Архиерей Омской епархии, назначенный на новую должность чуть более месяца назад, активно знакомится с жизнью региона. Многие СМИ уже называют его медийной личностью. Митрополита Дионисия можно встретить не только в храмах, но и на светских мероприятиях.
В интервью omsk.aif.ru владыка поделился первыми впечатлениями об Омске и планами на ближайшее время. А также рассказал, зачем Церкви нужны примерные размеры пожертвований на совершение треб, почему не стоит спешить переводить молитвы с церковнославянского на современный русский язык и нужно ли священнику вести свой блог.
Удовольствие от познания
Ирина Аксёнова, omsk.aif.ru: Ваше Высокопреосвященство, с каким настроем вы приняли назначение? Не было сомнений при переезде из столицы в Сибирь?
- Доводилось ли бывать здесь раньше?
- Нет. Об Омске знал очень мало, только из курса школьной географии, иногда слышал об Омской епархии в связи со своими церковными послушаниями, поэтому для меня процесс познания города, его красот, святынь, добрых дел продолжается. Это доставляет мне особое удовольствие в нынешний период моей жизни, потому что, когда ожидаешь чего-то хорошего и оно оправдывается, это здорово.
Жизнь как на ладони
- Вас уже называют в СМИ публичным человеком, который активно интересуется жизнью области…
- Публичный человек вынужден постоянно быть на виду, как на витрине. Его видят со всех сторон, потому что деятельность имеет открытый характер в связи с её содержанием. Поэтому любой архиерей, каким бы характером он не обладал, будет публичной персоной.
Я бы, пожалуй, согласился, что я и медийный человек, но у меня при этом нет главного нынешнего признака медийности – своего телеграм-канала, страниц в соцсетях. Я не привык делиться подробностями своей жизни, открывать страницы личного дневника на общественных площадках.
С другой стороны, как и у любого архиерея, личная жизнь у меня отсутствует. Поэтому тех, кто желает познакомиться поближе, приглашаю на богослужения; также информацию обо мне можно найти на наших епархиальных медиаресурсах, никогда не отказываюсь и от личного общения с кем бы то ни было.
- Вы что-нибудь поменяли в работе епархиальных медиаресурсов? У вас же есть опыт такой деятельности - раньше вы вели свою рубрику на одном из телеканалов…
- В ближайшее время я не планирую ничего менять. В церкви есть принцип: если в епархии существуют традиции церковного делания, в соответствии с которым другие люди долгое время работали, никогда не начинай сразу что-то менять, сначала присмотрись. Как правило, подробное ознакомление с епархиальной или приходской жизнью занимает около года, после чего уже может быть составлена какая-то собственная программа.
Омская епархия находится в оптимальном состоянии как в смысле управления, так и наличия добрых, инициативных, компетентных пастырей, поэтому здесь нет нужды принимать какие-то срочные реанимационные меры, здесь всё в порядке.
Моя задача на ближайший год - внимательно посмотреть, что здесь происходит, и постараться выстроить свою работу так, чтобы она не повредила тому доброму, что было предпринято моими предшественниками.
Храмов много не бывает
- На ваш взгляд, в Омской области достаточное количество храмов?
- Их много, но, безусловно, недостаточно для миллионного Омска. Ещё при моём предшественнике митрополите Владимире начался процесс работы с местным градоначальством относительно выделения участков земли для строительства храмов, особенно в районах новостроек. Это совершенно естественный процесс – возведение новых жилых комплексов с учётом обязательной социальной инфраструктуры, частью которой является и православный храм.
Омская епархия находится в оптимальном состоянии как в смысле управления, так и наличия компетентных пастырей, поэтому нет нужды принимать какие-то срочные реанимационные меры.
Поэтому моя задача - продолжить это дело, максимально способствовать тому, чтобы при закладке новых микрорайонов обязательно выделялись участки под строительство храмов, определять инициативных настоятелей, которые бы могли вместе с прихожанами этот храм построить. Практика показывает, что как только храм устраивается, в нём сразу же собираются прихожане, причём не перешедшие из других храмов, а новые. Это сравнимо с ямкой на берегу большой реки или моря: копнёшь песок, и она сразу водой заполняется, так и здесь.
- Как, по Вашему мнению, можно привлечь молодёжь в храм?
- Самый простой и действенный способ – это общение священника с молодёжью. Большую роль в этом играет его настрой. Он должен быть готов контактировать с молодёжью, а с нею общаться не всегда просто. Молодые люди тонко чувствуют лицемерие, формализм, говорят правду в глаза. Взрослому человеку это может быть неприятно, но это всегда невероятно полезно для самого взрослого.
Общение с молодёжью способно отрезвить, указать на какие-то ошибки. Поэтому не стоит концентрироваться только на проведении мероприятий с участием молодежи, и для молодежи, а просто быть открытым человеком, готовым заинтересованно вести с ней общение, имея мужество не уклоняться от ответов на сложные вопросы.
