Приехав в Омск с концертом, известный композитор и исполнитель Дмитрий Маликов также провёл благотворительный мастер-класс для юных музыкантов и подарил рояль Тарской школе искусств.
– Я являюсь человеком из телевизора и верю, что такие встречи меняют судьбу ребёнка, – говорит Дмитрий Маликов. – Что касается рояля, то в минкульте Омской области нам сказали, что в Тарской школе искусств очень талантливые дети. А ещё, что там реальная техническая проблема и нет ни одного рояля!
Стремительный шмель
Ольга Минайло, omsk.aif.ru: Дмитрий, а зачем Вам такие мастер-классы? Решили проверить качество музыкального образования в России? Вы за этот год уже всю страну успели объехать и, наверное, всё это в ущерб вашему личному творчеству.
Дмитрий Маликов: Мне нравится формат мастер-классов, на которых в России уже побывали порядка 30 тысяч детей. Это вещь важнее, нежели просто концерты. Такие встречи, общение с детьми и педагогами очень обогащают духовно. Извините за высокопарность, но хочется делать что-то полезное не только для себя, но и для детей. И если хоть один ребёнок после моего мастер-класса не бросит музыку, значит, польза есть. Потому что бросить музыку очень легко, а вернуться за инструмент почти невозможно. В Омске я много талантливых детей прослушал, все номера очень хорошие. Я даю ребятам возможность почувствовать сцену, рассказываю какие-то нюансы, о которых не скажут педагоги. Такие встречи остаются в памяти на всю жизнь. У меня так было с великим пианистом Владимиром Горовцом. Кстати, музыкальное образование в регионах одно из самых сильных. Оно живо, пусть и не везде здорово. И пока есть талантливые дети, будет жива наша культура. Отрадно, что ребята предпочитают играть классику, и в этом отношении Омск меня порадовал, у вас культурный город. Когда приезжаешь с обычным эстрадным концертом этого не замечаешь, потому что все артисты – большие эгоисты, зацикленные на себе.
– Когда Вы говорите, что бросить музыку легко, а вернуться почти невозможно – это Вы себя имеет в виду?
– Классическая музыка – тонкая материя, она требует больших усилий. Лично я это в своей жизни понял не сразу, так как был очень строптивым мальчиком, мечтал стать хоккеистом, а не музыкантом. У меня кумир был – Валерий Харламов, легенда № 17! Но когда мой папа (Юрий Маликов, основатель ВИА «Самоцветы» – Ред.) уезжал на гастроли, то всегда клал на крышку пианино… ремень. И говорил, что если я не буду заниматься, то когда вернётся – накажет меня. Мне на ремень смотреть надоедало, и я скидывал его с крышки фортепьяно к стене. Папа про свои наказы обычно забывал и доставал новые ремни до тех пор, когда ему стало нечем подпоясывать брюки. Вот тогда ему моя младшая сестра напомнила об обещаниях и мне устроили настоящую порку. Но я за это благодарен, потому что детей нужно немного заставлять заниматься музыкой, быть с ними строже в этом плане.
– И какой самый ценный урок вашего отца Вы запомнили из детства, кроме ремня?
– Когда мне было 14, и я начал сочинять музыку, он сказал, что важно уметь самому делать аранжировки. То, что сейчас называется музыкальным продюсированием. Потому что это самая дефицитная профессия. Нужно сделать так, чтобы мелодия не только была гармоничной, но и зазвучала. Это был очень ценный для меня совет.
– Вы в Омске на мастер-классе с двумя девочками на фортепьяно в шесть рук сыграли «Полёт шмеля» Римского-Корсакова. Много времени на репетицию ушло?
– Девочки готовились пару недель. Когда я приехал, то сыграли для зрителей после одной репетиции. Девчонки хорошие, но они очень быстро играли. Я даже за ними угнаться не мог. Так быстро даже не нужно (улыбается).
Лечебная музыка
– Как у Вас вообще получается совмещать эстраду с классикой? У вас всё-таки диплом Московской консерватории.
– Во-первых, в классике нужно быть гением. Не просто талантливым музыкантом, а гением. А я не гений и смело в этом признаюсь. Во-вторых, в 18 лет я неожиданно стал популярным эстрадным исполнителем. Это было так здорово, так всё легко получалось. Я писал песни, которые автоматически становились популярными. Молодёжной музыки в тот момент в стране практически не было, и я как раз появился в этот момент. Сегодня нужно принимать титанические усилия к раскрутке новых имён, всё крайне сложно, но тогда ничего этого не было. В нише молодёжной эстрады – три-четыре артиста: Володя Пресняков, Женя Белоусов и я. Из групп – «Мираж», «Ласковый май». Успех и слава сами шли в руки, и я не стал от них отказываться. Я всегда любил эстрадную музыку, да и отец у меня эстрадный музыкант. Слава богу, что мне хватило мозгов и усидчивости не бросить классическую музыку и поступить в консерваторию. В перерывах между гастролями я занимался на фортепьяно и сдавал экзамены. Видимо, такова моя миссия – быть на эстраде немного классиком, а в классике – немного эстрадным музыкантом с точки зрения подачи. На моих инструментальных концертах я стараюсь нести классическую музыку до неискушённой публики. В прошлом году выпустил диск фортепьянной музыки под названием «Панацея», который продаётся в аптеках. Музыка ведь лечит. Сейчас такое время, что недостаточно быть просто талантливым музыкантом, нужно быть и менеджером, уметь продвигать своё искусство. Это непросто, и те люди, которые умеют это делать, находятся в более привилегированном положении. Эстрадную деятельность я тоже не бросаю, недавно вышел мой новый песенный альбом «25+».
