Благодаря мастерам из семьи Мининых в музеях Омска есть прекрасные резные иконы, которые все желающие могут не только увидеть, но и прикоснуться к ним.
Авторы проекта «Прикосновенный образ 6/12» — Егор и Михаил Минины, продолжатели династии художников. Их дед, Георгий Минин, кандидат педагогических наук - один из основателей художественно-графического факультета омского педагогического института. Его сыновья тоже имеют самое непосредственное отношение к худграфу. Младший из них, отец Егора и Михаила Павел Минин – доцент кафедры дизайна, монументального и декоративного искусств современного худграфа. Воспитываясь в такой среде, братья не могли не впитать в себя любовь к творчеству. Они рассказали корреспонденту «АиФ в Омске», как из физика стать лириком, могут ли иконы быть из пластика, и какой подарок семья Мининых сделала президенту России.
Иконы для всех
Светлана Казанцева, АиФ в Омске: Егор, кому и когда пришла идея отливать копии картин и выставлять их в музеях, чтобы незрячие люди могли тактильно изучать произведения искусства?
Егор Минин (Е. М.): Эта идея появилась у нашего отца давно. Резьба по дереву - основной вид его творческой деятельности, он постоянно выставляется не только в Омске, но и в других городах России, общается с ценителями храмового и светского искусства. В 2015 году в Государственной Думе состоялась выставка «Сибирь - край мира» (Мир в значении «без войны». - Ред.), организатором которой был омский депутат Олег Смолин, имеющий ограниченные возможности по зрению. На открытии выставки он сказал, что изобразительное искусство важно и нужно всем, но в силу обстоятельств он не может воспринять его в полной мере, поэтому отец предложил Олегу Николаевичу прикоснуться к резным иконам. Тогда папа ещё не знал, что есть такой термин - тактильная экскурсия… Олег Смолин, прикоснувшись к иконам, сказал, что он наконец-то смог себе представить, что такое православный образ. Резной рельеф стал мостом между миром незрячих и изобразительным искусством. С тех пор на наших выставках начали появляться тактильные объекты. Благодаря Фонду президентских грантов у нас появилась возможность сделать полноценный проект, посвящённый тактильному восприятию, и изготовить серию образов, которые полностью рассчитаны на незрячего зрителя. Хочу отметить, что «Прикосновенный образ» вошёл в топ-100 лучших проектов Фонда президентских грантов.
- Как шёл отбор ликов святых? На иконах изображены только сибирские святые?
М. М.: Да, это было одно из условий проекта. На каждой иконе по двое святых. Изначально хотели делать 13 икон: 12 святых по одному и образ Абалакской Богородицы. Но потом поняли, что такой объём за год не осилить, поэтому пришлось ограничиться семью иконами.
Е. М.: Мы обзвонили все епархии Сибирского федерального округа и узнали, кто в регионах наиболее почитаем. У нас сложился список из 40 имён прославленных сибирских святых, и из них отобрали качественно разные образы по гендерному признаку, историческим эпохам, социальному статусу, чтобы максимально представить художественный язык русской православной иконы. К примеру, у нас есть образ, на котором иркутские святые изображены на фоне Байкала. Думаю, это будет интересно не только жителям Иркутской области, но и других регионов Сибири. Ведь озеро Байкал - одно из чудес России и мира.
- В какие регионы отправятся копии резных икон?
М. М.: Сейчас в работе шесть комплектов икон. В мае 2020 года они отправятся в Омск, Новосибирск, Томск, Барнаул, Красноярск, Кемерово. Надеемся, проект будет продолжен, и новые комплекты икон уедут и в оставшиеся сибирские регионы.
М. М.: Когда отец вырезал иконы, мы сразу делали формы, чтобы потом можно было тиражировать - отливать пластиковые копии для тактильной выставки. Для отливки используем чёрный пластик. Он выглядит как гудрон. Это очень качественный материал, в отличие от белого пластика не поменяет со временем цвет. Что касается запаса прочности, то пластик очень крепкий, как говорится, вандалостойкий, его хватит на несколько лет активного использования.
Е. М.: Неправильно думать, что пластик обесценивает икону. Пластик - современный материал, использующийся в производстве и икон, и детских игрушек, и космической техники.
Такие разные, но вместе
- Михаил, вы не только резчик по дереву, но и скульптор…
М. М.: Да, я три курса отучился на худграфе ОмГПУ, потом поступил в Санкт-Петербургский государственный академический институт живописи, скульптуры и архитектуры имени И. Е. Репина при Российской академии художеств и окончил его. Жил семь лет в Питере, принимал участие в реставрации нескольких культурных объектов в этом городе: два рельефа на башне со шпилем Адмиралтейства, каждый по 20 с лишним метров в длину и высотой около двух метров, и портик бывшего дома литераторов на Невском проспекте.
