Примерное время чтения: 4 минуты
98

А в горле крик

Еженедельник "Аргументы и Факты" № 15. "АиФ в Архангельске" 08/04/2009

Им сказали, что их везут в баню. Перед входом стояло корыто с маслянистой жидкостью, куда окунал ноги каждый заходящий в узкие двери обитой железом комнаты. А когда они захлопнулись, пол с одной стороны стал медленно опускаться вниз. Из щели вырвался огонь, и люди забились в жутком ужасе и страхе. Страшно закричали дети.

Эти воспоминания шестилетняя девочка Маша Климова потом пронесла с собой через всю жизнь. Она - одна из многих, чьё детство прошло в детском бараке концлагеря Освенцим, куда она попала из оккупированного Смоленска вместе с мамой и младшей сестрёнкой Зоечкой.

Малолетние арестанты

В тот день им удалось выжить. Потом выяснилось, что немцы перепутали. Должны были сжигать евреев, чей транспорт пришел днём раньше.

Потом были серые продуваемые бараки с земляным полом. Обуви не давали до октября, поэтому к истощению, язвам и нарывам прибавился хронический цистит: маленькие узники мочились прямо в постель. И с верхних нар всё это стекало на нижние. За это надзирательницы их могли забить до смерти. Десятки детей в бараках, а не слышно ни смеха, ни возни. Голодные больные серые мышата с распухшими животами.

- Два раза в неделю у нас брали кровь. Говорили, что это для немецких солдат, - рассказывает Мария Васильевна. - Не щадили даже младенцев... Игла была такая длинная и толстая. Было очень страшно и больно, но мы боялись плакать, потому что надзирательница потом била стеком по рукам.

Она и по сей день панически боится уколов. А ещё до сих пор не может слышать собачий лай.

- Однажды в парке ко мне подбежала огромная овчарка. По привычке, выработанной там, в Освенциме, я сразу замерла. Главное - стоять. Не то порвёт.

Конвейер смерти

Узников почти не кормили. От голода люди падали на ходу. Повсюду валялись трупы - убирать их не успевали.

- Из бараков каждое утро вытаскивали умерших, - говорит Мария Васильевна. - Укладывали в штабеля, переплетая руки и ноги, чтобы не распадались. То же самое было и с детьми.

От голода и болезней маленькая Маша обессилела так, что не могла подняться с нар. Взрослые говорили, что свобода уже близко. Только смерть была ещё ближе. Младшая Машина сестрёнка вскоре умерла от голода, и её потом сожгли.

Смрадный чёрный дым, рвущийся из печей, - ещё одно воспоминание горького детства.

- Наш барак находился неподалеку от "брамы", - вспоминает Мария Климова. - И когда приходил очередной транспорт, мы уже знали, что произойдёт дальше.

Возле "брамы" - ворот - останавливались составы, открывались двери набитых битком вагонов, и, словно захлебнувшись от света и воздуха, не выходили, а вываливались оттуда дети. И не могли надышаться вдоволь... А потом начинали дымить трубы над крематорием.

Поле уязвимости

Когда Маша Климова выросла и вышла замуж, то больше десяти лет не могла родить ребёнка. Долгожданный Егорка появился на свет очень слабеньким и болезненным. Врачи ей говорили: "Это последствия военного времени". И только она одна знала - это был Освенцим.

Некоторое время она работала детским врачом, потом всю свою жизнь отдала Егорке. Иногда рассказывает внукам о том, что довелось когда-то пережить.

- Наша молодёжь растёт Иванами, родства не помнящими, - вздыхает Мария Васильевна. - Для них это только страшилки, сродни тем, которыми их пугают американские фильмы... Но иногда думаю... Может, это и хорошо, что они о войне знают только понаслышке?

Смотрите также:

Оцените материал

Также вам может быть интересно


Вопрос-ответ

Самое интересное в регионах