Омск, 1 апреля – АиФ-Омск. Уже месяц в полуразрушенном доме с бомжами-соседями приходится жить омичам, чей дом сгорел при пожаре. Они в прямом смысле слова оказались на улице, и поэтому людям не осталось ничего другого, как переехать… в заброшенный барак напротив.
Сгоревший дом № 12 по улице Ушинского уже семь лет имел статус аварийного и значился в списках на расселение. Каждый год сроки сдвигались, люди терпеливо ждали, пока, наконец, «терпение» не лопнуло у самого здания.
Расхитители «гробниц»
Двухэтажный барак в 1947 году в районе телевизионного завода построили исключительно как временное жильё для рабочих одного из предприятий. Прошло 66 лет: фундамент просел, крыша покосилась, полы проваливаются, из щелей дует ветер… К жилищным неудобствам люди давно привыкли и терпеливо ждали предстоящего расселения. А потом случился пожар.
– В одной из квартир произошло короткое замыкание электропроводки, и деревянный барак вспыхнул как спичка, - вспоминает Евгения Терёхина, одна из пострадавших. – Одна женщина погибла при пожаре. Я как была в тапочках, так и выскочила в них на улицу. В одной руке кот и собака, в другой - бабушкина икона, Евангелие и сумка с документами. Все остальные вещи если не сгорели, так переплавилось.
Два дня омичи были вынуждены жить в сгоревшем доме – идти людям было некуда. Не у всех есть родственники, у которых можно попросить крышу над головой. Самое страшное, что полуразрушенный дом с выбитыми окнами мгновенно стал лакомым кусочком для местных бомжей. Преград для расхитителей «гробниц», как оказалось, не существует.
– Электричества после пожара, понятное дело, не было, и я продукты из холодильника выложила на окно, – продолжает Евгения. – Так ночью эти мародёры забрались по газовой трубе и начали лезть в окошко! Смотрят на меня и нагло воруют!
Кроме того, возникла вероятность обрушения дома, поэтому управляющая компания и администрация Ленинского округа посоветовали жителям временно переехать в дом напротив.
Никому не нужны?
Самое интересное, что рядом стоящий барак – тоже аварийное жильё. Людей в этом году переселили, но дом не снесли. В одной из квартир остался мужчина, болеющий открытой формой туберкулёза, который отказался покидать дом и сейчас судится за лучшие жилищные условия для себя. В остальных пустующих квартирах обитали бомжи, и именно сюда пришлось переезжать погорельцам. Дощатый пол, отсутствие туалета, ванны и страшный холод – такие условия всё же лучше перспектив остаться на улице. Теперь здесь не выключают свет даже по ночам – люди боятся непрошенных гостей с улицы.
– В первой квартире у нас алкаши и наркоманы собираются, всё ломают, дом по швам трещит, чуть ли не каждый вечер полицию вызываем, – жалуется Татьяна Прищепа, ещё одна пострадавшая от пожара. – В администрации говорят, что денег на переселение нет. И что по плану наша очередь настанет в декабре 2013 года.
Положение усугубляет и то, что дом ежедневно хотят отключить от всех коммуникаций.
– К нам постоянно приходят люди и говорят, что у них здесь по плану отключение отопления, воды, газа, – грустно говорит Евгения Терёхина. – Я боюсь из отпуска на работу возвращаться, вдруг в моё отсутствие придут и нас от всего отрежут? УК нас никак оформлять теперь не хочет, говорит, что мы чуть ли не силой сюда вселились… В чём мы виноваты? Мы же дом не поджигали, сами чуть не сгорели.
Люди в прямом смысле слова оказались на улице, и они ровным счётом никому не нужны - ни стране, ни городу, ни чиновникам. Такой реакции властей никто не удивился, но неужели в такой критической ситуации никто ровным счётом ничего не может сделать?
Официально
Лариса Гаврилова, и.о. директора департамента жилищной политики:
- В настоящее время в муниципальном фонде Омска отсутствуют жилые помещения, свободные от прав третьих лиц, соответствующие санитарным и техническим требованиям для жилых помещений, которые могут быть предоставлены гражданам в связи с пожаром в аварийном жилом доме. Расселение может быть осуществлено после выделения денежных средств из Фонда содействия реформированию жилищно-коммунального хозяйства, из бюджета Омской области и бюджета города, либо освобождения жилых помещений муниципального жилищного фонда в процессе эксплуатации.