Только после того, как жители умирающей деревни Старо-Лузино Москаленского района объявили трехдневную голодовку, местные власти вспомнили о бедах сельчан. Последние уже несколько лет обходятся без чистой воды - используют для питья жидкость из бывшего септика, неделями не могут выбраться в "цивилизацию" из-за разбитых дорог и отсутствия рейсовых автобусов. Чиновники зачастили в отдаленную глубинку, но пока только с обещаниями о лучшей жизни.
Все, кто встречался нам на пути в Богом забытую деревню, на вопрос "как туда доехать?" лишь с удивлением ухмылялись: "На "легковушке" туда можете и не добраться, только на тракторе или на своих двоих - 20 км по бездорожью. Ливней давно не было, авось и повезет".
Повезло. Но исключительно по той причине, что за пару дней до нашего визита в Старо-Лузино полуметровые ухабы на дороге сровнял грейдер - первое и пока единственное, что удалось сделать местным властям для "лучшей жизни" сельчан.
Никаких дорожных знаков, указывающих на месторасположение деревни, мы не встретили. Поэтому сбились с пути и несколько километров проехали совсем не в ту сторону. Наконец, после часа езды на краю поля, заросшего бурьяном, показались строения деревни. У околицы молодой мужчина разбирал рыболовные сети.
- Работы в селе нет, так и выживаем за счет рыбалки на небольшом озерце, что за огородами, да скотинки, - рассказал нам отец семейства Беловых. - Телят, свиней, кур держим только для себя. Продавать невыгодно. Супруга, правда, работает в местном фельдшерско-акушерском пункте (ФАП) за две тысячи рублей в месяц. Давно бы переехали куда-нибудь, да финансов таких не имеем. Дом ведь у нас никто не купит.
"Пьем из канализации..."
В Старо-Лузино мало что напоминает о былом сравнительном благополучии. Деревня заросла сорняком. Из 80 жилых дворов сегодня осталось только тринадцать. Дом многодетной семьи Шаниных когда-то находился в центре деревни. Теперь он стоит на окраине: соседние хаты опустели несколько лет назад.
- Вы посмотрите, какую воду мы пьем - из канализации! Она вонючая, даже после кипячения у нее затхлый запах! - возмущается Светлана Шанина, мать девятерых детей, инвалид, проработавшая в некогда перспективном колхозе много лет дояркой. - Врачи наших детей проверяют, удивляются, почему они еще здоровенькие. Так ведь закаленные уже!
По словам старолузинцев, воду они набирают из цистерны, зарытой в земле. Когда-то сюда сливались помои из столовой бывшей школы. От двухэтажного здания учебного учреждения сегодня остались лишь стены. А выгребную яму, находящуюся в подвале школы, давно облюбовали лягушки. Для питья, готовки, стирки сельчане также используют дождевую воду. Но и та, постояв в ржавых бочках, быстро "зацветает".
- Нам предлагали возить воду за деньги - по 12 рублей за 10 литров, - говорят местные жители. - Мы отказались. Дорого. Насколько этой воды семье хватит? Обед сварить да несколько раз попить.
Сотовой связи в поселке также нет. Хотя некоторые старолузинцы умудряются дозваниваться до родных, забравшись на здание бывшей школы, вернее на то, что от него осталось. Из благ цивилизации в деревню лишь электричество поступает без перебоев.
Прививка "за свой счет"
Некоторые селяне уже и не помнят, когда в последний раз выбирались на "большую землю". В слякотную пору проселочную дорогу постоянно размывает дождем, зимой - задувает снегом.
- У меня маленький ребенок заболел 8 марта, судороги начались, - рассказывает Олеся Шанина, жительница села. - С трудом дозвонилась к врачам из соседней деревни Красное знамя, объяснила, что малыш в тяжелом состоянии. А они отказались приехать - праздник же! Побежала к старосте нашему, Дмитричу. Он вызвал "неотложку" с Москаленок. Медики с района мигом до нас добрались. Подавайте, говорят, на недобросовестного терапевта в суд. Ведь ваш ребенок мог умереть.
Молодой маме Олесе и ее шестилетнему чаду необходимо поставить прививки. Врачи из Красного знамени предупредили их об этом и потребовали приехать на прием. Однако, по словам женщины, чтобы добраться до ближайшего села, необходимо нанять машину за триста рублей или заплатить за бензин врачам.
- Я не намерена этого делать, - говорит Олеся. - Выезжать в отдаленные деревни и делать прививки - прямая обязанность сельских врачей. Бензин им выделяет районная администрация, только почему-то горючего постоянно не хватает.
Четыре класса. Четыре ученика
Когда-то в Старо-Лузино было несколько магазинов. Теперь нет ни одного. Продуктами сельчан периодически снабжает местный почтальон - Игорь Плахотнюк. У него есть свой личный транспорт - старенькая "Нива". На ней и выбирается в "цивилизацию", когда дорога не размыта. Привозит пенсию и кое-что из съестного.
- Машина уже на ладан дышит, - вздыхает почтальон. - С такими дорогами и джип недолго протянет.
Осенью сельчане закупают продукты впрок. Мешками берут муку, сахар, соль, чтобы на всю зиму хватило. По сугробам до магазина не добраться.