Не изменяя традициям
- Почему в Русской Церкви молятся на церковнославянском языке? Многим современным прихожанам он непонятен. Нельзя ли перевести богослужебные тексты на современный язык?
- Если бы в одночасье всё богослужение было переведено на современный русский язык, то, во-первых, для людей нецерковных или малоцерковных оно совершенно точно понятнее бы не стало, потому что вопросы понимания здесь лежат не в языковом смысле, а в смысле знаний о сути содержания своей веры. А, во-вторых, люди, имеющие опыт молитвы в храме и дома этому бы не обрадовались, потому что современная русская речь и церковнославянский язык – это один и тот же язык, просто с двумя разными уровнями и стилями.
Церковнославянский язык – благородная речь, правильная, точная, возвышенная, потрясающе богатая, сохранившая все те положительные стороны русского языка, о которых мы слышим на уроках литературы, а современный русский язык – это зачастую очень упрощённая речь с массой разных иностранных слов-заимствований, которые могли бы быть вполне заменены русскими аналогами. Поэтому на современном варианте «русской речи» бывает, что и общаться-то не слишком хочется.
- Неоднозначное мнение вызывают «прейскуранты» на церковные обряды. Как вы относитесь к этому?
- Это не прейскуранты, это указание на приблизительный размер пожертвований - не больше, и не меньше. Приход живёт за счёт пожертвований прихожан: это и свет, и отопление, и ремонт, и социальная работа, и ещё масса всего. Поинтересуйтесь у любого батюшки - если прихожане пришли, поставили свечи, написали записки- значит, можно и коммуналку оплатить, и хору выплатить жалование.
В древности прихожане отделяли десятину от всех своих доходов и плодов труда. Сейчас другой обычай - оставить гораздо меньшую десятины жертву при посещении храма. Это, в некотором роде, наследие советского периода, тогда подобные, как вы их назвали, «ценники» действительно были прейскурантами, которые требовало иметь государство.
Приблизительные размеры пожертвований до сих пор в храмах сохраняются, но это делается для удобства прихожан. Малоцерковному человеку сложно сориентироваться в церковном пространстве вообще, а если перед ним стоит задача какое-то пожертвование оставить, то реакция может доходить до того, что всё что есть в карманах он выложит. Поэтому нужно всегда помнить, что это просто образец для удобства.
Если у тебя нет средств, чтобы пожертвовать именно столько, ты можешь внести возможную для тебя сумму. Мы не стараемся отрегулировать эту сферу с помощью императивных указаний, оставляя это на благоусмотрение конкретного прихода, и в конечном итоге, на добрую волю самих прихожан.
- В интернете есть услуга - поставить свечу в виртуальной церкви …
- Это не может быть православным сайтом, это мошенничество. Лучше всего со своими нуждами, просьбами, проблемами идти в храм Божий, и там все наболевшие вопросы разрешить лично со священником в исповеди, в беседах, и свечу поставить самому. Покой - в молитвах и чтении
- Как вы настроены взаимодействовать с местными властями?
- Святейший Патриарх и Президент страны подают нам пример, как правильно выстраивать отношения между светской и церковной властью. Это гармоничные отношения, направленные к взаимовыгодному сотрудничеству на благо Отечества.
- Ваш рабочий график расписан по часам, а как отдыхает владыка?
- Пока после московского периода своей жизни я отдыхать никак не могу привыкнуть, возможно, приобрету этот опыт на омской земле (улыбается). Поэтому спросите меня через год, и я поделюсь с вами этим опытом. Самое главное для меня утешение – это богослужение. Оставаясь один на один перед Богом, я отдыхаю.
- То есть и работа, и отдых для вас - это богослужение?
- Богослужение – это не работа, это жизнь, это то, что даёт силы, смысл, силу, невероятную радость, а работа – это общение с людьми вне богослужения: исповеди, беседы, решение каких-то духовных и материальных проблем, работа с молодёжью и со стариками, с представителями власти и с нуждающимися.
- Какой вид искусства вам ближе?
- Для меня самое любимое времяпрепровождение – это чтение духовной и светской литературы, русской и зарубежной. Из духовной литературы любимые авторы – это святитель Феофан Затворник, святитель Игнатий Брянчанинов, Оптинские старцы. Из русской классики – Достоевский, ранний Толстой, Лесков, Салтыков-Щедрин. Из зарубежных – Льюис и Честертон, Диккенс, Конан Дойл, Дюма, Жюль Верн.
- Вы уже успели побывать в нашей областной библиотеке имени Пушкина?
- Пока нет. У меня своя библиотека довольно большая, я её привёз с собой, но при этом визит в областную библиотеку – это один из ожидаемых мною позитивных моментов, потому что среди книг я чувствую себя очень спокойно и радостно.