь в Москве, а у тебя нет денег, опыта и наглости, то перед тобой те же проблемы. Если ты владеешь профессией, у тебя есть навыки, идеи, если ты можешь вставать по утрам, когда никто не заставляет, делать кучу дел, которые никто не просит делать, когда ты имеешь немного наглости и достаточно воспитания, чтобы иметь дело с прекрасными и полезными людьми, которые могут помочь тебе, то не обязательно жить в Москве. Мне вот без разницы, где я просыпаюсь, где начинаю работу над той или иной идеей. Учиться можно где угодно, а деньги нужны всегда и везде. Заработай и потрать на своё будущее. С этим и опыт жизненный придёт, будет, чем делиться в творчестве.
Кровавая резня на Алтае: омичи сняли фильм ужасов для западного кинорынка 
Звездные гости Омска о фестивале «Движение», дебютах и победителях 
Никита Михалков: «Я не пытался быть понятным, я хочу быть понятым» 
«Не попасть в сумасшедший дом и снять гениальное кино». Алексей Учитель 
«Я стесняюсь». Леонид Якубович рассказал о «Поле чудес» и съемках в кино