- Я свою пенсию почти и не вижу, только расписываюсь, что получила, - рассказывает Светлана Шанина. - На три тысячи Игорь покупает мне макароны мешками по 5 кг, печенье, лимонад. Как увижу, что он с района приехал, беру костыли в руки и "бегу" к нему. Он хохочет, говорит, ты что, меня караулишь? А как иначе, у меня восемь маленьких внучат. Они же ничего хорошего не видят. Жаль мне малышей.
Детишек в деревне мы повстречали немало. Только у дороги играло со старым резиновым баллоном от колеса с десяток карапузов. Четверо ребят ходят в местную начальную школу. Она располагается в одной части двухквартирного дома по соседству с ФАПом. Мы подоспели к тому моменту, когда школу готовили к приезду районной комиссии. В единственной классной комнате было все готово к проверке: до блеска натерты все три парты, покрашен пол, ровненькими рядами расставлены учебники.
- Нас заверяют, что начальную школу не закроют, - говорит Лидия Плахотнюк, учитель и заведующая учреждением. - Если не сдержат обещания, то ребятишки наверняка останутся неграмотными. Тех детей, что постарше, возят в Красное знамя. Но в ненастную погоду, когда дороги нет, за ними никто не приезжает.
В войну хуже было?
Из старожилов в Старо-Лузино осталось несколько престарелых пенсионеров. Их домишки заметны издалека: деревянные, с резными ставнями, тонущие в зелени. Супруги Беляевы живут в деревне с рождения. 79-летняя Руфина Никитична проработала в колхозе 30 лет дояркой, 72-летний Геннадий Иванович 42 года был скотником.
- Чего нам унывать? Мы еще не то пережили, - замечает Геннадий Иванович. - По сравнению с голодом в военные годы, все остальные проблемы кажутся обычной суетой. Люди выживали за счет того, что Бог пошлет. Весной и летом траву ели. Вкуснее дикого лука тогда, казалось, ничего не было. А уборочная начнется, так горсть зерна обязательно урвешь - получишь по заслугам, конечно, если заметят. Зато какой румянец на лице появлялся от такой пищи!
Беляевы уверяют, что живут хорошо. Пенсии - 6 тысяч на двоих - им хватает с лихвой. У престарелых сельчан своя корова, куры. Главное, говорят, что свет в доме есть, телевизор работает и радио. Они-то еще помнят, как в 30-е годы сидели при лучине или керосинке.
Валентина Брагина, одинокая пенсионерка, живущая по соседству с Беляевыми, оптимизма односельчан не разделяет.
- Обидно, ведь мы всю жизнь проработали в колхозе, - говорит она. - А когда старость пришла, про нас забыли, словно и не было нас никогда.
"Мы и без голодовки скоро помрем"
В Старо-Лузино несколько маленьких улочек, но названия получили всего две из них и то не так давно - Центральная и Северная. Последняя почему-то располагается на южной стороне поселка. Номера на домах также появились совсем недавно. Так что у многих старолузинцев в графе "место регистрации" стоит лишь название деревни.
- Документов на квартиры мы не имеем, только ордера, - говорит Игорь Плахотнюк. - Делали запрос в администрацию, нам ответили, что и там их нет. Поэтому, даже если бы и появились покупатели нашего жилья, продать мы его все равно не смогли бы.
В следующем году деревне Старо-Лузино исполнится 215 лет. По словам Василия Плахотнюка, местного старосты, имеющего историческое образование, поселение является одним из старейших в районе.
- До революции в нашей деревне проходили крупные ярмарки, купцы приезжали аж с Тамбова, - рассказывает он. - Здесь была своя маслобойка, больница, даже своя тюрьма с жандармами, церковь имелась. Жизнь кипела.
Василий Дмитриевич утверждает, что старолузинская разруха началась, как ни странно, не в период перестройки, а всего лет 5-6 назад, когда председатель бывшего колхоза, а ныне директор сельхозкооператива перевез более-менее трудоспособных рабочих в соседнюю деревню. Об остальных сельчанах заботиться стало некому.
- Это Варшавское гетто! Мы так и писали губернатору: "Помогите уничтожить Варшавское гетто", - говорит староста. - Я сам, еще будучи депутатом райсовета, не раз посылал запросы в различные ведомства с тем, чтобы хоть как-то сдвинуть с места вопрос строительства дороги. Все без толку. Вот и решились на отчаянный шаг - на сельском сходе объявили трехдневную голодовку. Пока предупредительную. Естественно, беременных женщин и детей в это дело впутывать не стали. Но, с другой стороны, мы с такой жизнью и без голодовки скоро помрем.
О своих проблемах и намерении отказаться от пищи деревенские жители написали в прокуратуру, районным и областным властям, уведомление отправили даже президенту. И тут-то началась кутерьма.
- Как отослали бумагу о начале голодовки за нашими подписями, так сюда столько начальства повалило, замучили, - говорит Геннадий Беляев. - Подписывайте, говорят, какое-то опровержение. Все у вас будет: и вода, и рейсовый автобус. Ну, мы поверили, расписались с бабкой.
По словам Олеси Шаниной, власти приехали не с пустыми руками, привезли газовые баллоны.
- И на этом спасибо, - говорит женщина. - Мы ведь летом в основном готовим на печурке, что в бане стоит. Уже, говорите, дорогу разровняли? Так это мертвому припарка. Чуть дождь пойдет, весь труд насмарку!
Старолузинцы настроены решительно. Если власти их обманут и не исполнят обещания, то 10 сентября сельчане снова готовы начать голодовку. На этот раз бессрочную.
Лагерь кавказского режима