М. М.: Обязательно. Мои работы постоянно бывают на выставках Союза художников по всей России.
- С какими материалами, кроме дерева, предпочитаете работать?
М. М.: Я классический скульптор (Улыбается). Работаю с глиной, гипсом, какие-то работы отливаю в бронзе.
- Центром военно-исторической реконструкции «Служилые люди Сибири» руководит Василий Минин…
Е. М.: Это наш с Михаилом двоюродный брат (Улыбается). Он старший среди нас, наш наставник, советчик и помощник.
- Принимаете участие в исторических реконструкциях?
М. М.: Егор нет, а я уже много лет занимаюсь исторической реконструкцией, также являюсь преподавателем Центра. Сейчас мы с ребятами занимаемся воссозданием пороховничек, какими пользовались служилые люди 400 лет назад. Они делаются в виде рожка из дерева, обшитого кожей. Наши пращуры придумали целую систему, благодаря которой пороха отмерялось ровно на один заряд, отсекатель не позволял высыпаться больше, а также не пропускал воду.
- Михаил, историческая реконструкция - ваше хобби?
М. М.: Не могу провести чёткую грань между работой и хобби. Это счастье, что я занимаюсь любимым делом.
- Егор, вы искусствовед…
Е. М.: Да, кандидат искусствоведения, в 2019 году защитил диссертацию по омской иконе в диссовете Института имени Репина в Петербурге.
Е. М.: Очень редко. Я вовремя понял, что каждый должен заниматься своим делом. Отец и брат – художники, творцы, а мне по душе вести лекции, общаться с людьми.
- Откуда возник интерес к православной иконе?
Е. М.: Всё началось с отца. Он часто говорит, что любой художник через своё творчество ищет путь к Богу. И в этом смысле икона благодатный вид искусства: художник обращается к святым и через них получает ответ на сокровенные вопросы. Многие приходят к иконе, пытаются создавать, возвращаются к прежним видам творчества - у каждого свой путь. Отцу многое пришлось испытать, чтобы достичь того, что он имеет сейчас. Вспомните, что в ХХ веке иконопись находилась в забвении. В 90-х годах с иконой пришлось знакомиться заново, причём далеко не все были готовы к резным образам. Постепенно непонимание ушло, резной образ занял место не только в частных домах, но и в церквях, создаются целые иконостасы. Так, отец сделал иконостас с резными иконами для одного из храмов Алтайского центра звонарного мастерства в Барнауле.
- Какую икону ваша семья подарила Владимиру Путину?
Е. М.: Это была творческая смена форума «Таврида» в 2017 году. Мы привезли туда несколько резных икон из тех, которые сделаны не на заказ, а по велению души. Одна из них - образ Архистратига Михаила на коне. Это распространённая в Сибири иконография архангела, появившаяся после прихода на эту землю Ермака. Мы подарили от Омска президенту Путину этот образ как символ Сибири.
- Егор, вы как многие из вашей семьи, окончили омский педуниверситет?
Е. М.: Нет, политех (Улыбается). Я по первому образованию инженер-технолог полиграфического производства.
«История знает множество случаев, когда технари увлекались гуманитарными науками и даже имели учёные степени в этой сфере».
- Каково было переквалифицироваться из физиков в лирики?
Е. М.: Как оказалось, это очень полезный опыт. История знает множество случаев, когда технари увлекались гуманитарными науками и даже имели успех в этой сфере. Один из ярких примеров — Борис Раушенбах, советский инженер-конструктор ракетных и космических двигателей. Будучи доктором технических наук, профессором, преподавателем вуза, серьёзно изучал богословие и теорию перспективы в изобразительном искусстве. Я не помню случаев перехода из лириков в физики.
- Вы написали книгу по православной иконе…
Е. М.: Да, по омской иконе рубежа ХХ–XXI веков и местных мастерах, которые занимаются иконописью. Она легла в основу моей диссертации.
- Можно сказать, что в современном Омске сложилась своя школа иконописи?
Е. М.: Школ, где обучают азам иконописи, по России много, в том числе и в Омске, но говорить о том, что в нашем городе сложилась своя школа как стиль, ещё рано. Об этом, возможно, заговорят лет через 40, когда произойдет смена поколений и у учеников нынешних мастеров появятся свои ученики, а они, в свою очередь, станут мастерами. С другой стороны, этот вид искусства не должен быть массовым, чтобы избежать профанации.