Разговаривать ли в антракте? Историю театра изучаем по рецензиям

Книга журналиста и театрального критика Лидии Трубициной «Разговоры в антракте» издана на собственные средства, так что автор была абсолютна свободна в выборе материала. В сборник вошли статьи, написанные о театре в разное время.

   

   

В течение 1994-2004 годов в одной из омских газет она вела еженедельную авторскую страницу «Антракт», посвящённую культуре и искусству. Это было сложное время - социально-экономический кризис начала 90-х и 2000-х годов, который охватил страну, внёс существенные коррективы и в жизнь города. Но именно в это время появляются новые театры, расширяется театральное пространство. Омск становится открытым городом, и с гастролями в Сибирь устремляются заграничные труппы.

Диалог длиною в жизнь

Наталья Корнеева, АиФ в Омске: Лидия Петровна, говорят, что жизнь - не то, что прожил, а то, что запомнил. Это про книгу «Разговоры в антракте»?

Лидия Трубицина: Наверное, можно так сказать. Но, оказывается, некоторые события и люди, будучи запечатлёнными в текстах, преодолевают барьер «запомнил». Они там остаются, каждый раз по-новому открываемые, с ними вступаешь в диалог, что-то сегодня для себя проясняешь, оглядываясь на те события и то время. Признаюсь: некоторые «разговоры в антракте» я для себя открывала почти заново. Хотя, приступая к созданию книги, сбору материалов, опасалась: не устарело ли всё это? Будет ли сегодня интересным? Но после выхода книги в свет меня поддержали добрые отклики разных людей, кому я дарила своё издание. Мне невероятно дорого мнение моего любимого художника Георгия Кичигина. Можно я процитирую его? «Я по привычке зашёл в книгу со «служебного» входа - с конца. Сразу попал в раздел о художниках. Щемящее чувство воспоминаний и узнаваний. Подзабытое встало в ряд с незабываемым. Профессиональное умение журналиста обозначить тему, раскрыть её вместе с героем, направляя разговор в нужное русло, дало блестящие результаты - живых персонажей со своими амбициями и проблемами. Прошло почти 40 лет, а ощущение - что это всё было вчера. Я готов сегодня подписаться под многими словами - своими и моих коллег. Многое стало яснее и реальнее - взгляд в прошлое даёт эту возможность».

Новая старая встреча

- Скажите, а такой формат существует? Есть что-то подобное?

- Наверное, есть, но я нигде ничего не подсматривала, это вообще не мой принцип. Я исходила из того, что значительная часть моей профессиональной журналистской деятельности пришлась на переломное время рубежа веков, на смену общественно-политических формаций в нашей стране. И мне хотелось отразить этот сложный период через мои публикации тех лет в газетах и журналах.

---

Мне интересны личности значительные, внёсшие большой вклад в искусство, люди с очень внятными жизненными и творческими позициями.

   

   

---

Я разделила книгу на главы, их получилось 13, не считая вступления и содержания, сформировала тексты тематически. Прежде всего это разговоры с известными деятелями культуры о жизни, творчестве, искусстве, о межличностных отношениях в профессии и, конечно, о времени.

Потом сконцентрировала в трёх разделах публикации о театре. Важным было сделать подборку о том самом времени перемен, которое много и болезненно переформатировало во всех сферах жизни. Материалы о кино, музыкантах, художниках, писателях - всё это, естественно, в отдельных главах. Отдельно - об омских «контактах» с Достоевским: к 190-летию со дня рождения писателя при поддержке министерства культуры Омской области мною был придуман и реализован большой издательский проект «Достоевский и Омск: диалог через века». А в завершение книги - о путешествиях в Белоруссию, Америку и Европу.

Я ничего не меняла в текстах, не редактировала их, поскольку сочла бы это неким предательством по отношению и ко времени, и к самой себе. Единственная правка была в заголовке о путешествии в Минск в 1992 году - я убрала слова «из Сибири», поскольку они использовались в другом материале этой же главы. И ещё одно: к материалам, к которым необходимо было дать уточняющую информацию более позднего времени, я сделала краткие постскриптумы, но это просто единичные случаи.

- Архивы - великая вещь. Все ли издания с публикациями у вас сохранились?

- К сожалению, в моём домашнем архиве многое не сохранилось, да это и невозможно. Но к счастью, замечательные мои друзья из информационно-библиографического отдела Пушкинки сделали в своё время мне подарок - собрали мою библиографию в электронном виде. Правда, с 1991 года, но и она насчитывала более 700 публикаций. А то, что было ранее, я сама отыскивала в краеведческих библиографических сборниках, издаваемых библиотекой. Потом мы с мужем ездили в библиотеку, заказывали подшивки старых газет, находили мои материалы и переснимали их на фото. Затем дома переводили в текстовый формат.

- Как подбирались материалы? В интервью что влияло на отбор - известность персоны или же то, что произвело на вас лично яркое впечатление?

-Конечно, при отборе текстов интервью важным было представить не просто, как сейчас говорят, медийные персоны (а сегодня в этот раздел попадают и люди, совершенно мелкотравчатые в профессии), но скандально прославившиеся. Мне интересны личности значительные, внёсшие большой вклад в искусство, люди с внятными жизненными и творческими позициями. И, считаю, мне фантастически повезло на встречи. Это Михаил Ульянов и Сергей Юрский, Леонид Филатов и Александр Калягин, Наталья Василиади и Сергей Козлов, Михаил Левитин, Олег Табаков, Евгений Миронов, Никита Михалков, Николай Чиндяйкин, Елена Образцова, Галина Вишневская, Монтсеррат Кабалье и многие другие. С некоторыми из них я встречалась по разным событийным поводам несколько раз. Ощущение драгоценности этих встреч до сих пор со мною. И временами, признаюсь, сама себе завидую.

Исторический источник

-Вы наблюдаете театр не одно десятилетие - изменился ли он? Сейчас появились новые формы, изучаете, пишете ли о них?

-Театр изменился и продолжает стремительно меняться - это аксиома. Но когда я отбирала для публикации в книге свои рецензии, была поражена, насколько прежний наш театр умел, что называется, говорить с человеком о жизни, о человеческих проблемах и переживаниях, которые и вчера были актуальны, и сегодня остаются таковыми, и всегда будут интересны, важны для такого контактного искусства, как театр.

А иные нынешние весьма крутые экспериментальные постановки отражают порой неистовостью стремления режиссёров выделиться, проартикулировать своё некое перпендикулярное отношение к принятому и устоявшемуся. И мне об этом писать не очень-то хочется. Но есть эксперименты мне интересные - это если режиссёрски умно, стильно, в творчески дерзком диалоге с автором пьесы.

-Вашу книгу можно рассматривать в качестве исторического источника. Ощущаете ответственность?

- Вы уже в вопросе подарили комплимент. Это насчёт исторического источника. Не знаю, наверное, какую-то часть историко-культурного контекста мне удалось запечатлеть, по крайней мере хотелось бы на это надеяться. Но для меня важным было и остаётся вот это - чтобы человек, читая мою книгу, что-то открывал в себе, в людях, в жизни, в своём отношении к прошедшему и нынешнему времени. И моя журналистская ответственность движется где-то в этом направлении.