– Кстати, в Ваши 18 лет голова не закружилась от такого быстрого успеха?
– Почему-то не закружилась. Хотя голову потерять очень легко, на эстраде масса соблазнов. Но за этими соблазнами ничего не стоит, кроме разрушения души и смерти. Духовной и физической. Успех приходит, но он же и уходит. Второй момент сложный и неизбежный. Первая волна славы у всех артистов обычно продолжается три-четыре года, после чего идёт спад. В моём случае это 1992-1993 год. В этот момент мне нужно было из Димы Маликова превратиться в Дмитрия. Закончились большие стадионы, появилась новая популяция эстрадных артистов, более агрессивная, брутальная, например «Кар-мен» или Богдан Титомир. В этом году у меня юбилей – 25 лет с того момента, как я впервые вышел на сцену.
– Эстрадный концерт требует большей отдачи, чем инструментальный?
– И то, и другое требует отдачи. Просто эстрадный концерт больше связан с танцевальной музыкой, здесь меньше внутреннего содержания и больше внешнего эффекта. Сегодня мне нравится больше играть, нежели петь. Хотя, безусловно, петь я люблю, и это мой хлеб.
– Ваш хлеб, отчасти, и музыка, которую Вы пишите для кино. Сейчас какие-то предложения есть?
– Сейчас не очень хорошая площадка для работы композиторов. Существуют сплошные шаблоны, а оригинальная музыка не нужна режиссёрам. Они хотят музыку, которая сопровождает кадр, добавляет какой-то эффект. А это можно и в интернете найти. Причём уже готовую музыку, бесплатно. Всё это очень печально. Мне нравится работать в кино, но хочется, чтобы музыка там оставалась значимой. Сейчас вообще основная проблема в том, как донести серьёзное творчество до людей. Телевидение от этого отстраняется. Да, есть концерты, в каждом городе – миллион афиш. Но денег же у людей ограниченное количество, они не могут несколько раз в месяц на концерты ходить.
«Счастье – это постоянная работа»
– Сейчас Вы участвует в телевизионном проекте «Битва хоров». Это как-то не вяжется с серьёзной классической инструментальной музыкой, которой Вы занимаетесь в последнее время.
– У нас такая профессия, что нужно быть в телевизоре. «Битва хоров» более-менее связана с музыкой. Кроме него на телевидении только «Голос», и всё. Раньше была «Фабрика звёзд». Подобные проекты не без изъяна, и к истинному творчеству отношения не имеют. Начнём с того, что все перепевают чужые песни. Другой вопрос, что у телевидения свои законы, здесь не думают об артистах, и на их творчество всем наплевать. Важно, чтобы передачу смотрели. Если личность Маликова сегодня интересна, значит, будем его приглашать. Если сильно интересна – будем приглашать за деньги. Если Маликов находится в топовой позиции, то за большие деньги. Если он не востребован, то до свидания. На телевидение всё безжалостно и жёстко.
– Читая Ваши интервью, понимаешь, что у Вас какая-то идеальная модель семейной жизни. Счастье для вас – это что? Правильный выбор спутника жизни в молодости?
– Есть какие-то тонкости, о которых не хочется говорить вслух, но, в целом, у меня всё сложилось хорошо. Счастье – это внутренняя работа. Постоянная. Наши жёны и мужья просто так в жизни не появляются. Как правило, это те люди, которые необходимы для того, чтобы отработать свои внутренние эгоистические проявления. Если мы с ними не справляемся, то разбегаемся. Справляетесь? Тогда появляется снисходительность, великодушие. Если есть желание идти навстречу друг другу, то есть шанс удержаться вместе. Хотя сейчас из 10 браков семь заканчиваются разводом. Сложно сказать, почему так получается, но я уверен в одном – любое наше состояние – это мысль. Если не нравится состояние, поменяй мысль. И всё будет хорошо.
Смотрите также:
- Денис Мацуев: «Чувствую себя Элвисом Пресли»: Известный пианист о футболе, музыке и судьбе →
- Музыкальный Эверест. В Омске выступил известный британский пианист →
- Павел Бочкарёв: «В звучании глюкофона есть что-то магическое» →